Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!

Сегодня мы совершаем особое празднование – день новомучеников и исповедников Российских. Этот праздник был установлен в 1918 году российским поместным собором, еще тогда заседавшим, потому что уже тогда появились первые мученики. Их было еще не очень много, но уже надо было их почтить, и члены Собора предполагали, что, конечно, будут и еще мученики, но вряд ли они предполагали, что их будет столько, сколько их реально окажется.

В течение всего времени советской власти, практически до конца восьмидесятых годов, появлялись мученики за веру. Еще в большем количестве появлялись исповедники за веру, то есть те, кто переносили различные человеческие страдания, тюрьмы именно за веру, но потом все-таки оставались живы, хотя, может быть, и с подорванным здоровьем.

Такие посадки за веру происходили еще в 81 году. Люди сидели, кто не выступил с телепокаянием, как требовало КГБ. Люди досидели до 86 года. Они получали не очень большие срока, которые успевали закончиться еще до перестройки, но тогда давались следующие. То есть пока не покаешься, тебя не выпустят. Больший срок давать не за что – не дадут, все по закону. Но давали срок 5 лет, а потом 3 года, а потом будет еще 3 года и так далее. То есть никакого шанса выйти из тюрьмы, кроме падения этой сатанинской власти, не было.

Действительно, вот власть пала. Но кто-то в свое время отрекся, а кто-то не отрекся, а вышел по «горбачевской» амнистии в 86 году. Люди эти, даже если они не были в Истинной Церкви, но были христианами пусть хотя бы в Московской патриархии, сделали, конечно, нечто полезное для души, и не только для своей. В какой-то степени это тоже было исповедничество.

Но были и катакомбные христиане все это время, которые преследовались до конца. Это мы говорим о временах, которые были еще по-прежнему связаны с этой самой властью, но были уже «вегетарианские». А что касается того, что происходило в 20-е и 30-е годы, а также 40-е и 50-е, то даже трудно сказать, потому, что люди, которые сделали приблизительные подсчеты, говорят об очень больших цифрах – за первые 20 лет советской власти мучеников христианских было больше в советской России, чем за всю предыдущую историю христианства.

Просто раньше людей было меньше на свете, и среди них христиан тоже было меньше. Поэтому общее количество людей было не очень большое, и количество мучеников было не такое большое, как при советской власти. Кто же были этими мучениками?

Мучениками были те, кто пострадал за свое христианское поведение, то есть пострадал за веру. Далеко не всегда требуют от мучеников явно отречься от Христа, и в 20-30-е годы этого почти никогда не происходило. Отдельные случаи какие-то бывали, но в целом – нет. В Византии, в средневековые времена тоже часто не требовалось отречения от христианства в буквальном смысле слова.

Обычно требовалось сделать что-то другое, что несовместимо с верой. Например, признать какую-нибудь ересь, или проявить какое-то безразличие, скажем, остаться в своей вере, но вступить в общение с еретиками, или сделать что-то очень противное христианской совести, заповедям.

Таких случаев было очень много, и почти все случаи наших новомучеников и исповедников Российских именно такие. Вначале советской властью требовалось участие в каком-нибудь безобразии, часто предлагалось спасти свою жизнь, встав на сторону красных попов, обновленцев, потом новообновленцев, которые уже под новым «каноническим» именем сергиан стали делать тоже самое, что и обновленцы в свое время, то есть в угоду большевикам переделывать само церковное устройство и даже саму веру. Либо надо было делать что-то еще, что требовала советская власть. Это все знают, а если не знают, то обязаны узнать – это было такое общество, где все предавали всех.

Конечно, если ты не хотел в этом участвовать, то ты оказывался человеком проблемным, вернее, проблемы возникали у тебя. Было очень много людей, которые не хотели участвовать в этом повсеместном доносительстве и страхе. Причем, причины у них могли быть разные: у многих были не религиозные причины, а у кого религиозные, то религии  у них тоже были разные. Но те, кто были православные христиане, если они сохраняли верность христианству в этом, то они тоже сподоблялись исповедничества и мученичества.

