Самаритяне многого из истинной веры не понимали и не принимали, однако они приняли весть благую о Христе одновременно с иудеями и чуть ли даже не раньше; святой первомученик Стефан был из самаритян; христианство принимается не столько теми, кто готовился к этому внешним образом, кто воспитывался в подходящей религии, сколько теми, кто готовился к этому внутренне; в первую очередь важна именно наша готовность принять Христа; возможно, мы сами кому угодно можем рассказать о Христе, но по сути ничего о Нем не знаем; настоящий интерес к истине предполагает, что ты ее узнаешь для того, чтобы менять в соответствии с ней свою жизнь; надо хотеть меняться, несмотря на то, что не хочется, потому что этот процесс изменений всегда болезненный; если мы будем стремиться к тому, чтобы исправить свою жизнь, и для этого просить Господа нас вразумить, то мы будем вразумляться.

Во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа!

Сегодня, в Неделю о самаряныне, мы совершаем память встречи Христа с самаритянкой, которая произошла у колодца, рядом с самаритянским городом. И опять мы видим, как люди, которые вроде бы и не были готовы принять Христа, вроде бы и не очень Его и ждали, а принимают Его.

В данном случае они не были готовы встретить Христа потому, что были еретиками, как мы бы сейчас сказали. Они так же, как иудеи знали, что будет Мессия, и Его ждали, по крайней мере, некоторые из них, как эта самаритянка. Но они очень многое не принимали из истинной веры и не понимали.

Вот, тем не менее, эти люди, просто услышав проповедь и будучи искренне верующими людьми,пусть во многом и неправильно верующими, но в чем-то и правильно, признали истину, которая содержалась в проповеди. Признала сначала самаритянка, а потом весь город самаритян признал Христа.

Таким образом, получилось – это исторический факт, он подтверждается другими свидетельствами, — что самаритяне приняли весть благую о Христе одновременно с иудеями и чуть ли даже не раньше.

И говорят, что святой первомученик Стефан тоже был из самаритян. Причем, это следует из того, что в его речи — перед тем, как его убили, он произнес в синедрионе большую речь, — некоторые особенности изложения священной истории совпадают именно с самаритянским пониманием. То есть вот уже насколько углубилась эта проповедь.

И, наконец, еще напомню притчу Христа о добром самаритянине, когда священник и левит, которые не были еретиками, а были представителями самой что ни на есть правильной религии, и формально они как раз веровали правильно, прошли мимо брошенного на дороге еле живого, ограбленного разбойниками человека, а один человек ему помог, который оказался ему ближним. И этот человек был самаритянином.

И вот все такие примеры — столь многочисленные, столь постоянные в Евангелии — учат нас тому, что христианство принимается не столько теми, кто готовился к этому внешним образом, кто воспитывался в подходящей религии и внешне правильно, сколько теми, кто готовился к этому внутренне.

Внешняя подготовка важна. Конечно, важно, и это отмечено в сегодняшнем рассказе, чтосамаритяне все-таки ждали Мессию. Это не от Христа они узнали, что Мессия придет, а сами знали и веровали. Это помогло им узнать, что вот, наконец, Он пришел, им не надо было объяснять, Кто такой Мессия. Но хоть это и важно, но важно все-таки это только во вторую очередь. Вторая очередь – это тоже очень близко к началу, но все-таки это не начало.

А в первую очередь важна именно готовность принять. А от чего зависит наша готовность принять Христа? Потому что не столько это говорится, хотя и для этого тоже, чтобы нам объяснить, кто и когда будет принимать евангельскую проповедь, кто вообще будет принимать слово истины, которое всегда так или иначе связано с евангельской проповедью, сколько для того, чтобы объяснить нам про нас самих, и это самое главное.

Почему мы сами склонны отвергать Истину? Почему мы сами, даже принимая ее вроде бы, будучи, например, прихожанами, и предположим исправными прихожанами, которые соблюдают основные обряды, не совершают грубых грехов, регулярно приходят в церковь, причащаются и исповедуются, можем совершенно ничего не знать о Христе?

