Адам отпал от Бога из-за невоздержания. Мы должны делать что-либо не просто потому, что нам это пришло в голову, а только в том случае, если через это исполняется какая-то Божия заповедь. Другая сторона падения Адама: он стал обвинять в своем грехе жену и даже Самого Бога; мы делаем то же самое, когда оправдываем свои грехи искушениями от других людей или тяжелыми обстоятельствами. Главное даже не то, чтобы нас простили те, кого мы обидели, а то, чтобы мы сами никого ни в чем не обвиняли. Вступая в пост, надо постараться прежде всего, чтобы в нас не осталось обиды на других. Если мы перестанем обвинять других и вообще меньше будем следить за чужими грехами, а станем обвинять в своих страданиях только себя, то Господь будет помогать нам исправлять нашу жизнь.

Во имя Отца и Сына и Святаго Духа.

Сегодня Церковь совершает, как всегда накануне Великого поста, память изгнания Адама из рая. И кроме того, сегодня (это уж так совпало в этом году) совершается память первого и второго обретения главы святого Иоанна Предтечи. Память изгнания Адама из рая предлагается накануне нашего вступления в пост для того, чтобы мы могли увидеть, из-за чего Адам отпал от Бога, и что мы должны исправить, чтобы самим быть с Богом — что исправил Христос и в чем должны участвовать мы.

Из-за чего же отпал Адам? На первый взгляд видно, что он отпал из-за невоздержания: он получил одну заповедь, которую должен был хранить, и он ее не сохранил. И уже это должно нас настраивать на пост, который касается, конечно, не только еды и даже не в первую очередь еды, а всех наших чувств. А если совсем кратко сказать о том, к чему ведет пост, то он ведет к нашему смирению перед волей Божией, чтобы мы не простирали свои руки (и в духовном смысле тоже) ко всему, что нам придет в голову, а смотрели, для чего нам нужно то или иное: по воле Божией это будет или нет? какую Божию заповедь я исполняю, делая то-то и то-то? Если ясно, какую, тогда я это делаю; если неясно, то стараюсь этого не делать; а уж если я вижу, какую заповедь Божию я тем самым нарушу, то тем более не надо этого делать. Вот это очень важно. Если какое-то действие, которое мы задумываем, предпринимается не ради какой-то добродетели, то тогда лучше его и не совершать. Потому что мы можем и не видеть, какую заповедь мы тем самым нарушаем (может быть, нам будет казаться, что никакую), а скорее всего, что-то мы нарушим; но даже если и нет, по крайней мере, окажется, что мы отвлечемся от исполнения заповедей, которые мы и так довольно плохо исполняем, на какие-то посторонние и ненужные нам вещи. Потому что нужное для нас может быть связано только с исполнением заповедей, с исполнением воли Божией. А все, что не таково, не может быть безгрешным. Вот что, если смотреть поверхностно, означало преступление Адама.

Но оно означало еще и другое, что особенно подобает вспомнить в сегодняшний день. Сегодня в Евангелии мы слышали чтение, которое всегда звучит за литургией в этот день в Православной Церкви, — о том, что мы должны прощать тех, кто согрешил перед нами, и только тогда нас самих простит Господь. А если мы должны их прощать, то тем более мы не должны их обвинять. А что сделал Адам, когда Господь обличил его преслушание? Вместо того, чтобы на обличительные слова Господа ответить, что да, он виноват, и признать свой грех, он сказал: “Жена, которую Ты мне дал, она ввела меня в этот грех”. Мало того, что он обвинил жену, что виновата она, соблазнившая его, — он даже и Бога обвинил: “Ты мне дал эту жену”. Действительно, Он дал Адаму жену, но только не для того Бог ее ему дал, чтобы она его соблазняла, и не для того, чтобы он соблазнялся от нее. Что касается Евы, то она должна была сама отвечать за свой грех; а Адам должен был покаяться именно в том, что он совершил.

