Обращение царевича Иоасафа в христианство было обращением сразу к монашеству. Для государственных деятелей принятие христианства часто сопряжено с соблазном погрузиться в житейские дела устроения православного государства. Еще до знакомства с христианством св. Иоасаф понял, что в мире не может быть счастья, т.к. есть скорби, болезни и смерть. Увлечение мирским счастьем сродни наркомании. Пока мы живы, мы должны успеть купить драгоценный бисер — Христа.

Во имя Отца и Сына и Святаго Духа.

Сегодня мы совершаем память преподобных Варлаама и Иоасафа и царя Авенира, отца царевича Иоасафа. Трудно сказать, где и в какое время происходит действие повести о них, сохранившейся с древних времен. Их страна там называется Индией, но в то время Индией называли разные страны, и есть основания думать, что речь идет о Нубии, которая находится южнееЕгипта. Но как бы то ни было, память этих святых была так почитаема независимо от того, в какой местности они жили, и в каком государстве произошло обращение царевича, а потом и его отца языческого царя Авенира, а потому, что повесть о них имеет в себе душеполезное содержание.

Там говорится об обращении в христианство царевича Иоасафа, к которому пришел отшельник Варлаам и объяснил ему суть христианства. Конечно, сам по себе сюжет ухода царевича в монашество был очень важен для средневековья, когда многие благочестивые князья и даже один византийский император оставляли престол, становились монахами и часто принимали имя Иоасаф, в подражанию святому царевичу, который тоже сначала стал царем, а потом отрекся от престола и стал монахом. Но самое главное в этой повести — не особенность биографии царевича Иоасафа, а то, что там объясняется, как быть истинным христианином. И не случайно в этой повести оказывается, что, узнав истинный смысл христианства, Иоасаф вообще не захотел жить в миру, и для него принятие монашества было само собой разумеющимся; он царствовал только некоторое время по настоянию отца, а когда все подданные и сам его отец обратились в христианство, Иоасаф сошел с престола и ушел подвизаться в пустыню, где и провел остаток своих дней.

И вот, как же это так получилось, что царевич, который вообще ничего не знал о христианстве, когда узнал, сразу принял его полностью вместе с отречением от мира? Почему так получилось? Потому что он познавал христианство именно как то, что служит для спасения души. А очень многим мирским и тем более государственным людям, какими бывают цари и царевичи, христианство служит в первую очередь не для спасения души, а для каких-то мирских задач. Потому что если страна принимает христианство, то, конечно, она вся меняется, меняются в ней социальные, политические и культурные отношения. И конечно, для всех правителей, которые принимали христианство, это было соблазном погрузиться в заботы о житейском. И хотя они поступали правильно, когда принимали христианство для блага своих государств, но все-таки христианство существует не для достижения каких-то житейских благ, и поэтому при принятии христианства целыми государствами это тоже должно было служить в первую очередь для стяжания благ душевных. И вот, почему же Иоасаф воспринял именно основное содержание христианства, не уклоняясь ни к каким житейским соблазнам? Об этом как раз и говорит “Повесть о Варлааме и Иоасафе”, и потому она является драгоценным чтением для всех православных христиан, а не только для государственных деятелей.

Еще раньше, чем Иоасаф что-то узнал о христианстве, он узнал о всяких скорбях, которые бывают в мире. Он встретил прокаженного, узнал, что люди смертны, и сделал из этого вывод, который должен сделать любой здравомыслящий человек, совершенно независимо от того, знает он что-нибудь о христианстве или нет. А именно, что никакого мирского счастья просто не может быть. Потому что может быть какое-то мимолетное состояние счастья, но для того, чтобы поддерживать в себе это состояние, надо совершенно забыть о тех скорбях, которые в мире претерпевают люди; а если даже об этом и забыть, то все равно никто не застрахован от своих собственных бед и болезней, и смерть абсолютно неизбежна для всех. Но еще раньше, чем наступит наша собственная смерть, нам предстоит сталкиваться со смертью наших близких, в том числе самых близких людей. Поэтому всякое мирское счастье является иллюзией. И действительно, увлечение мирским довольством и счастьем по сути ничем не отличается от наркомании. Наркоманы на какой-то краткий момент получают блаженное состояние, в котором забывают обо всем окружающем, но потом действительность, от которой они стремятся убежать хотя бы на время, наказывает их за это еще сильней; поэтому наркоманы — несчастные люди, и все меньше у них со временем остается сил, чтобы избавиться от своего порока. И вот так все люди по отношению к миру. Потому что эта безумная погоня за счастьем, которой одержимы все люди и, к сожалению, даже многие из тех, кто именует себя христианами, и вся наша культура светская с детства воспитывает такой подход к жизни, будто мы должны гоняться за каким-то счастьем, — все это, конечно, мерзость пред Господом. Все это ничем не отличается от наркомании, и конец совершенно такой же. Потому что наркомания от такой жизни отличается, с мирской точки зрения, тем, что наркоман становится в конечном итоге нетрудоспособным, он социально неадаптирован, и поэтому, конечно, для общества есть большая разница между наркоманом и нормальным человеком; но с христианской точки зрения это, по сути, одно и то же: человек, который вместо спасения души увлечен просто какими-то мирскими занятиями и работой, а тем более, который гоняется за каким-то призрачным счастьем и по временам его хватающий, — этот человек, с точки зрения христианства, такой же наркоман, который отвлекается на какие-то безумные вещи вместо того, чтобы заботиться о своем спасении.

Поэтому не может быть никакого смысла в такой вот безумной жизни. Но через эту жизнь, в ней самой, через нее, смысл действительно приходит — она оказывается той средой, в которой мы этот смысл можем обрести. Так вот и произошло с царевичем Иоасафом. Потому что в какой-то момент Господь, взирая на его благое произволение, на то, что он не хотел просто искать счастья в этом мире, послал к нему под видом купца отшельника Варлаама, который предложил ему купить драгоценный бисер, то есть жемчужину. И когда Иоасаф просил показать ему этот бисер, оказалось, что этот бисер есть Христос, Который Сам не от мира, но покупаем только в мире. И об этом говорит Евангелие: пока деется купля, пока сейчас еще время торга, надо купить этот самый бисер. Особенно много об этом говорится в нашем богослужении: пока мы еще живем, это для нас драгоценное время торга. Мы должны понимать, что пока мы живем в мире, этой недолгой жизнью, все, что нам дается в ней хорошего, дается нам не для того, чтобы мы просто жили и радовались, а для того, чтобы мы смогли приобрести Царство Небесное, и именно для стяжания жизни вечной нам дается Богом все необходимое для жизни временной. И жизнь вечная это и есть тот самый драгоценный бисер — Христос, — который принес отшельник Варлаам царевичу Иоасафу.

Поэтому если мы будем серьезно задумываться над тем, что такое этот мир, что такое жизнь в этом мире, тогда мы серьезно обратимся к Богу, и тогда мы поймем, зачем нужно христианство, поймем, что оно действительно не от мира сего, что оно существует не для того, чтобы хорошо жить в этом мире, а для того, чтобы уходить из этого мира. Собственно говоря, из этого мира можно только бежать. И вот, христианство — это побег из этого мира к Господу, хотя у каждого свой маршрут бегства. Никакого другого смысла жизни в этом мире нет. И вот, все это совершенно ясно и в то же время красиво, в разных многочисленных притчах, полученных из Индии, объясняется на страницах душеполезного повествования о Варлааме и Иоасафе. Поэтому будем стараться его читать и следовать за Иоасафом, подражая его духовному пути. Аминь.