Иудеями, отвергающими Христа, становятся все те, кто отпадает от Церкви через ересь или через отступление от христианских правил и канонов. Во времена св. Никодима Святогорца не только было сильно влияние на православных западных идей, но и среди православных, не подверженных этому влиянию, формировались обычаи, противоречившие церковному учению и канонам. Спор о частоте причащения. Отношение к причастию в то время у духовенства и мирян: благочестие обернулось злочестием. Спор о непрестанной молитве. Успехи колливадов не смогли предотвратить общецерковную катастрофу, но дело их продолжает успешно развиваться в наше время.

Во имя Отца и Сына и Святаго Духа.

Сегодня мы слышали в Евангелии рассказ о том, как Господь исцелил слугу римского сотника, когда сотник Ему сказал, что Ему даже не нужно и приходить в дом, где был слуга, потому что даже сам сотник, хотя и подвластный человек, но тоже имеет власть посылать слуг с разными поручениями, и он не сомневается, что Господь может только сказать слово, и слуга исцелится. Действительно, так и произошло, и Господь не только похвалил веру этого сотника, но сказал дальше слова, которые мы часто склонны пропускать мимо ушей и не обращать на них особого внимания. Сначала Он сказал, что многие придут от язычников и возлягут с Авраамом, Исааком и Иаковом в Царствии Небесном, — это нам понятно, это сказано о Церкви, которая образуется из язычников. Господь Сам мало проповедовал язычникам, но вот этого одно из мест в Евангелии, где ясно сказано о том, что язычники будут призваны в Церковь. Но дальше Господь продолжает, что многие из тех, кто принадлежат к иудейскому народу, “сыны Царствия”, т.е. те, кто должны были туда попасть, как раз будут изгнаны вон и будут выброшены “во тьму кромешную, где будет плач и скрежет зубов”.

Вот это означает не только то, что иудейский народ впоследствии был отвержен, и та религия, которую он сохранил в качестве своей национальной религии, является прямым сопротивлением Богу и заключением себя под власть диавола; к сожалению, это также сбывается и на тех, которые в последующие века отпадали от христианства. Иудеи отпали тогда, когда пришел Мессия, а они Его не приняли, а потом в истории христианства от Бога и от Церкви отпадало еще очень и очень много людей. И люди отпадали не только в какие-то прямые ереси, но просто через нежелание жить по христиански, изменяя обычаям христианской жизни.

Во время, когда жил празднуемый сегодня святой (его память завтра, но мы перенесли на сегодня, чтобы лучше отпраздновать) преподобный Никодим Святогорец — а это была вторая половина XVIII — самое начало XIX века — как раз уже трудно было вычленить какую-то отдельную ересь, которая распространялась среди православных христиан и отклоняла их от веры — не потому, что было мало всяких ересей, а потому, что было повсеместное влияние идей французского Просвещения и прочих западных учений, в том числе католичества, которые далеко отводили христиан от православия. Влияние это было очень сильным и в греческих землях, а в России оно было еще больше. Но это еще полбеды. К сожалению, те православные христиане, которые, может быть, и не были особенно подвержены этому влиянию, постепенно формировали свои обычаи, как им казалось, христианской жизни, которые не имели ничего общего и, более того, прямо противоречили правилам и наставлениям святых отцов и даже канонам, принятыми святыми Апостолами и Вселенскими Соборами. И все это было и в России (где отступления от канонов и святоотеческих правил было еще больше), и в Греческих странах. Я говорю: “Греческие страны” — потому что все это была территория турецкой Османской империи, куда входили и Греция, и современный Египет (т.е. Александрийский патриархат), и Кипр, и Святая Гора Афон, где подвизался святой Никодим, почему он и называется Святогорцем. И там, к сожалению, даже монахи принимали очень многие обычаи, которые просто, фактически, закрепляли расцерковленное состояние людей. Ведь мы можем называть себя православными христианами, можем быть крещены в Истинной Церкви и, может быть, иногда там причащаться, — но дальше мы можем вести какую угодно жизнь, совершенно не думая в своем быту о том, что мы грешим, о том, чтобы каяться, о том, чтобы приходить на исповедь, и особенно о том, готовиться к причастию и причащаться Святых Христовых Таин, не думать о том, что наш ум не должен быть праздным, а должен постоянно молиться. К сожалению, если мы это упускаем, то даже наше формальное пребывание в Истинной Церкви оказывается на самом деле отпадением от нее. И такова была в XVIII веке участь подавляющего большинства христиан. Наверное, можно сказать, что почти всех, и это не будет ошибкой.

