Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!

Сегодня мы слышали историю из Евангелия от Луки о десяти прокаженных, которые хотели, чтобы Христос их исцелил. И Он их действительно исцелил. При этом Христос совершенно не интересовался, какой они веры. Среди них могли быть и, может быть, на самом деле были даже и язычники какие-нибудь. Просто Он видел, что это больные люди, которые хотят исцелений, и больше ничего о них знать было просто не надо. Как Бог, Он, конечно, знал, но это не влияло на Его решение. Решение было такое: все исцелились. И Он их исцелил фактически сразу же. Но, чтобы не подчеркивать Свою способность к чудесам и также для того, чтобы открылось нечто иное, ради чего эта история нам и рассказана, Он не исцелил их мгновенно и у всех на глазах, а сказал им, чтобы они пошли и омылись в священной купели. Пока они шли, они исцелились еще по дороге. И тогда один из них вернулся и поблагодарил.

Христос ему задал риторический вопрос: не все ли десять исцелились? То есть пришедший благодарить не получил ничего такого, чего не получили все остальные. Все получили одно и то же, а именно, исцеление. Но пришел благодарить только один. Поэтому Христос его спрашивает: «А девять где?» Зная, что девять тоже исцелились. Он спрашивал не для того, чтобы тот дал ответ, скорее всего, тот и не дал никакого ответа. В Евангелии не сообщается, что он что-то ответил. А спрашивал для того, чтобы показать окружающим этим риторическим вопросом, как люди по-разному относятся к тому, что Бог их исцеляет.

И еще отмечено евангелистом, что этот один был самарянин. То есть он был не то чтобы далек от той секты, к которой принадлежал сам Христос, — он был к ней близок, — но все-таки это была существенно другая секта. Кроме того, иудеи и самаряне воспринимали себя как разные народы, хотя по сути это был один и тот же народ. Самаряне, как мы теперь хорошо знаем, – это были те евреи, которые не были уведены в вавилонское рабство (и сами никуда не ушли). Поэтому они как раз сохранили в большей степени древние иудейские обычаи, чем те, которые были уведены и которые потом вернулись. Вера самарян была как раз более древняя и более правильная даже в чем-то.

И поэтому христиане и Сам Христос обращаются к проповеди среди самарян. Особенно много об этом говорится в Евангелии от Иоанна и в Деяниях апостольских, в той части, которая связана со Стефаном. Речь Стефана такая, что можно подумать, что он по-самаритянски излагает священную историю, говоря перед Синедрионом. С отличиями от того, что было принято у иудеев. Можно вполне основательно предположить, что он сам был из самаритян.

И вот этот этнически, по культуре далекий человек, а религиозно близкий, но все-таки тоже не свой, – он пришел. А иудеи, которые этнически совершенно свои, а по вере оказываются гораздо более далекими, не пришли. Но дело даже не в этом. Это между делом сказано. А главное здесь – человеческое отношение к Богу.

Действительно, мы часто молимся Богу, чтобы нам получить что-нибудь житейское, как, например, здоровье или другие вещи. И очень часто бывает так, что Бог слышит наши молитвы. Наша реакция дальше ровно такая, как с врачом. Но с врачом она уместна, потому что есть даже такие наблюдения у психотерапевтов, что после того, как заканчивается психотерапия, после того, как лечение оказалось успешным, если не будет никаких рецидивов, повторения болезни, то, скорее всего, никаких встреч с этим человеком у врача больше не будет. Даже если на прощание он говорит, что будет постоянно давать о себе знать, поздравлять с праздниками. Это, если и бывает, то очень быстро кончается. Если человек получил терапию, то он уходит.

Так же часто бывает и в Церкви. Бывают люди, которые приходят в Церковь по причине каких-то своих житейских невзгод. Они не справляются со своей жизнью и приходят в Церковь. Причины могут быть какие угодно, они довольно разные. Эти люди приходят в Церковь, чтобы получить какую-то поддержку. И они действительно ее получают. Где-то полтора-два года такой человек бывает прихожанином, ходит в церковь и постепенно преодолевает те сложности, которые у него были. Это могло быть связано и со здоровьем, и с работой, и с общением, с чем угодно. Это я говорю даже только на опыте нашего прихода. Дальше человек понимает, что проблема, которая загнала его в Церковь, решена. Для того чтобы дальше решать эту проблему, ему в церковь ходить не надо, а других проблем у него нет. И поэтому он перестает ходить в церковь. Все, он уже научился жить, полетел.

Если бы Церковь была действительно для психотерапии и для такого лечения, то можно было бы этому только радоваться. Потому что терапия была успешной, и то, что человек не появляется больше – это хорошо, с точки зрения терапии. Это означает, что у него все в порядке, и лечение помогло. Но Бог не для этого. И то решение всяких наших житейских проблем, которое мы от него получаем, когда просим, и в том числе, когда приходим в Церковь, – сродни игрушкам, которые ребенок получает от родителей, для того чтобы научиться любить родителей. А если он научается любить игрушки, а родителей – так и не научается, то это как-то ненормально. Такой ребенок оказывается с задержкой развития.

Так же и в духовной жизни: мы воспринимаем Бога и Церковь как способ решения наших проблем и как психотерапию. Да, это психотерапия и способ решения наших житейских проблем, это мы правильно воспринимаем. Но мы должны понимать статус, значение этих проблем в нашей жизни. Он такой же, как у погремушек у младенца. Конечно, нам они нужны на каком-то этапе, но после погремушек надо какие-то навыки наконец-то проявлять, которым мы учимся с помощью погремушек. Навык такой, что надо переключаться с подарков на того, кто дает эти подарки – с житейских благ на Бога. Именно об этом была сегодняшняя притча – все хотели погремушек (исцелиться), все их получили (исцелились), но только один из десяти понял, что надо делать дальше – надо понять, что не в погремушках счастье. После того, как ты получил эту погремушку, надо понять, что главное – это Бог, то есть тот, кто ее выдал. Поэтому надо прийти и поблагодарить.

На самом деле эта притча очень оптимистичная, жизнь более пессимистична. Здесь получается КПД 10%, один из десяти все-таки пришел. В жизни так, конечно, не бывает. Если сделать как в жизни, то надо было бы, чтобы было не десять прокаженных, а тысяча, чтобы действительно один из них пришел. Потому что из десяти, скорее всего, не придет ни один. То, что пришел один – это статистически очень маловероятное событие. Но для рассказа так нагляднее.

Нам неважно, кто мы сейчас, в данный момент, когда мы обращаемся к Богу. Мы можем быть иноплеменниками, можем быть вне Церкви, можем быть хуже самарян. У самарян, по крайней мере, была вера, очень даже похожая на правильную, больше, чем у фарисеев. Но все же неправильная. У нас вера может быть хуже, чем у фарисеев, мы можем быть даже язычниками. Но если мы обратились к Богу, то мы сделали правильно, независимо от того, насколько ничтожен был повод, который нас сподвиг обратиться к Богу. Но, получив от Бога то, зачем мы обратились, дальше надо переключаться на Самого Бога. И тогда мы действительно получим не только то, чего хотели изначально, а самое главное – Самого Бога и спасение души.

Аминь.