Царство Небесное Господь уподобляет чему-то малому. Многие не войдут туда потому, что не хотели идти сквозь тесные врата. Как Господь нас смиряет. Память святых Спиридона Тримифунтского и Германа Аляскинского. О православии в Америке.

Во имя Отца и Сына и Святаго Духа.

Сегодня мы слышали в Евангелии несколько коротких притч о том, чему подобно Царство Небесное, — чему-то малому: один раз малому и драгоценному, а другой раз малому и не драгоценному. Малому и драгоценному, когда оно подобно бисеру, т.е. жемчугу; а малому и не драгоценному — когда оно подобно закваске. Что же общего между закваской и бисером, кроме того, что и то, и другое являются чем-то малым по величине? — То, что от этого малого происходят большие последствия. От малого количества закваски квасится большое количество теста, а одна жемчужина содержит в себе большое богатство. И вот, в этом смысле получается, как Господь и объясняет в этих притчах, что Царство Небесное подобно чему-то малому.

Но здесь есть и еще один момент. Рассказав эти притчи, Господь продолжает: “Постарайтесь войти тесными, узкими вратами”, потому что врата, которые ведут в Царство Небесное, малы, и войти в них трудно, а потому немного таких, кто входит туда. И дальше Он продолжает эту тему и говорит, что на том свете придут уже после суда некие люди, думая, что Царство Небесное должно быть для них открыто, но оно оказывается закрытым, и когда они пытаются позвать Господа, Он отвечает, что не знает их. Тогда они начинают Ему напоминать, почему Он, по их мнению, должен их знать: “Не ели ли мы пред Тобою, — говорят они, — и не пили ли пред Тобою?” Это надо понимать в метафорическом смысле, т.е. применительно к христианам это означает: “Не причащались ли мы Святых Таин в истинной Церкви?” И вот, все равно они слышат ответ: “Я вас не знаю”. И получается, что хотя они вроде бы и принадлежали к истинной Церкви и знали Господа, потому что они пришли именно к тому Господу, перед Которым ели и пили в духовном смысле, т.е. на Господней трапезе, как объясняют святые отцы, — но всего этого оказалось недостаточно. Почему? Как ясно из предыдущего, потому, что несмотря на то, что эти люди жили внешним образом церковно, они не хотели войти в тесные врата.

И это не удивительно. Потому что если мы вспомним, зачем мы сами пришли в Церковь и зачем вообще люди приходят в Церковь, то удивительно, как вообще хоть кто-то спасается. Потому что зачем вообще люди приходят в Церковь? Как раз не для того, чтобы найти тесные врата, а для того, чтобы найти широкие врата. Потому что в жизни то плохо, это плохо; а если придти в Церковь, то, во-первых, уже успокаиваешься, во-вторых, мы думаем, что если мы помолимся, то получим какие-то житейские блага и земное счастье. Причем эти наши надежды не безосновательны. Но даже если эти надежды сбываются, они все относятся к земле и не имеют никакого отношения к тому, чтобы войти в Царство Небесное узкими вратами, но наоборот, призваны сделать эти врата как можно более широкими. Если даже то наше маленькое усердие к храму Божию, которое у нас есть, мы используем не на то, чтобы попасть в Царствие Небесное, а на то, чтобы сделать наш земной путь более широким (мало того, что мы и до того, как ходили в Церковь, жили “широко”, так нам хочется, чтобы было еще удобнее), то, конечно, невозможно ожидать того, что мы спасемся, что мы окажемся в другом положении, нежели эти люди, о которых была сегодняшняя притча, которые ели и пили перед Господом, т.е. в истинной Церкви, но в Царство Небесное не вошли. А можно добавить, что поэтому-то они тем более не вошли: ведь если бы они были не христианами, а язычниками, то их грех был бы меньше. И Господь в другом месте Евангелия это объясняет, говоря, что если бы Он не проповедовал иудеям, которые Его отвергли, то они не имели бы такого греха, а теперь они не имеют извинения в своем грехе. И вот, это относится, конечно, ко всем членам истинной Церкви.

И что же тогда нам делать? Вериги на себя надевать или специально нарываться на то, чтобы нас все били и поносили? Были, конечно, святые, которые носили вериги и таким образом портили себе жизнь; были и Христа ради юродивые, которые специально вели себя так, чтобы их все били и поносили; но это особые способы жизни, и если человек не чувствует особого призвания от Бога к такой жизни, то святые отцы категорически запрещают дерзать на это; да и тому, кто чувствует вроде бы такое призвание, надо тысячу раз подумать, не ложное ли это чувство. А в общем порядке, для всех остальных православных христиан, которые тоже призваны к святости, такие пути жизни не подходят.