И вот, во второй половине XVIII века некоторые люди, которые до этого тоже встречались, но бывали совсем единичными, на Афоне и вообще по всей Греции начали духовное движение, которое отчасти перешло и в другие страны — например, его представителем был святой Паисий Величковский. Эти люди стали вводить совершенно другие правила христианской жизни, точнее, стали вспоминать забытые старые правила, которые в Церкви всегда были и никогда никем не отменялись, но остались только на бумаге, в книгах, о которых к тому времени забыли. И вот, представители этого духовного движения разыскивали эти книги, переписывали их, кое-что издавали — а это было очень трудно, потому что в Турецкой империи издавать книги на греческом языке было нельзя, и издавать их можно было только в Венеции и понятно, что не в очень большом количестве. Но тем не менее, все равно поражает количество книг, которые удалось тогда издать.

Но самое главное даже не эта деятельность, а то, что были созданы небольшие монашеские движения, одним из лидеров которых был святой Никодим Святогорец, который шел в этом за своим духовным отцом святителем Макарием, бывшим епископом Коринфским, жившим на покое на Афоне. И они действительно показали пример очень многим, прежде всего монашествующим, а монашествующие всегда и во все времена показывали жизненный пример мирянам.

И конечно, их обычаи очень сильно отличались от общепринятых. Например, почти сразу возник очень важный спор о частоте причащения Святых Даров. Потому что бытовали обычаи, что миряне в своей нормальной жизни вообще даже и не должны причащаться, точнее, должны причащаться раз в год, а совсем хорошо, если один раз в длинный пост, т.е. четыре-пять раз в год. Но понятно, что при таком редком причащении люди должны к причащению как-то особо готовиться, резко менять свою жизнь, а в обычное время им как бы даже и не положено причащаться. Т.е. жизнь мирян проходила совершенно вне Причастия. Жизнь духовенства, казалось бы, была постоянно в причастии, потому что ведь духовенство не может не причащаться, когда служит, и это тогда не нарушалось; но в то же время, считалось, что к Причастию можно не готовиться по-настоящему, потому что богослужение — это “работа”, — т.е. к причащению относились, как к работе, что, конечно, тоже было большим поношением Святых Даров. Потому что если с точки зрения самого же духовенства, как оно учило мирян, для достойного причащения надо несколько дней готовиться, не жить нормальной жизнью, по возможности бросить свои повседневные занятия, а только готовиться-готовиться-готовиться, то сами священники, причащавшиеся часто, в отличие от мирян, так готовиться не могли, и поэтому такой подход приводил к тому, что отношение к Святым Дарам у духовенства было плохим. Благочестие обернулось злочестием, и последствия этого мы до сих пор видим и в России, и в Греции. И вот, святые Никодим и Макарий начали спор, который проходил очень бурно: на них жаловались епископам и даже отлучали; святой Никодим лет 15 или даже 20 прожил под отлучением от Церкви, которое он справедливым не признавал. Но в конце концов они доказали свою правоту в церковном суде, а книжка, которую они написали о непрестанном причащении Святых Христовых Таин, недавно была переведена на русский язык и издана в России. Этот спор касался всех — и монахов, и мирян — и задевал, конечно, обычаи, связанные с самыми основами христианского быта. Потому что совсем разным будет быт человека, который все время готовится к причастию, и человека, который об этом в повседневной жизни не думает, а задумывается только в специально отведенное для этого время года, достаточно редко.

