Слова Господа в Евангелии “Кто постыдится Сына Человеческого, того и Сын Человеческий постыдится”, сказаны, прежде всего, о том, чтобы не отречься от Христа; многие православные считают, что если я не исполняю какие-то православные обычаи, то я отрекаюсь от Христа; необходимо соблюдать православные обычаи, но нужно делать это незаметно для других — иначе это приведет к тщеславию; важно тренировать безразличие к тому, что о тебе подумают; нужно не стыдиться Господа, как делал это мытарь.

Во имя Отца и Сына и Святого Духа!

Сегодня мы слышали в Евангелии слова, которые многие из нас помнят, — о том, что если кто-то постыдится Сына Человеческого, того постыдится и Сын Человеческий, и наоборот. Конечно, прежде всего, эти слова нужно понимать, как они и были сказаны, в отношении того, чтобы не отречься от Христа.

Что значит “отречься от Христа” или “не отречься от Христа”? Прежде всего, нам приходит в голову, и это совершенно справедливо, исповедание Христа, когда нам что-то за это грозит. Те, к кому были обращены эти слова, действительно, должны были вскоре или отречься от Христа, или Его исповедать и принять на себя гонения.

Но, как мы понимаем, это происходит не только в таких исключительных случаях, когда есть действительная угроза для нашей жизни. Или, по крайней мере, угроза для какого-то благополучия. Но это происходит и в повседневной жизни тоже. Как же это происходит?

Многие православные христиане считают так, что если я стыжусь исполнять какие-то церковные обычаи, значит, я отрекаюсь от Христа. Например, если в какой-то компании никто не постится, и я тоже не буду поститься, чтобы на меня пальцем не показывали, то это плохо.

Это действительно очень плохо и действительно есть отречение от Христа. Особенно, когда человек стесняется говорить, что он постится. Но ведь не обязательно говорить, что ты постишься, можно как-то иначе не нарушать пост. Например, просто отказаться от какой-то еды. А можно и не ходить в какую-то компанию в постное время, можно пойти туда в другое время, в непостное. Существует очень много разных вариантов. На таких вещах мы должны тренировать свое безразличие к тому, что подумают о нас окружающие.

О таких вещах православные христиане еще склонны помнить, потому что православные христиане составляют меньшинство, и какой-то своей пусть даже минимальной приверженностью православным обрядам они поневоле выделяются. Но есть другая противоположность — когда мы боимся показаться недостаточно православными в православной культурной среде.

Например, употребление каких-то специальных слов, таких как “спаси Господи” вместо “спасибо”, которые имеют одинаковый смысл, но теоретически означают разное. “Спаси Господи” — это подчеркнутая принадлежность к православной культуре, а “спасибо” — обычное человеческое слово. В какой-то специальной православной среде оно может восприниматься даже как признак недостатка церковности. Но здесь нужно не бояться проявить недостаток церковности перед православными людьми.

Здесь можно такой пример привести, что некоторые женщины очень боятся оказаться без платка в православной среде. Потому что, что о них подумают? Что они какие-то не церковные, легкомысленные? Но это все, конечно, тоже совершенно не здраво, потому что в нашем обществе женщине ходить с платком или без платка считается одинаково прилично, хотя бывают какие-то восточные страны, не только мусульманские, где это считается не очень прилично. Но там и лицо открывать считается неприлично. Вообще это конечно, вопрос исключительно культурный, что открывать прилично, что неприлично. Но если мы находимся в пределах той культуры, где ходить без платка не считается чем-то неприличным, то нарочитая боязнь оказаться без платка не является чем-то нормальным. Хотя, конечно, есть какие-то ситуации, когда надо одеваться по форме. В частности, это ситуация богослужения. Если мы знаем, как положено, — а мы должны очень стараться это узнать, — то мы должны этому соответствовать. Сейчас мы говорим не о ситуации богослужения, а об обычной человеческой жизни.

Но бывает, что мы заходим еще дальше, мы начинаем подчеркивать: я приду в гости, но вот этого я есть не буду, потому что я пощусь. Так лучше не делать. Потому что если действительно нужно прийти в гости, где не постятся, а ты в это время постишься, то ты же можешь там ничего не есть. Или есть какой-нибудь хлеб, например, который всегда бывает в гостях. Соблюдать пост нужно, но это можно делать как-то не подчеркивающе, чтобы на это особого внимания не обращали. Впрочем, и тут тоже нужно следить, чтобы не возникала ситуация, когда хозяйка специально для тебя готовит, — если готовят специально для тебя, то лучше о посте предупредить заранее.

Привлекать внимание к подобным своим обычаям — это означает, зачастую, уничижать других, что они неправильные. Вот я правильный, я православный, а они либо вообще неправильные, потому что они не православные совсем, либо они неправильные в том, что они думают, что они православные, но они не такие церковные, как я.

Таковы помыслы уничижения других, или, по крайней мере, тщеславия. Тщеславие — это если тебе важно, что о тебе подумают: либо ты заранее задумываешься, что о тебе подумают, либо тебе вроде все равно, что о тебе подумают, но когда о тебе подумают не то, что ты хочешь, тебе не понравится, что тоже доказывает наличие тщеславного помысла. Или, наоборот, о тебе что-то подумали, и тебе понравилось, что подумали именно это. Конечно, эти вещи отнюдь не являются исполнением слов Христа, что мы не должны Его стыдиться. Это исполнение других слов в Евангелии — слов фарисея, который, обращаясь к Богу, говорил, что слава Тебе Боже, что я такой, а не такой.

Поэтому, наше нормальное поведение в обществе, которое православным не является, (а если подходить строго, с точки зрения истинно-православной аскетики, то оно даже близко не может быть православным, и мы в нем живем, абсолютно все) в этом обществе, если мы не являемся какими-нибудь юродивыми, например, а просто обычные православные христиане, то для пользы собственной души не следует показывать свое отличие от людей.

Да, исключения, безусловно, есть. Где-то мы не сможем сохранять свои правила жизни так, чтобы никто этого не замечал. Пусть это и будет тот необходимый минимум, где должны замечать наши отличия. А где необходимости нет, там не надо ее выдумывать, потому что, подчеркну, это ведет сразу же и, прежде всего, к тщеславию. А дальше могут наступить еще худшие последствия, какое-нибудь падение, например.

Когда мы долго бываем убеждены в своей какой-то праведности, пусть даже в каком-то частном вопросе, и мы не понимаем намеков, которые делает нам сама жизнь, что нужно как-то это дело пересмотреть, то тогда вместо намеков мы впадаем во что-нибудь очень прямое. То есть Господь попускает нам впасть в такие грехи, которые нам самим понятны на данном этапе нашей жизни и представляются нам очень мерзкими. Дальше у нас бывают помыслы отчаяния и ненадеяния, и если мы задумываемся, что с этим делать, то тогда мы приходим к более нормальному покаянию, и не только в том грубом грехе, в который Господь попустил нам впасть, но и в тех грехах, которые мы не замечали, и которые привели нас к падению.

Потому что мы знаем, что никакой грубый грех не совершается человеком с бухты-барахты. И если все-таки человек совершает такой грех, значит, он до этого совершил уже какие-то меньшие грехи, которые плавно привели его к этим грехам. И надо каяться не только в последствиях тех грехов, но и в них самих.

Потому будем стараться не стыдиться Господа “в роде сем прелюбодейнем и грешнем”, но при этом будем стараться не считать себя каким-то другим человеком, не прелюбодейным и не грешным. И будем стараться не стыдиться Господа в роде сем прелюбодейнем и грешнем так, как это делал мытарь.

Аминь.