Св. Григорий — один из тех, кто смог выразить на языке современной ему высокой культуры христианские истины и сделать их доступными для массы людей. Почему верующий человек часто становится невменяемым в глазах окружающих. Христиане как аквариумные рыбки, и как этого избежать. Как должна относиться Церковь к современной ей культуре.

Во имя Отца и Сына и Святаго Духа.

Сегодня мы совершаем память одного из самых великих святых, которые только существовали в истории Христанской Церкви, — святителя Григория Богослова, архиепископа Константинопольского. Это один из тех немногих святых, которые вошли в церковное предание с именем богословов, и вместе с тем это один из тех, может быть, еще более немногих святых — потому что все-таки богословов среди святых отцов было не так много, но и не так мало, — которые были способны выразить на языке современной ему высокой культуры те истины, которые принадлежали христианскому учению и либо вообще не были выражены на языке той культуры и потому были недоступны большинству людей, которые не могли их понять, потому что говорили на другом культурном языке, либо их и пытались как-то выразить, но при этом неудачно, а нередко такие попытки даже оканчивались ересью. И вот такие вещи исправил святой Григорий Богослов, который был гениальным поэтом и высокообразованным человеком, а также те его близкие друзья, с которыми вместе он подвизался и занимался одним и тем же делом, — прежде всего, святые Василий Великий и Григорий Нисский.

Но для современности, конечно, мы должны извлекать свои уроки из примера жизни каждого святого отца, и Григорий Богослов, само собой разумеется, не является тут исключением. И некоторые из этих уроков могут быть связаны с отношением православного человека к неправославной культуре. Потому что, может быть, кажется, что это вопрос второстепенный. Действительно, по отношению к спасению души всякие технические вопросы, вроде отношения к культуре, это и на самом деле вопросы второстепенные. Но во всяком деле от правильного отношения к возникающим второстепенным вопросам тоже зависит успех всего дела. И это очень легко представить, если вспомнить многие примеры, которые у каждого из нас стоят перед глазами. Вот, какой-то человек, который жил более-менее обыкновенной, что называется нормальной жизнью, стал верующим, пришел в Церковь, прежняя жизнь ему стала неинтересна, он втянулся в такую своеобразную церковную культуру, которая заключается в том, чтобы ходить на службы, чтобы говорить определенными штампами, носить определенную одежду, типа бороды или длинной юбки, — и постепенно он становится невменяемым в глазах окружающих. При этом он может думать, что они не понимают духовного, потому что они плотские. Но если присмотреться, как дело будет развиваться дальше, становится понятно, что есть и другие причины. Например, вместо того чтобы брать на себя ответственность за какие-то свои дела и обязанности, человек начинает находить всякие отговорки вроде того, что “Бог поможет, Бог подаст; зачем я буду об этом думать, Господь все управит”. В итоге Господь, конечно, управит, т. е. найдутся какие-то люди, которые возьмут на себя эти хлопоты, которые верующий человек на себя брать отказывается; либо может оказаться так, что Господь и не управит, но тогда можно развести руками и сказать: “Бог дал, Бог и взял”. Но Бог ли это взял?..

Короче говоря, мы должны понимать, что обращение в православие это не значит погружение в субкультуру. И если мы это видим на индивидуальном уровне, то на уровне общественном это тоже заметно. Потому что сейчас получается, что так называемые церковные люди это какая-то особая каста; друг друга они как-то понимают, но с остальным обществом даже в какой-то степени верующих людей они совершенно не соприкасаются; у них какие-то свои грезы, чтобы не сказать — бредни, о каком-то восстановлении православной монархии и прочее. Вместо того, чтобы смотреть на изменения в своей внутренней жизни и, самое главное, на то, какие собственные дела могут послужить общественной пользе в разном смысле этого слова, они начинают выискивать знамения последних времен, бороться со всевозможными цифровыми кодами и т.д. И конечно, неудивительно, что со стороны на таких людей начинают смотреть как на какой-то особенный слой населения, что-то вроде больных — может быть, агрессивных, когда их вера проявляется в разгоне каких-нибудь выставок, а может быть, безобидных, вроде рыбок в аквариуме. Но во всяком случае, если даже мы не будем вести себя агрессивно, то мы все равно уподобимся аквариумным рыбкам, которые плавают там себе потихонечку за стеклом и хотя вроде бы видят, что в комнате происходит, и нельзя сказать, что они совсем изъяты из этого мира, но у них свое мнение обо всем происходящем, а чужого они услышать не могут, и их тоже, соответственно, никто не слышит. И как рыбки влияют на то, что происходит в комнате, так и православные люди такого рода влияют на то, что происходит в стране и в мире, в котором они живут. В то же время сами они, конечно, оказываются всецело зависимы от того корма, который насыпают им в аквариум. И конечно, это жалкое существование, которое Истинная Церковь себе позволить не может. Это может быть нормальным положением “официальной церкви” в современном мире (я говорю не только о России, а о любой стране), когда она является просто неким декоративным элементом в общественной жизни; но для Истинной Церкви, которая думает о том, чтобы вести людей ко спасению, такое положение совершенно невозможно.

И поэтому святой Григорий Богослов, который в свое время должен был решить тот же самый вопрос — оставаться ли христианам такой несколько экзотической иудейской сектой или становиться религией, которая способна сама переработать любую культуру, — он сделал определенный выбор, и святые отцы того времени и других эпох сделали определенный выбор, и мы тоже, в какую бы мы эпоху ни жили, должны сделать точно такой же выбор. То есть мы должны понимать, что субкультуры порождаются православием по мере необходимости, они бывают разными, и ни на одной из них свет клином не сходится. Стать православным это вовсе не значит приобщиться к субкультуре. Если не носить бороды или носить вместо юбки брюки, но никакие каноны при этом нарушены не будут, и православия от нас не убудет. И может быть, нам и лучше внешним образом поменьше выделяться в той среде, в которой мы живем. В то же время мы, конечно, должны уметь сформулировать церковные ответы на все человеческие вопросы именно в той форме, в которой они формулируются сегодня, — не в той форме, в которой они формулировались 1000 лет назад (хотя понятно, что содержание вопросов, на которые отвечает Церковь, во все века примерно одно и то же), а в той форме, в которой они формулируются сегодня. И поэтому Истинная Церковь должна понимать современную культуру, какой бы она ни была — а она всегда является не церковной, в отличие от субкультуры, — но Церковь должна уметь ее переработать. Мы не должны допускать, чтобы мир перерабатывал нас, а должны сами перерабатывать мир. Вот отношение Церкви к светской жизни, которое с таким успехом явил на примере своей собственной деятельности святитель Григорий Богослов, его же память мы ныне совершаем. Аминь.