Святитель Григорий Палама — один из последних великих отцов Церкви; можно в совокупности все учение Православной Церкви узнать, читая только творения Григория Паламы; то, как он излагал все православие, показывало и сейчас продолжает показывать, чем православие отличается от основных ересей нашего уже времени; привнесение в богословие светской философии и тех же самых методов, которые для светской философии привычны, анафематствовано святыми отцами; постановление против “имяславцев” — дореволюционный Синод осудил православие и поддержал ересь; Благодать Божия, которая творит и освящает мир — это Сам Бог; святость в христианстве означает наше единство со Христом, в одном Теле; Бог присутствует Сам в Своем творении, Сам его освящает, Сам его возводит до Себя, Сам его обоживает и спасает; тварная благодать, о которой учат католики и представители других инославных конфессий, не может превращать Святые Дары в Тело и Кровь Христовы; мы должны веровать, что молитва, призывание имени Божия – это действительно призывание Самого Бога; мы не можем малодушествовать и думать, будто бы наша молитва может быть не услышана, потому что в самой молитве Он уже присутствует; в дневниках Иоанна Кронштадского “Моя жизнь во Христе” рассказано, как Бог слышит наши молитвы.

Во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа!

Сегодня мы совершаем праздник во имя святителя Григория Паламы. Этот праздник установлен в продолжение того праздника, который совершался в прошлое воскресенье, а именно, Торжества Православия. В Синодик праздника Торжества Православия внесено очень много такого, что прямо или косвенно связано с именем Григория Паламы, с тем, что было постановлено или, наоборот, анафематствовано именно в ходе тех споров в XIV века, когда святитель Григорий Палама защищал православие.

И вот сегодня так же специальный праздник в честь святителя Григория Паламы. Почему же для нашего времени — а наше время уже с XIV века или, по крайней мере, с XV века, когда установлено его празднование, а так же празднование в день его кончины 27 ноября по новому стилю, — такое особенное значение имеет святитель Палама?

Причины две. Во-первых, как говорится в сегодняшнем синаксаре, в житии святого Григория Паламы о видении, которое было некоторому подвижнику уже после его смерти, святитель является одним из последних для нашего времени великих отцов Церкви, которые наряду с Василием Великим, Григорием Богословом, Кириллом и Афанасием Александрийскими, Максимом Исповедником, Иоанном Дамаскиным запечатлели церковное учение.

Можно в совокупности все учение Церкви узнать, читая только творения Григория Паламы. Он сам успел написать обо всем, и эти творения, слава Богу, сохранились, хотя многие из них еще не переведены на русский язык, но, по крайней мере, изданы на греческом.

Во-вторых, то, как он излагал заново все православие, показывало и сейчас продолжает показывать, чем православие отличается от основных ересей нашего уже времени. С одной стороны – это западные вероисповедания, и, прежде всего, так называемое католичество. А самая главная основа всех этих отклонений – привнесение в богословие светской философии и тех же самых методов, которые для светской философии привычны, но теперь применительно к Богу.

Это было еще раньше анафематствовано святыми отцами, и вот во время Григория Паламы нарушители этого запрета особенно создавали безобразные учения. Что же самое главное нарушается вот такими еретиками, против которых боролся святой Григорий Палама? К сожалению, таких еретиков очень много, и они не только в римском католичестве или других конфессиях, но бывают и в православии.

Достаточно вспомнить, что в 1913 году российский Правительствующий Синод издал постановление против так называемых “имяславцев”, которые были фактическими продолжателями дела Григория Паламы. Но даже неважно, по какому поводу было издано это постановление, но там, причем, даже ссылаясь на Григория Паламу, приписывая ему ровно противоположное тому, что у него на самом деле написано, были провозглашены те самые вещи, которые святым Григорием Паламой анафематствовались.

Вот насколько это все разъело нашу церковную жизнь, если даже дореволюционный Синод, возглавлявшийся тогда, кстати, главами противоборствующих впоследствии Церквей Сергием Страгородским и Антонием Храповицким, были совершенно согласны в этом вопросе между собой, чтобы анафематствовать Православие и утвердить ту ересь, которую осудил Григорий Палама. В чем же состоит эта ересь и в чем православное учение, если попытаться сказать это коротко?

Если мы люди православные, то мы веруем, что Бог не просто один, хотя Он, конечно же, один – не может быть много богов. Не просто Он троичен, не просто Он Отец, Сын и Святой Дух. Но в этом Своем триединстве Бог снисходит до Своего творения, и снисходит Сам лично, а не посредством еще какого-то другого творения, каким некоторые считают благодать. Благодать Божия, Которая творит и освящает мир, — она сама нетварная, и это, собственно, другое название для Самого Бога. Это Сам Бог и есть, потому что ничего нет, разумеется, нетварного, не сотворенного, кроме Самого Бога, нет и быть не может.

Благодать Божия – нетварная — творит мир и поддерживает его в бытии. То, что совсем непричастно Богу, то вообще никак не существует и не может существовать. Но то, что существует, может существовать по-разному – ближе к Богу или дальше от Него. Соответственно этому все творения отличаются по степени освящения.

Скажем, степень освящения может быть нулевая, как у какого-нибудь камня, может быть даже какая-то и отрицательная, когда лишаются благодати, как, например, бесы. Но, тем не менее, и они причастны благодати Божией, потому что иначе бы они вовсе не существовали. Наконец, ближе к Богу идут святые, священные предметы, иконы. Еще дальше идет Тело Христово и святость, которая уже только в христианстве есть.

Святость в христианстве означает наше единство со Христом, в одном Теле. Это значит, что воплощение Божие во Христе распространяется во святых, в тех, кто спасается в Церкви. Это тоже только благодаря благодати Божией, которая проникает и освящает всех праведников, о которых сказано, что только праведники воссияют в Царствии Небесном яко солнце.

