Св. Вениамин, митрополит Петроградский, был расстрелян большевиками в 1922 году после показательного и открытого процесса по так называемому делу о церковных ценностях; митрополит Вениамин с самого начала понимал, как его осудят, и никаких иллюзий относительно собственной судьбы у него не было — он знал, что его ждет, и был спокоен; смириться с неизбежным по-христиански означает не иметь вражды к своим врагам; люди, которые творят против нас какое-то зло, являются орудиями диавола, и они больше причиняют вреда себе, чем нам; часто мы реагируем страхами только потому, что сами боимся своей собственной агрессии, собственной греховной ненависти, которая воспринимается нами как исходящая извне; если мы используем свое право не оказывать милосердие, то и с нами поступят по закону; все наши надежды на спасение и просто на то, чтобы как-то дожить до этого времени, связаны с тем, чтобы Господь с нами поступал не справедливо, а по своему милосердию.

Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!

Сегодня мы совершаем память Вениамина, митрополита Петроградского. Это был первый Петроградский митрополит, который был избран после революции, и предпоследний истинно-православный митрополит, который был на этой кафедре. Через несколько лет после него на кафедру взошел еще другой мученик — митрополит Иосиф.

Митрополит Вениамин был расстрелян большевиками в 1922 году после показательного и открытого процесса по так называемому делу о церковных ценностях. Основные фигуранты этого дела, по которому проходило очень много народу, были расстреляны, кто-то получил какие-то тюремные сроки и ссылки, а кто-то был даже оправдан.

Расстреляны они были не потому, что была доказана какая-то их вина в политических преступлениях, — наоборот, в течение процесса не удалось ничего этого сделать, — а потому, что исполнялось указание Ленина, что нужно кого-то репрессировать и расстрелять, особенно самых видных попов. А так как митрополит Вениамин был в иерархии вторым человеком после патриарха, которого тогда еще трогать не решались, — это было запланировано на более поздний срок, и почти осуществлено впоследствии, однако не до конца, — вот его в 1922 году расстреляли.

И с самого начала процесса, как уверяют многочисленные свидетели, митрополит Вениамин понимал, как его судят. Что совершенно не повлияет на приговор степень доказанности или недоказанности вины, а идет некоторая инсценировка процесса, которая пройдет лучше или хуже, и хотелось бы, конечно, чтобы она большевикам не удалась, — а она так и не удалась, потому что ничего убедительного сказано не было, — но результат был предрешен. — Не для всех, конечно, участников, но, по крайней мере, для самых главных, и, уж тем более, для митрополита Вениамина.

Поэтому никаких иллюзий относительно собственной судьбы у него не было — он знал, что его ждет, и был спокоен. Это и по-человечески можно понять, и, тем более, это можно понять и по-христиански. По-христиански — это уже не по-человечески, а то, как вера дает человеку укрепиться. А именно, когда уже знаешь и принимаешь, что с тобой будет, то не надо волноваться, не надо ничего бояться, не надо ждать, какие решения примут судьи. Это и дает то спокойствие, которое и показывал всем во время достаточно длительного судебного процесса митрополит Вениамин.

Но для того, чтобы это спокойствие иметь, нужно, конечно, иметь спокойствие внутреннее. Нужно не только смириться с неизбежным, но смириться с этим по-христиански. А по-христиански предполагает одно особенно трудное обстоятельство, которое далось, разумеется, митрополиту Вениамину, но которое, может быть, труднее всего — надо не иметь вражды к своим врагам. Конечно, можно сказать, что это твои враги, раз они тебя хотят убить, но так говорить неправильно. По-человечески это, может быть, и правильно, а по-христиански это совершенно неверно.

Потому что люди, которые творят против нас какое-то зло, собственно говоря, являются орудиями диавола, и они больше причиняют вреда себе, чем нам. Поэтому, скорее, они не наши враги, а свои собственные враги, враги сами себе, а мы через них можем иметь только повод к спасению и усовершенствованию. И это так бывает всегда, когда против нас кто-то что-то злоумышляет. А в том конкретном случае было еще понятно, что большевики ничего не имели против Вениамина как человека, он им был безразличен как человек. А они имели нечто против Православной Церкви, которую и представлял Вениамин, которую они хотели уничтожить всю, но руки были коротки, чтобы всю, поэтому в его лице они хотели отыграться. Поэтому тут только почетно — пострадать за всю Православную Церковь. И если иметь внутри такое расположение, тогда и не бывает страхов.