Но были вещи, которые еще сильнее ломали монашеский быт и вообще христианскую жизнь, и поэтому святой Никодим и его единомышленники оказывались в еще большей конфронтации со всеми остальными христианами. Прежде всего это касалось того, что для спасения необходимо всем, и монашествующим, и мирянам, заниматься умной внутренней молитвой. Поэтому святые Никодим и Макарий издали сборник наставлений (было очень трудно их найти и собрать, они почти всю жизнь собирали) византийских отцов об умной молитве под названием “Добротолюбие”. Сейчас разные версии этого Добротолюбия (есть греческая, славянская, румынская, английская, французская, русская версии) читают православные христиане во всем мире. Вслед за этими наставлениями святые Никодим и Макарий говорили, что монашество без непрестанной внутренней Иисусовой молитвы, просто состоящее из посещения богослужений, исполнения определенных молитв и трудов на послушании, — дело совершенно бесполезное. Тем самым они утверждали, что все монахи, жившие в то время на Афоне, за исключением нескольких человек, настоящими монахами и не были. Естественно, люди, которые имели на Афоне определенную власть и просто были многочисленны, не могли принять это учение с энтузиазмом. Поэтому все время шел огромный конфликт. И если святой Никодим Святогорец еще при жизни был реабилитирован патриархами, то его соратник преподобный Афанасий Парийский так и умер, не имея никакого общения с господствующей Церковью Греции, потому что он был отлучен от Церкви за свои убеждения, в которых он не мог покаяться, потому что они были согласны со святоотеческим учением. И когда эти святые умирали, то хотя были шансы, что их дело не заглохнет, но было весьма далеко до его победы.

Однако потом в течение всего XIX века и начала ХХ-го у них появлялось все больше и больше сторонников, не только в Греции, но и в России, а Россия, в свою очередь, влияла на Грецию, русское монашество влияло на афонское, и постепенно дело святых Никодима и Макария укреплялось и побеждало. Но все равно, несмотря даже на значительные успехи, разрушение церковной жизни шло гораздо быстрее, потому что в XIX веке уже было поздно спасать Церковь; как говорил наш святитель Игнатий Брянчанинов, отступление было попущено Богом, и удержать его немощной человеческой рукой было нельзя. И русский философ XIX века Константин Леонтьев говорил, что надо думать о другом — не о том, как спасти Россию от катастрофы, потому что спасти ее было уже нельзя, а о том, как выжить после катастрофы, потому что что-то все равно останется.

И действительно, когда структура Православной Церкви рухнула во всем мире, прежде всего в России из-за революции, и началось прямое отступление от православия в ересь экуменизма, что, конечно, вызвало церковные разделения, которые продолжаются до сих пор, тогда осталось то немногое, что действительно было крепким и твердым. И вот это немногое как раз и было связано с традицией святого Никодима Святогорца и его сторонников, так называемых колливадов. Хотя сейчас можно сказать, что Истинно-Православная Церковь во всем мире, все истинно-православные юрисдикции, как сейчас говорят, составляют совершенно ничтожную долю православных христиан, что, конечно, очень плохо, но тем не менее, если мы посмотрим, как эти православные христиане живут, то мы увидим, что они — можно сказать, не они, а мы, без ложной скромности, — живут намного лучше, чем жили христиане до революции или в XVII—XVIII веках. Потому что сейчас у рядового прихожанина гораздо больше представлений о святоотеческом православии, чем у какого-нибудь епископа, а то и патриарха XVIII века. Мы сейчас уже просто забыли о таких ужасных вещах, как, например, наставления мирянам о том, что они не должны творить Иисусову молитву, что это дело только для монахов, или о том, что им нельзя причащаться на Пасху… Очень многие такие вот нелепые вещи, которые были очень распространены в XIX веке, сейчас уже выглядят каким-то абсурдом. Слава Богу! Но нам надо и дальше продолжать дело святого Никодима Святогорца, не отступать от того, что он завещал, и поэтому хорошо, что мы смогли сегодня таким вот довольно большим составом в воскресный день отпраздновать его память. Аминь.