Что же является общим порядком христианской жизни, для того чтобы войти в узкие врата? Вот мы молимся, чтобы Господь нас смирил. Мы действительно должны молиться об этом и этого хотеть, и когда это происходит, должны этому радоваться. А когда это происходит? Тогда, когда в нашей жизни без всякого нашего желания случаются разные неприятности, несчастья и поношения, когда мы лишаемся чего-то для нас дорогого, когда мы не получаем чего-то, казалось бы, для нас нужного, когда какие-то наши планы никак не могут реализоваться. И еще особенно полезно, причем совершенно безобидно и не страшно, когда кто-нибудь нас обижает, когда кто-нибудь нам говорит что-то такое, что нас задевает. Этого человека мы вообще должны считать своим первейшим благодетелем, потому что когда нас что-то задевает, то это верный признак того, что нам указывается на какую-то нашу страсть. Если мы себя ловим на том, что мы внутренне, а тем более внешне (если это бывает) как-то очень сильно против кого-то возмущаемся, то мы должны понимать, что это и есть самые главные наши благодетели, по крайней мере, в данный период нашей жизни. Потому что они нам показывают, может быть, и не самые плохие вещи, которые в нас есть, но по крайней мере, такие, которые мы должны сейчас в себе заметить и как-то начать в них каяться и исправляться. Потому что мы не можем ни на кого обидеться, не можем ни на кого раздражиться, если не уязвлена какая-то наша страсть.

И если мы считаем себя несправедливо обиженными, мы должны радоваться; хотя как христианин может считать себя несправедливо обиженным? — Это вообще уму непостижимо, потому что христианин, если он верующий человек, должен считать себя подлежащим гораздо большим обидам, чем вообще все люди вместе могут ему нанести, и поэтому если он получает хоть часть этих обид, он должен только радоваться, что хоть часть их получил здесь, на земле, во очищение прегрешений. И потому мы должны радоваться, что такое очищение происходит совершенно бесплатно и никак нас особенно не ущемляет, а только все это нам на пользу. Ну, конечно, это может расшатать нашу нервную систему и сделать нас совсем какими-то психами. Но в каком случае мы станем психами? Только в одном случае — если мы вместо того, чтобы исправляться, будем в себе прокручивать и все время вспоминать всякие нанесенные нам обиды, что вот, мы унижены так и так; если мы будем копить в себе злобу против кого-то или даже не против конкретных людей, а против чего-то абстрактного типа правительства или вообще мироустройства — а по сути это злоба против Господа Бога, который нам дал такое правительство, такое мироустройство, такую погоду, которая нам не нравится, таких окружающих людей, таких соседей, что угодно. Мы должны понимать, что все это промысел Божий делал и делает для того, чтобы мы исправлялись. Если нас это задевает, то задевает как раз по тем местам, где у нас торчат рога бесовские, которые действительно, с какой угодно болезненностью, нам необходимо отломать, иначе мы не пройдем сквозь узкие врата. Это, конечно, все существенно необходимо. Поэтому если мы молимся о том, чтобы Господь дал нам смирение, то мы должны радоваться, когда эти молитвы наши бывают услышаны, когда Господь дает нам ситуации, в которых мы можем — но только при условии, если захотим, — смириться.

А кроме того, мы должны еще помнить, что сегодня празднуются два святых, которые по разным причинам особо почитаются в Православной Церкви в наше время. Святой Спиридон Тримифунтский это один из самых почитаемых в народе святых чудотворцев и самый почитаемый святой Кипра, где он подвизался. Он жил еще в IV веке, был епископом, и, уж не знаю, почему, в русском народе (не знаю, как в греческом) считается, что ему надо молиться о том, чтобы Господь даровал хорошее жилище, при переезде или обмене. А также сегодня совершается память преподобного Германа Аляскинского. Это один из нескольких святых, которые связывают нашу Российскую Церковь с ее американской частью. Святой Герман одним из первых принес православие на американский континент, православие там с тех пор не прерывалось, и хотя, конечно, в большинстве своем тамошние православные отпали во всякое ложное экуменическое так называемое “мировое православие”, но, тем не менее, и истинно-православная традиция там никогда не прерывалась. И мы можем радоваться особенно тому, что в Америке есть и небольшое количество приходов нашей Церкви, среди американских православных. Но конечно, надо понимать, что если в России наша Церковь является, фактически, уже поместной, хотя с канонической точки зрения это пока еще не так, и занимает совершенно особое положение, и никакие другие православные Церкви, которые, может быть, слегка представлены в России, такого положения, как наша Церковь, не имеют, то в Америке наша Церковь такого положения не имеет и даже не должна иметь. Там идет процесс формирования своей собственной Американской Церкви, но до этого формирования еще далеко, и пока там истинно-православные находятся в разных юрисдикциях, и некоторые из этих юрисдикций гораздо многочисленнее в Америке, чем наша Церковь. Но по крайней мере, каждый вкладывает в общее дело, что может. В общем, “жатвы много, а делателей мало”. И вот поэтому мы стараемся особо молиться за православных американцев, и у нашего прихода есть даже особые связи с тамошними православными.

Да подаст нам Господь быть в единстве с Церковью Христовой на земле, на всех континентах находящейся, а главное — на небе. Аминь.