Очень часто бывает, когда мы реагируем страхами на те или иные опасности, — не только выдуманные, кажущиеся, но и на настоящие, которые тоже иногда встречаются, — мы реагируем страхами только лишь потому, что мы сами боимся своей собственной агрессии, своей собственной греховной ненависти, которая воспринимается нами как исходящая извне. А на самом деле она исходит изнутри, но просто отражается так, что возвращается к нам, и мы принимаем ее за внешнюю. И это лишает нас душевного спокойствия и превращает нас в затравленных зверей. И часто наше поведение постепенно, а то и не постепенно, становится каким-то зверским: мы бросаемся на кого-то, почему-то убегаем, боимся, кто на нас как посмотрел, и чем это дальше может быть для нас чревато. И здесь, конечно, может быть очень плохая эволюция, которую я даже не хочу описывать.

Чтобы этого не было, надо самим иметь спокойное расположение ко всем. Не надо ни на кого лично гневаться. Гневаться вообще не надо, а ни на кого лично — тем более. Потому что очень часто нам просто кажется, что люди против нас что-то замышляют, а на самом деле ничего этого и нет. А в тех случаях, когда это на самом деле так, предположим, надо подумать о чем-то и принять какие-то меры, но даже в этой ситуации не следует увлекаться помыслами раздражения, которые дальше приводят к ненависти и так далее. А ненависть и раздражение обязательно приведут к собственному страху, к собственной подозрительности и тому подобным вещам. Потому что человек, который испытывает острую ненависть или враждебность к кому-то, пусть даже к тому, кто на него первым напал, тот человек никогда не будет спокоен.

Если мы молимся Богу, чтобы нам выйти из этого искушения, о покое душевном, то, прежде всего, мы должны начать с того, что мы можем делать, чтобы внутри у нас этого ничего не было. И как раз об этом рассказывает нам сегодняшнее Евангелие. Я напомню, о чем мы читали сегодня в Евангелии. Мы читали притчу о некоем человеке, который был должен большую сумму денег — тысячу талантов — одному богатому человеку и не мог отдать. А отдавать уже было надо, и, по законам того времени, надо было продать в рабство его самого, жену и детей. И все это по закону должно было с ним произойти. Но он попросил заимодавца, чтобы тот еще на нем потерпел, подождал, и что потом, может быть, он как-то вернет долг. А тот был человеком добрым, и хотя не обязан был соглашаться, он согласился, и этот человек получил свободу и очень обрадовался.

Но что он стал делать дальше? Несмотря на то, что он был должен большую сумму денег другому, подошел некто, кто был должен ему самому гораздо меньшую сумму денег — всего лишь сто талантов, а не тысячу. Но для этого человека это все равно была очень большая сумма, и он, не имея возможности ее отдать, подошел с просьбой, чтобы тот подождал и потерпел на нем. Но этот человек не был милосердным и решил использовать свои права. Никто ведь не говорит, что он не имел права посадить этого человека в тюрьму, пока тот не отдаст долг — имел право и им воспользовался.

Но когда другие люди, которые знали, как поступили с ним, и увидели, как потом поступил он, то они рассказали об этом первому богатому человеку, а тот спросил с него очень строго и отобрал от него все, что мог по закону, после этого.

Интересно, что Христос не говорит, что человек нарушил закон, и за это он был наказан. Наоборот, дается понять, что никакого закона он не нарушил и все сделал в соответствии со своим правом. Но если ты используешь свое право не оказывать милосердие, — а ты, действительно, не обязан оказывать милосердие, — то не жди, что милосердие будет оказано и тебе. Тогда по закону поступят и с тобой.

О каком милосердии здесь речь, еще в самых последних словах сегодняшнего чтения уточняется. Конечно, если по буквальному смыслу, то речь идет о чем-то материальном. Если мы ее так будем понимать, то мы, конечно, будем правы. Но самый главный смысл не буквальный. Самое главное, о чем здесь сказано — это наше внутреннее расположение. Поэтому Христос и говорит, что “вы должны отпустить своим должникам в сердце своем” — то есть простить их.

А иными словами — здесь по-другому рассказано то же самое, чем завершается молитва “Отче наш”: “И остави нам долги наши, якоже и мы оставляем должником нашим”. И если мы так делать не будем, то не надо рассчитывать, что Господь будет с нами так поступать, как мы хотели бы. Он будет с нами поступать по справедливости, а самое плохое, что с нами может произойти — это если Господь будет с нами поступать по справедливости, то есть именно так, как мы того заслуживаем. Потому что все наши надежды на спасение и просто на то, чтобы как-то дожить до этого времени, они все связаны с тем, чтобы Господь с нами поступал несправедливо — против Своей справедливости, а по Своему милосердию. И это если мы сами хотим этого. А мы можем и должны, конечно, на это рассчитывать, но не просто так, а делая то, что нужно было сделать в прочитанной сегодня притче и согласно тому, пример чего явил нам сегодня митрополит Вениамин.

Аминь.