Также говорится, что прежде кончины, уже и сейчас по временам показывают такое сияние. Это явил Господь Иисус Христос на Фаворе еще прежде Своих крестных страданий. Потом, конечно, Он являлся в благодати после Воскресения, когда Его не узнавали, когда Он проходил через стены, и когда тоже не могли на Него смотреть.

Во всяком случае, Бог присутствует Сам в Своем творении, Сам его освящает, Сам его возводит до Себя, Сам его обоживает и спасает.

А вот еретики, которые боролись против святого Григория Паламы, а также и те, кто исповедует специальное учение римского католичества, а также те, кто думает, что исповедует православное учение, но ничего не знает о нетварном Фаворском Свете, нетварной благодати, а это во многих русских учебниках по богословию XIX века можно встретить, к сожалению, — все они отклоняются от православного учения.

Они не веруют в то, что Господь дает спасение, что это Сам Господь присутствует. Они думают, что Господь сотворил какую-то тварь, которая называется благодать, и непонятно, какой у нее статус, как ее объяснять, и что как бы ее ни объяснять, уже только она посредует между Богом и людьми. Как же она может обоживать, если она сама не Бог?

Ответ простой. Эти люди просто вообще не верят в обожение. Они не верят в цель воплощения Божия. Они не верят в то, что Бог стал человеком, чтобы человек стал Богом. Поэтому, таким образом, они и отрицают все христианство. Поэтому так важно то, о чем проповедовал святой Григорий Палама. И вот если мы хотим объяснить кому-то, чем православная вера отличается от всякой другой, то мы всегда можем сослаться на учение Григория Паламы и все понять.

Кстати, это касается известной проблемы о таинствах еретиков. Мы видим много благочестивых людей, которые ходят в еретические храмы, и возникает вопрос, может ли не быть там благодати, если вот такие благочестивые люди там стараются? Очень просто может не быть!

Если они сами исповедуют, что благодать тварная, как это бывает у католиков, если они сами говорят, что святые дары в их храмах освящаются этой благодатью, но при этом они считают, что она тварная, то они и сами не считают, что Святые Дары становятся по-настоящему Телом Бога в прямом смысле, как это считаем мы.

То есть с православной точки зрения, то учение о таинствах, которое имеют еретики, оно и не утверждает, что эти таинства спасительны в православном смысле слова. Таинства, как говорится в постановлении Тридентского католического собора, являются видимыми знаками невидимой благодати, но благодати тварной, – и это совсем не то, что называет таинствами Православная Церковь.

Поэтому если они сами не исповедуют, что у них есть таинства, то как можем мы считать, что у них они есть. А кто так все-таки считает, те сами уклоняются от православия. Это важно понимать для того, чтобы быть в православной Церкви, чтобы не впадать в ересь экуменизма, о которой никто не хочет думать, но, к сожалению, она всюду, и надо от нее ограждаться.

В нашей повседневной жизни что значит не быть еретиками? Если мы веруем, что Господь нас освящает, если мы веруем, что Господь присутствует в символах пусть и тварных, но нетварной Благодатью, то мы должны веровать, что молитва, призывание имени Божия – это действительно призывание Самого Бога.

Тогда, во-первых, мы не будем рассеиваться при молитве, потому что, когда мы находимся пред лицем человека, который нам дорог, важен или которого мы боимся, мы не будем думать о том – о сем. Мы будем думать о том, как нам не потерять контакт с этим человеком, как нам понять, что мы ему говорим, чтобы сказать правильно, и что он нам говорит. Вот так же и с Богом в молитве.

И, наконец, мы тогда не можем малодушествовать и думать, будто бы наша молитва может быть не услышана. Даже если мы молимся плохо и рассеянно, но если хоть какая-то вера в этом присутствует, то совершенно не может быть, чтобы Господь нас не услышал, потому что в самой молитве Он уже присутствует. Мы не должны в молитве просто до Него докричаться.

Конечно, можно провести такую аналогию, что мы, обращаясь молитвенно к Богу, Его зовем, кричим и так далее. Но эта аналогия очень грубая. По сути дела, мы Его в молитве даже и не зовем, потому что сама молитва уже является Его присутствием, и Он Сам там уже находится, и если мы уже начали молиться, значит, Он уже с нами. Поэтому не может быть такого, чтобы Он нас просто не услышал.

Конечно же, Он нас слышит, и обязательно нашу молитву Он исполнит, только в том или ином смысле. Либо сразу, либо не сразу, либо в том смысле, в котором мы просим, либо в каком-то другом, но таком, чтобы, действительно, нам была духовная польза. Это очень понятно, кстати, объясняет Иоанн Кронштадтский. Если кто-то думает, что его молитвы Бог не слышит, или просто думает о том, от чего зависит, услышит ли его Бог, то очень можно рекомендовать читать дневники Иоанна Кронштадтского, в частности, “Моя жизнь во Христе”, где как раз и рассказано, как Бог слышит наши молитвы.

То практическое учение, которое излагает, например, Иоанн Кронштадтский, а, прежде всего, показывает своей жизнью, объясняется как церковная догматика и защищается от еретиков святым Григорием Паламой. То есть можно сказать, что если бы не было святого Григория Паламы, а точнее, того, о чем говорил святой Григорий Палама, если бы это учение Церкви не защищалось бы, то не было бы Иоанна Кронштадтского, да и вообще бы никакого православия не было.

Но раз оно все-таки есть, то именно благодаря тому, что защищал святой Григорий Палама, и чему всех нас святая Церковь, не только Григорий Палама, не только его устами, но и сегодняшним праздником и вообще всем своим учением, призывает стать причастными.

Аминь.