Когда император Юлиан Отступник попытался осквернить во время Великого поста кровью идольских жертв всю еду на рынке, патриарху явился Феодор Тирон и сказал сделать всем коливо и его есть; коливо — блюдо из размоченной пшеницы; коливо — это предельно простая пища — аскетическая простота; важнейшее аскетическое правило – иметь меньше потребностей; для того, чтобы не подвергаться различным искушениям, очень хорошо предпринимать профилактические меры; если устанавливать максимальную простоту, то есть минимальные потребности, то ум перестает отвлекаться; принцип есть то, что ближе всего к природным продуктам и что подверглось наименьшим изменениям, для здоровых людей очень хорош.

Во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа!

Сегодня мы совершаем память Феодора Тирона, и особенно его посмертного чуда о коливе, которое произошло в царствование Юлиана Отступника примерно через пятьдесят лет после мученической кончины святого Феодора Тирона.

Слово “тирон” мы употребляем так часто, что просто нехорошо не знать его значение. Тирон – это римское слово teron, что означает “новобранец”. Он был военным, но в чине рядового, и даже не совсем рядового, а новобранца. Именно в этом чине он принял свое мученичество. Мощи его лежали в провинции, в его родном городе Евхаитах. Там они почитались, и от них были известны чудеса. Но за пределами этой местности никто особо этого мученика не знал.

И случилось, что царствовавший в свое время император Юлиан Отступник попытался осквернить во время Великого поста кровью идольских жертв всю еду на рынке, которую могли бы покупать христиане. Тогда был патриархом еретик-арианин, и до воцарения Юлиана официальная церковь была арианской, то есть еретической, а православная Церковь была гонимой.

Юлиан фактически оставил все как есть, хотя сам он был язычником, а гонения на православных он прекратил, зато начал гонения на христианство вообще, не разбирая, кто ариане, а кто православные. Поэтому, пытаясь осквернить христиан идоложертвенной кровью, он не разбирался, кто будет арианином, а кто православным.

И вот во сне патриарху явился Феодор Тирон, который сам представился, потому что тот его не узнал, сказал ему, что будет такой замысел, и сказал, что ему делать: сделать всем коливо и всем христианам его есть. Но патриарх не знал, что такое коливо, так же как и многие наши современники не знают, что означает это слово.

Слово коливо было диалектным. На местном евхаитском диалекте так называли блюдо из размоченной пшеницы. Не сваренной, а именно размоченной, поэтому ее можно есть даже тогда, когда вареную пищу не едят. Патриарх спросил, что значит слово коливо, и тот ему объяснил. После этого установилось празднование в честь этого чуда, и теперь все, кто хоть как-то соприкасается с православной церковной жизнью, знают, что такое коливо.

Какой же смысл в этом чуде? Можно и нужно говорить тут о разном, обо всем сразу не скажешь, и в прошлые годы говорилось о другом, а сейчас скажем вот о чем.

Коливо – это предельно простая пища. Это не та разнообразная постная еда, которую можно было купить на рынке, и не погрешительно было бы съесть ее в пост. Кто был в Турции в это время, тот примерно представляет, что там было на рынке: по крайней мере, любые фрукты и овощи, и даже если есть не вареную пищу, то все равно можно вполне хорошо поесть. Это не наши зимы. Но предложено вместо этого нечто предельно простое – размоченные зерна.

В этом, конечно, есть и символический смысл, и даже просто житейский смысл. Символический смысл тоже, наверное, разнообразный, но я скажу об одном. Это аскетическая простота. На самом деле, нам для того, чтобы не подвергаться различным искушениям, очень хорошо предпринимать профилактические меры. Конечно, все равно мы будем подвергаться каким-то искушениям в любом случае, и тогда надо что-то делать.

Но, прежде этого, надо стремиться к тому, чтобы число таких искушений было меньше, потому что в духовной жизни действует то же самое правило, что и в медицине: болезнь легче предотвратить, чем потом уже лечиться. Все равно мы болеем, и надо лечиться, но очень важно думать о том, чтобы болеть хотя бы поменьше. Вот важнейшее аскетическое правило – иметь меньше потребностей.

Из-за того, что мы хотим того и сего, что в принципе можно, потому что нам хочется побольше и поразнообразней – это видно на примере еды, но проявляется решительно во всем, — мы начинаем думать, где это можно достать, как это сделать, как раздобыть для этого какие-то средства. Мы отвлекаемся, занимаем наш ум тем, что хотим сделать. А вот если устанавливать максимальную простоту, то есть минимальные потребности, то этого отвлечения избегаешь.

Например, человек, который привык спать на мягком, будет испытывать большой дискомфорт, когда надо спать на твердом. А когда человек привык спать на твердом, тогда он не будет испытывать дискомфорта при любой жесткости, да и вообще для организма это будет полезнее. По крайней мере, большинство врачей так говорят, по-моему.

Поэтому чтобы нас меньше захватывали всякие страсти, надо думать о том, чтобы из дозволенного выбрать именно тот минимум, который достаточен для нас. Именно для нас, а не для другого, потому что достаточный минимум у всех разный. Но мы, рассуждая по совести и внимательно за собой наблюдая, можем как-то понимать, где этот минимум для нас, и стараться не употреблять больше этого минимума. В этом аскетический символизм вспоминаемого сегодня чуда.

А есть и довольно прямой смысл относительно просто еды. Если мы научимся есть наиболее простую и безвкусную еду, то поначалу нам, может быть, покажется, что мы едим что-то такое невероятное, пропадет аппетит и мы вообще не захотим ничего есть, — я подчеркиваю, что говорю сейчас о здоровых людях, а не больных либо некоторыми соматическими заболеваниями, либо расстройствами пищевого поведения, — но если это потерпеть, то появится аппетит, еда, которая была невкусной, окажется очень вкусной.

И физически, я думаю, мы будем здоровей, потому что простая еда лучше усваивается, а организм сам научится понимать, что для него полезнее, когда его перестанут кормить всякими разносолами. Поэтому принцип есть то, что ближе всего к природным продуктам и что подверглось наименьшим изменениям, для здоровых людей очень хорош.

Но я все-таки подчеркиваю, что для здоровых людей. К сожалению, сейчас очень много людей, которые болеют чем-то таким, что запрещает им ограничивать себя в еде так, как предписывают церковные уставы, и тем более как предлагают примеры святых отцов.

То есть главное в сегодняшнем чуде – это стремление к простоте. Тогда и не будет нас осквернять идоложертвенная кровь. Когда мы стремимся к разнообразию, к тому, что превышает наши потребности, хотя бы даже весь выбор наш был только из того, что само по себе дозволено и не греховно, то тогда неизбежно мы подвергаемся разнообразным искушениям, с которыми бороться будет труднее. Лучше их просто и не встречать.

Аминь.