Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!

Сегодня мы совершаем память святаго Иоанна Лествичника, причем, сегодня день более торжественной его памяти – помимо того, что есть день его кончины, когда тихо и скромно совершается его память.

Почему в Великом посту установлена его память? Для того, чтобы подчеркнуть значение его книги – книги о покаянии, о том, как вообще нам спасаться, о всей нашей аскетике. Конечно, она написана для монахов, и  это подчеркивается, но в значительной степени она также и для всех – только небольшая ее часть касается исключительно монахов.

Многие сейчас говорят, что нам непонятно сейчас, о чем там написано. За этой непонятностью может стоять одно из двух. Вполне вероятно, что там стоит непонятность языка. Не в том смысле, что там язык какой-то сложный. Не в том смысле, что мы греческий язык плохо понимаем, или перевод плохой, но в том смысле, что там другое, для нас непривычное мировоззрение. Мы не понимаем, если специально не учились, что там означают отдельные слова и предложения.

На это можно ответить, что если дело только в этом, то дело поправимое. Поскольку сознательный православный человек, который вообще способен к чтению – я понимаю, что не все способны к чтению, — те, кто слушает слова богослужения прежде всего, их запоминает, старается понять их смысл, и, хотя и не сразу, осваивает этот язык.

Вообще, сама эта наука спасения не должна быть простой. Она сложна. Она требует для изучения каких-то усилий. Усилия могут состоять, в том числе, из того, чтобы изучать какой-то устаревший язык. Конечно, было бы неплохо написать что-то такое современное, но есть проблема – нету Лествичника, который мог бы написать на современном языке. Поэтому лучше не изучать какую-то современную литературу, которая понятна, но при этом и бессодержательна в лучшем случае, а то и имеет какой-то отрицательный смысл, – надо читать что-то доброкачественное.

Но есть и второе. Люди, которые говорят, что нам это непонятно, это устарело, зачастую хотят сказать нам что-то иное: что на самом деле это непонятно о чем и непонятно для чего. Но если они так говорят о себе, то, наверное, они правы. А в чем причина?

Дело в том, что эта книга об аскетике. Какая может быть аскетика у человека, который, может быть, пришел в православие потому, что у него предки были православными. Он просто приходит постоять, о чем-то своем подумать. Ему на душе становится легче. Какая тут аскетика? В лучшем случае – какая-то психотерапия.

Поэтому, когда его начинают «грузить» какими-то непонятными вещами, он это воспринимает как агрессию – пугается и хочет убежать. А если поддается – по причине опять же испуга, — то становится от этого хуже. Конечно, это все совершенно неадекватно.

Но другое дело, когда человек приходит в православную Церковь потому, что он стал верующим, потому что он понял, что у него есть личные отношения с Богом. Он понимает, что Бог для него – это так и так, он Его ощущает, понимает, что может отойти от Бога. Это главное наполнение его жизни. Тогда такой человек почувствует, что у него очень много проблем в обращении с Богом.  И, конечно, он тогда будет искать совета у тех, кто в этом преуспел.

И тогда наука, изложенная прямо теми, кто в этом преуспел гораздо больше, которые действительно знают, как нам выстраивать отношения с Богом, и лучше сказать, что наука, которая преподается Самим Богом, но через людей – она становится для него драгоценной. Тогда он понимает, как это применять к своей жизни. Если к своей жизни сейчас никак не применить, то он это тоже понимает – если сейчас невозможно, то потом, может быть, станет возможным.

Поэтому для такого настроя, даже если мы читаем о подвигах, которые мы никогда не сможем совершить, или которые даже неполезно совершать большинству людей, а полезно только для каких-то избранных, — все равно мы читаем какое-то внутреннее, духовное содержание, которое для всех, в том числе и для нас. Тогда мы православные.

Если мы хотим жить обычной мирской жизнью,  той действительностью, которой живут неверующие люди, но при этом мы хотим получить какую-то магическую помощь, психотерапию, чтобы на душе стало спокойно, мы используем Церковь примерно как микроскопом забивать гвозди – и это еще мягко сказано. Микроскоп от такой процедуры будет портиться, а в нашем случае при таком обращении мы сами будем портиться, а не Церковь.

А если мы приходим потому, что у нас отношения с Богом — это и самое главное для нас, но это и самая главная проблема для нас, — тогда нам такие книги нужны, в которых написано, как строить взаимоотношения с Богом, а не получать психотерапию или следовать просто каким-то суевериям, обычаям предков.

Аминь.