То есть, конечно, мы сами кому угодно расскажем о Христе, но по сути мы можем о Нем ничего не знать. И это может оказаться реальностью на Страшном Суде, как в другой притче евангельской рассказывается, когда Иисус многим людям говорит, которые Его вроде бы знали, что Я вас не знаю, и не пускает их в брачный чертог.

Отчего это зависит? От того, что мы сами хотим что-то знать или не хотим. Вроде бы любопытно же, интересно – как же можно не хотеть? А можно не хотеть, несмотря на то, что любопытно и интересно, и даже несмотря на то, что мы удовлетворили свой интерес, и что-то, действительно, узнали таким образом.

Настоящий интерес к истине предполагает, что ты ее узнаешь для того, чтобы менять в соответствии с ней свою жизнь. Не просто узнаешь, что вот есть такая точка зрения, а для того, чтобы изменить свою жизнь. И не просто для того, чтобы узнать, что есть такие явления в мире, что Бог на самом деле такой, такой и еще такой, а не какой-то такой, как говорят еретики, а эти сведения употребляешь в своей жизни для того, чтобы ее менять.

А никто из нас не хочет меняться. Вообще говоря, просто хотеть меняться, безусловно, никакому организму не свойственно, потому что просто можно умереть, если бесконтрольно стремиться поменяться. Поэтому консерватизм в том, чтобы сохранить то, что имеешь, — это нормально.

Но в тоже время надо хотеть меняться, несмотря на то, что не хочется, потому что этот процесс изменений всегда болезненный. Преодоление всех этих привычек – процесс болезненный. Хотеть этого очень трудно, но какой-то другой частью души мы можем и должны этого хотеть. Мы должны хотеть узнавать, какова истина, как соответствовать истине для того, чтобы нам самим меняться.

Вот именно поэтому бывает, что слова истины евангельской проповеди падают на разную почву. Мы еще помним притчу о сеятеле, который сеял совершенно одно и то же, но семя попадало на разную почву, поэтому по-разному вырастало. Вот такие бывают различия.

Вот и нам тоже надо стремиться к тому, чтобы в нашем нынешнем состоянии, пусть мы многого не знаем и не понимаем, пусть мы во многом заблуждаемся к тому же, то есть еще хуже, чем не знаем, а знаем мы еще что-то и неправильно, — но если мы будем стремиться к тому, чтобы исправить свою жизнь и для этого просить Господа нас вразумить, то мы будем вразумляться.

Если же мы просто будем хотеть вразумляться, то, не знаю, получится у нас это или нет, но если получится, то будет еще и хуже. Потому что мы уподобимся бесам, которые много чего знают, гораздо лучше, чем люди, но пользы никакой нет. И такой будет наша вера — той, которой бесы веруют и трепещут. Подражать такой вере нам совершенно ни к чему.

Поэтому будем готовы меняться. Будем готовы не просто узнать, что Христос очень симпатичный, так сказать, и вообще, может быть, лучший литературный герой из тех, которых мы знаем, хотя можно полюбить какого-то литературного героя больше, но вот что христиане должны действительно делать – это стремиться жить так, как Он учит, и Ему подражать.

И вот если мы видим, что наша жизнь с этим расходится, то надо стараться исправиться. Если стараемся и не получается исправиться, то надо стараться дальше и просить Господа, чтобы в нужный момент, когда Ему будет угодно, Он нам позволил нашу жизнь исправить.

Тогда мы будем уподобляться и доброму самаритянину в притче, и сегодняшней самарянке, и сегодняшним самарянам, которые узнали Христа, не имея первоначально чистого и ясного учения о Нем, а имея, наоборот, мутное и загрязненное, но, тем не менее, они узнали, а те, кто имели чистое и ясное, как многие иудеи, отвергли Христа.

Поэтому будем стараться жить как эти самаритяне, и тогда есть надежда, что мы придем в Царствие Небесное.

Аминь.