Милосердный самаритянин был тем, кого бы мы сегодня назвали еретиком, и именно он помог попавшему в беду; когда возникают какие-то бедственные обстоятельства в жизни, то ближними оказываются, бывает, и очень неожиданные люди; не надо делать вывод, что это какой-то наш враг или, наоборот, друг — ко всем надо относиться ровно и одинаково; не надо ни к кому относиться с враждой на основании второстепенных идеологических расхождений, и точно так же не надо считать, что кто-то нам особенно близок; всех людей надо принимать хорошо, а кто на самом деле окажется нашим ближним, показывают иногда встречающиеся в нашей жизни скорбные обстоятельства.

Во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа!

Сегодня мы завершаем пятую седмицу Великого поста, будние дни которой были посвящены притче о человеке, который шел из Иерусалима в Иерихон и там впал в разбойники, то есть на него напали разбойники и оставили его еле живого, ограбленного и едва-едва дышащего.

После этого по дороге шли разные люди, которые должны были бы ему помочь. Среди этих людей были священник и левит, а сам этот попавший в беду человек этот был истиной веры. И вот мимо него шли служители этой веры, и, казалось бы, должны были ему помочь, но никто из них не помог. А потом прошел человек, который был самаритянином, то есть, по-нашему выражаясь, еретиком по отношению к тем священникам. Самаритяне не были язычниками, но они неправильно верили в “правильного” Бога, если так можно сказать.

Он был примерно таким, кого мы сейчас называем еретиками. И именно этот человек оказал помощь нуждающемуся. Я не буду пересказывать всю евангельскую притчу, которую, надеюсь, все помнят. Она и в воскресные дни читается. Конечно, в течение всех будних дней нынешней седмицы, включая сегодняшнее прошедшее богослужение, тоже вспоминалась.

Дальше Христос спрашивает: “Кто же ближний?” Обычнов жизни мы склонны считать своими ближними тех людей, с которыми у нас одинаковая идеология, например, своих единоверцев, каких-то людей, которые держатся примерно одинаковых взглядов с нами. На самом деле, когда возникают какие-то бедственные обстоятельства в жизни, то ближними оказываются, бывает, и очень неожиданные люди. Именно об этом эта притча.

Во-первых, для того, чтобы мы об этом знали. Во-вторых, для того, чтобы мы из этого делали правильные выводы. Какие выводы отсюда можно сделать правильные? Только я сразу скажу, что я не исчерпаю тех правильных выводов, которые нам надо отсюда сделать, но хотя бы некоторые.

Первый вывод такой: не надо делать вывод, что вот этот человек какой-то наш враг или, наоборот, друг. Ко всем надо относиться ровно и одинаково. И в обычной жизни, когда ничего экстремального не возникает, мы не должны внутренне смотреть, кто нам враг, а кто друг. С другой стороны, только какие-то особые обстоятельства, которые возникают, оказываются для нас показателем того, кто к нам как относится и готов или не готов помочь.

Часто очень люди, которые вроде бы и должны, и обещали, но совершенно этого не делают, а те, кто не обещал, и, казалось бы, совершенно не должен, и, казалось бы, вообще враждебен по отношению к нам, именно он-то и поможет. Поэтому не надо ни к кому обращаться с какой-то враждой на основании совершенно второстепенных идеологических расхождений, и точно так же не надо считать, что кто-то нам особенно близок.

Надо ко всем ровно относиться, ко всем относиться хорошо. Потому что если на самом деле это твой враг с его точки зрения, то это не повод к нему относиться плохо. Это его большая проблема, что он твой враг, а усиливать ее своим плохим отношением совершенно не надо. Это неправильно было бы. Поэтому надо относиться спокойно. А, с другой стороны, понимать, что Господь в разных трудных обстоятельствах – это еще один вывод из этой притчи – посылает помощь совершенно неожиданно.

Вот, между прочим, говоря о тех обстоятельствах, в которых оказался наш приход в связи с известными событиями, то мне очень приятно говорить, что нас поддержали некоторые представители местной организации КПРФ – коммунисты, — которые не имеют, в общем-то, никакого отношения к православию, но при этом им просто противно смотреть на то, что здесь происходит, и из общих соображений справедливости. Причем, это была вполне публичная поддержка.

Поэтому очевидно, что отношение к некоторым идеологиям – не будем их лишний раз называть – может быть каким угодно, в том числе очень плохим, в том числе, и по справедливости очень плохим. Но никогда нельзя никакого человека сводить к идеологии – ни к плохой, ни к хорошей. Если у нас хорошая идеология, то это не значит, что мы сами хорошие. Мы это должны понимать. Поэтому будем смотреть не на идеологию, а на человека. Всех людей надо принимать хорошо, а кто на самом деле окажется нашим ближним, показывают иногда встречающиеся в нашей жизни скорбные обстоятельства.

Аминь.