И хотя это все вроде бы очень просто и понятно, и много раз об этом говорится, но вот я и то постоянно выслушиваю на исповеди всякие рассказы о том, что исповедующийся “согрешил потому, что такая-то или такой-то что-то сказали”, — т.е. получается, что человек как бы говорит: “я согрешил не потому, что стремлюсь ко греху, и не по собственному дурному внутреннему состоянию, а мой грех, хотя бы отчасти, извинителен тем, что кто-то еще согрешил, кто-то из моих знакомых, соседей, родственников” и т. д. А бывает еще, что человек рассказывает: “вот, такие-то и такие-то обстоятельства были тяжелые, и вот тут-то я и согрешил”, — так это вообще получается, что согрешил Господь Бог, потому что в наших грехах виноваты, хотя бы отчасти, какие-то обстоятельства, все равно какие, в которых мы оказались, а обстоятельства сложились именно так волей или попущением Божиим, значит, Бог виноват, т.е. получается, что мы еще и Его начинаем обвинять. А если даже мы на исповеди и удерживаемся от таких безумных глаголов, то в душе мы все равно что-то такое думаем. Мы, может быть, и понимаем, что так говорить нехорошо, и поэтому не говорим этого, но в душе все равно считаем, что мы грешим потому, что нас провоцируют; такое вот почему-то любимое слово — “провоцируют”… А ты не провоцируйся. Провоцируют — это ведь не значит, что тебя физически заставляют грешить, а значит, что тебе дают возможность согрешить. Так на то и щука в море, чтоб карась не дремал. И Господь для того и дает диаволу некоторую свободу действовать в мире, чтобы он мог искушать людей, чтобы они очищались от грехов, а если у них грехов уже нет, чтобы просиявали подобно праведному Иову, в книге которого об этом очень подробно рассказано.

И вот, думая сегодня, в Прощеное воскресенье, о том, чтобы нас простили те, кого мы могли обидеть, мы должны начинать даже и не с этого, а в первую очередь мы должны позаботиться о том, чтобы нам самим ни на кого не обижаться, чтобы нам самим перестать кого бы то ни было в чем бы то ни было обвинять — вовсе не потому, что никто ни в чем не виноват; очень много кто в чем виноват, практически все в чем-то виноваты; просто это не наше дело — обвинять; есть кому обвинять и без нас. Господь говорит: “Мне отмщение, и Аз воздам”, — и Он не просит нашей помощи в том, чтобы кого-то обвинять, чтобы мы против кого-то свидетельствовали. Поэтому нам обвинять никого не надо. Если мы перестанем обвинять других, то тогда, может быть, мы сделаем и следующий шаг — перестанем на других обижаться. Если мы понимаем, что чья бы то ни было вина в каком бы то ни было деле, будь она мнимой или настоящей, совершенно нас не касается, совершенно не нашего ума дело, то тогда нам не придет в голову на это обижаться. Ведь мы не обижаемся на какого-нибудь чужого ребенка, которые не слушается свою маму, хотя мама, может быть, на него и обижается. Мы на него не обижаемся потому, что он прегрешает не по отношению к нам, а по отношению к своим родителям. Так вот, каждый человек прегрешает не по отношению к нам, хотя бы нам казалось и иное; он прегрешает по отношению к Богу. Бог с ним разберется без всякой нашей помощи, а мы должны понимать, что это совершенно не наше дело — судить чужие грехи. Все грехи совершаются только пред Богом, даже если случайно орудием при совершении греха для какого-то человека служим мы. С нас за это никто не спросит, потому что здесь нет нашей вины, и поэтому нас это совершенно не касается.

И поэтому, вступая в пост, надо прежде всего думать не о том, чтобы формально у кого бы то ни было попросить прощения (хотя и об этом думать тоже надо), а о том, чтобы в нас не осталось никакой обиды ни на кого, и вообще чтобы мы перестали себя извинять тем, что нас окружают какие-то люди, в общении с которыми невозможно сдерживаться, и чтобы мы перестали себя извинять тяжелыми обстоятельствами, в которых невозможно удерживаться от грехов. Вот только тогда, Бог даст, и начнется какое-то наше исправление, и поститься тогда будет легче; а если мы будем лучше поститься, то это, в свою очередь, окажет благотворное воздействие на весь наш характер, и нам будет легче прощать других, мы меньше будем обижаться. и самое главное, в чем корень всего, — меньше мы будем лезть не в свое дело, меньше будем интересоваться, как живут другие, в чем они согрешают, и меньше будет у нас поводов узнавать, что они якобы в чем-то согрешили против нас, и говорить, что мы страдаем потому, что кто-то делает то или это. Такого не бывает. Каждый из нас страдает только оттого, что он сам делает то, что делает; других причин наших страданий нет и быть не может. Если мы хотим избавиться от этих причин, то мы должны обвинять только себя и просить у Бога: “Боже, милостив буди мне, грешнику!” — что, собственно, и является самым главным делом для православных христиан в Великий пост, и для чего все посты и установлены. Господь да подаст нам “подвигом добрым подвизатися и течение совершити” в наступающем Великом посту. Аминь.