Особенно важно для Истинно-православной Церкви помнить, кто был по-настоящему мучеником. Когда митрополит Сергий договорился с советской властью, то все, кто разорвали с ним общение, показали тем самым, что они против советской власти – их только стали за это репрессировать. Ничего другого на допросах больше не выясняли, кроме как за Сергия они или против. Если против, то дальше уже шли обвинения в антисоветской деятельности, хотя в большинстве случаев никакой такой деятельности не было. За этим следовали репрессии, и кончалось уже смертью в 30-е годы.

На это возражают сергиане, что прошло некоторое время, и репрессиям стали подвергать сергиан. Да, это правда, но в какой степени это исповедничество за веру? Это Богу виднее. Во всяком случае, это все очень неочевидно, потому что сергиане были советской организацией. В середине 30-х годов, когда до них дошли репрессии, едва ли их больше репрессировали, чем любые другие советские организации – это надо еще доказать, потому, что не было в советском государстве какого-то института, в котором бы не было процентной нормы репрессий. И прежде всего репрессиям подлежали – это норма была особенно высока – старые коммунисты. Их вообще подчистую вычищали. И что же – они мученики за веру оказываются? Конечно, они мученики за веру, но ведь не за христианскую веру же они мученики, а как раз за свою веру – бесовскую, которой они устраивали революцию и так далее.

Поэтому и сергиане не могли быть изъяты из этого общего правила. И не стоит очень торопиться с тем, чтобы признавать мучениками репрессированных сергиан. Кроме того, они не попали под первую волну репрессий потому, что они практически предали тех, кто попал, кто не признавал сергианство, тех, кого уничтожали в начале 30-х годов.

Поэтому мы должны помнить, что мы наследуем новомученикам. Новомученики и сейчас присутствуют среди нас самым разным образом – многократно, многочастно, многообразно. Вот, например, храм наш святой Елизаветы. Елизавета наша – одна из первых новомучеников и исповедников Российских.

Она в нашем храме присутствует невидимо и таинственно, потому что в честь нее храм, но также присутствует и в виде маленькой частички ее мощей, которая у нас появилась благодаря тому, что в 1981 году, когда Зарубежная Церковь в Иерусалиме совершала прославление святой Елизаветы, этим всем заведовал глава Православной Миссии Зарубежной Церкви в Иерусалиме архимандрит,  а ныне покойный епископ, Антоний Граббе. Он себе, конечно, взял большое количество мощей, но не для того, чтобы себе все оставить, а он это раздаривал своим знакомым. Так что эта частичка мощей и до нас дошла через о. Михаила Ардова.

Также есть и некоторые иконы, которые были в последнем иосифлянском храме – последнем в нашем городе и последнем в стране. В 1943 году, во время блокады, он перешел к сергианам. Это был храм Святой Троицы в Лесном, на проспекте Непокоренных, но его снесли в 60-е годы.

Есть у нас люди, родственники которых оказывались новомучениками. Монах Арефа (Митренин) такой был.

Есть какие-то предметы, которые принадлежали новомученикам и исповедникам. Например, мне когда-то бабушка одна, которая меня учила читать на клиросе еще в Московской патриархии, подарила книжку, которой до сих пор пользуюсь, — иерейский молитвослов. Там есть дарственная надпись: она принадлежала ключарю собора Спаса-на-Крови, который был кафедральным собором иосифлян. Ключаря звали Никифор Стрельников – священник, новомученик. А подарил ему книгу, как видно из надписи, родной брат, тоже священник, на день рукоположения. А эта бабушка, которая подарила мне, тоже хотела подарить мне на рукоположение, а я совершенно не собирался рукополагаться. Потом она сказала: «Вася, пожалуй, я не доживу до твоего рукоположения, подарю я тебе ее сейчас». Подарила и вскоре умерла. Это был 1985 год.

Мы живем в таком городе, в таком мире, где присутствуют и сами новомученики, и результаты их деятельности. Вообще они тут, среди нас. И нам очень легко быть им верными, если мы будем их вспоминать, тем более, что тогда они и сами помогут. К этому нас и призывает сегодняшний праздник.

Аминь.