Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!

Сегодня мы завершаем главнейший праздник христианского года — праздник Пасхи. Пасха — это пятидесятидневный период, который начинался в первый день Пасхи, а заканчивается сегодня. Все это один день одного праздника, когда мы умно присутствовали вместе с учениками в Иерусалиме, ожидая, пока облечемся силою свыше… чтобы уехать на дачу, если кому-то очень надо.

Но что это такое «облечься силою свыше», если мы в своей жизни этого не чувствуем? Если мы не чувствуем это, то одно из двух: или у нас этого нету, — возможно, потому, что мы это теряем, — или потому, что мы просто не умеем это в себе находить. И зачастую дело именно во втором. Потому что если мы православные христиане, то у нас есть один секрет — секрет потому, что это не понять со стороны. О чем же тут речь?

Мы можем и должны всегда в своей жизни обращаться к Богу, Который пребывает внутри нас — так же, как Он сошел на апостолов. Мы сами участники этого события, если мы участвуем в жизни Церкви.

Если мы оглашенные или по другой причине пока не участвуем в таинствах, но мы все равно стремимся к той же Церкви, то надо не сомневаться, что Бог подаст то же самое, как если бы мы в нее вошли. Поэтому надо понимать, что настоящая жизнь всегда есть у нас внутри, о которой Павел говорит, что жизнь наша сокрыта со Христом в Боге. Сокрыта от кого? От мира. А от нас она не должна быть сокрыта, если это наша жизнь.

Она бывает как бы сокрыта, когда мы очень отвлекаемся. Конечно, когда мы отвлекаемся на что-то для нас приятное, мы, может, даже и не замечаем, что мы отвлекаемся, а если и замечаем, то это нас не особо страшит. Но потом приятное всегда сменяется чем-то не очень приятным, а мы уже отвлеклись, мы уже не вспоминаем.

И вот мы перед лицом тех обстоятельств, которые на нас наваливаются, наваливаются, наваливаются. И дальше только хуже, перспектив никаких. Так вот люди приходят в отчаяние, забывают о Боге. И наша задача понимать не сами эти неодушевленные обстоятельства, а понимать то, что задача бесов внушить нам эту мысль. А Бог попускает им так нас искушать, чтобы мы делали то, что нам надо делать. А что нам надо в этом случае делать?

Помнить — а лучше сказать «опомниться» — кто мы такие и где. И тогда просто нам будет не так важно, что именно с нами происходит извне, потому что ничего существенного с нами извне сделать никто не может. А вот если будет молитва, которая не в словах, а в жизни с Богом, то тогда это будет открываться. Зачастую в скорбных обстояниях мы это вспоминаем, но как только они перестанут быть для нас скорбными, мы снова забудем. Но Бог не «закончится».

Поэтому только к Богу надо стремиться и не стремиться к тому, чтобы те или иные скорби, которые сейчас нам выпали, завершались. Конечно, любой урок, особенно неприятный урок, должен завершиться тогда, когда мы плотно его усвоим. И нам лучше не чтобы он завершился преждевременно, а чтобы он завершился тогда, когда он будет нами усвоен. Но тогда будет другой урок, который мы еще не выучили, который будет более тяжел, — это нормально для христианина.

Поэтому Христос говорит, что Он дает иго, бремя. Но в то же время Он говорит, что оно легко. Как может быть оно легко, если игом можно назвать только что-то тяжелое? Конечно, оно тяжело, но нести его легко, если нести правильно. Мы можем заметить — если кто-то собирал рюкзак, тот прекрасно понимает, о чем речь, — что можно собрать одни и те же вещи так, что будет очень тяжело нести. Но тот же самый вес можно легко нести, если правильно собрать и правильно идти.

Вот так и нам надо в христианстве. У всех ноша тяжелая. Может быть, у кого-то она легче, чем у других, но зато он, может быть, и сам более малосильный. Но всем свою ношу нести тяжело, а нести надо, и надо этому учиться. Но сам ты не научишься, а научишься только Богом. Как Им научиться? А надо просто обращаться к Богу прежде всего. Вот первая мысль эта должна быть, когда мы только очнулись.

Вот тогда, действительно, ничего не страшно, все полезно и вся поспешеств‎‎‎‎ует во благая, как говорит апостол.

Аминь.

епископ Григорий