Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!

Сегодня у нас третье воскресение Великого поста, неделя Крестопоклонная. Это середина четыредесятницы, и именно ради этого установлен праздник Креста. Как можно видеть из богослужения, которое еще более древнее, чем установленный праздник, раньше здесь была неделя о мытаре и фарисее, но теперь она перенесена на период подготовки к Великому посту, а здесь остались только песнопения, которые вспоминают мытаря и фарисея. Но вспомнить о них лишний раз неплохо все равно, но главный праздник сегодня в честь Креста.

Он установлен в связи с тем, что обычно происходит в Великом посту, и это не может не происходить, поэтому это всегда в Великий пост нужно: люди в середине поста начинают уставать, и как раз самое время приободриться. Конечно, воспоминание Креста очень ободряет, оно напоминает о Страстной седмице, к которой мы идем, о Великой пятнице, о Пасхальном Воскресении, и недаром сегодня в богослужении были пасхальные ирмоса.

Также сегодня был изнесен на середину Крест, который в течение всей недели должен лежать на середине храма, чтобы приходящие в любой день на этой серединной неделе святой четыредесятницы смогли поклониться или просто на него посмотреть, помолиться Кресту.

Но мы помним, что в году есть и другие особые праздники Креста. Я сейчас не говорю о Великой пятнице, потому что там даже не столько крест, как само событие распятия воспоминается, не говорю о празднике Воздвижения святого Креста, который, конечно, является самым главным праздником в честь Креста, но хочу напомнить о празднике Креста, который у нас бывает 1 августа.

А почему этот праздник отмечается в этот день — а точнее говоря, в старину это была вся первая седмица августа, когда каждый день ходили крестные ходы по Константинополю, и в начале крестного хода, как положено, несли крест? Потому что это было время эпидемий. И для прекращения этих эпидемий ходили с крестным ходом, и так установился 1 августа праздник в честь Креста – и это хорошо.

И сейчас у нас тоже совпало, что как раз усилилась эпидемия, и как раз праздник в честь Креста. И это очень уместно в соответствии с древним церковным обычаем. И вот на это и надо уповать, потому что такие вещи как кто заразится, кто не заразится, а если кто-то заразится, то как пойдет болезнь – это окончательным образом не зависит ни от каких человеческих сил, это невозможно предвидеть. Предвидеть мы можем статистику, и то как повезет, потому что бывает, что и плохо предсказываем даже статистику, но это еще хоть как-то в человеческих пределах.

Но когда речь идет о чем-то конкретном, о конкретной судьбе, то здесь никакая статистика не работает. Это газ подчиняется законам термодинамики, а отдельная молекула газа подчиняется броуновскому движению – она может полететь куда угодно. И это касается судьбы каждого из нас. Вот промысл Божий учитывает броуновское движение: частица подчиняется броуновскому движению, а само броуновское движение подчиняется промыслу Божиему. И вот это главное.

Конечно, это не повод для всякого разгильдяйства, но это не должно быть и поводом для излишней тревожности. А из-за чего бывает излишняя тревожность? Люди больше всего боятся не настоящей опасности, — потому что они вообще не склонны смотреть на реальность, и даже если там что-то опасное, то это совершенно не меняет отношение к реальности; всегда люди склонны держаться от реальности подальше и поменьше о ней знать, это общечеловеческое отношение к реальности, — но больше всего люди боятся ощущения того, что они не понимают, что надо делать, что ситуация выходит из-под контроля.

Самый сильный панический страх, которого вообще у христиан не должно быть никогда, замечу, он связан с тем, что человеку кажется, что ситуация сложная, и он не знает, что в ней делать. Если ему покажется, что он знает, что ему делать — причем, вполне возможно, что это будет полнейшая глупость и, может быть, совершенно убийственная для него, — то паника у него пройдет. Он уже с маленьким страхом или совсем бесстрашно сделает то, что лучше бы не делать, например.

А у христиан должно быть иначе, конечно. Христиане должны понимать, что они никогда не контролируют ситуацию, зато есть кто-то другой, а именно – я скажу прямо – Господь Бог и промысл Божий, который и контролирует ситуацию. А все остальное – это видимость контроля, кажущийся контроль и, в лучшем случае, правильное статистическое предсказание, которое, опять же, не относится к отдельной молекуле нашей жизни.

Еще я замечаю, что боятся наших общественных тревог те, кто боится летать на самолетах. Летать на самолете – это отличный тест. На самолете боятся летать те, кто особенно любит контролировать ситуацию, у которых все должно быть схвачено. И когда такие люди летят на самолете, то они видят, что от них совершенно ничего не зависит, и им это тяжело, страшно.

А есть другие люди, которые думают: о, наконец-то от меня ничего не зависит! И они, наоборот, обожают летать на самолете именно по этой причине. Я такой, между прочим. Но это не является христианской добродетелью, не надо любить такие состояния, когда от тебя ничего не зависит. И это на грани или вообще за гранью другого зла, но мы все-таки сейчас говорим не о другом зле, а  об этом первом.

Не надо стремиться к кажущемуся контролю над ситуацией, к тому, чтобы мне казалось, что я контролирую ситуацию, что я могу что-то сделать. В конце концов, лучший способ удовлетворять такие потребности – это делать какие-то совершенно дурацкие ритуалы, как при неврозе. Скажем, надо встать с определенной ноги, не наступать на щели между половицами, и тогда все в жизни у тебя будет хорошо.

Но если мы считаем, что этого может быть недостаточно для нас, если мы не хотим на таком уровне жить, то тогда лучше предаваться промыслу Божьему, не впадать в излишнюю тревожность, уповать на Крест. Без фанатизма, но и без раздолбайства исполнять те рекомендации, которые дают более или менее авторитетные для нас люди.

Я понимаю, что в наше время многие люди не верят тому, что говорят государственные власти, потому что они склонны все преуменьшать, а у нас Чернобыль еще не исчез из памяти, а чиновникам вообще всегда легче смириться с тем, что какая-то часть населения убудет, нежели с тем, что их будет ругать начальство, — кстати, и в других странах это так, но в  каких-то больше, в каких-то меньше, и, конечно, у нас не та страна, в которой меньше, — но есть же еще какие-то люди, с которыми можно советоваться, которые что-то понимают, они помогают сделать поправку к официальным рекомендациям.

Поэтому надо жить, используя это время для всяких полезных вещей. Из-за того, что исчезли многие наши обязанности — а для многих исчезли многие обязанности, – или мы просто не можем строить планы, пусть это даже планы на отдых, и вся структура нашей занятости изменяется, и значит, от чего-то мы отдыхаем, от чего мы раньше отдыхать не могли, что-то мы себе можем позволить.

Мы не только чего-то лишаемся, но появляются другие возможности для нас. И надо стараться, чтобы каждый на своем месте придумал, что он такого может сделать, чего он раньше сделать не мог. Например, почитать книжки, тем более, что сейчас есть интернет, а там очень-очень много книжек.

Аминь.

епископ Григорий (Лурье)