Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!

Сегодня мы совершаем праздник главного православного богослова второго тысячелетия и начавшегося уже третьего тысячелетия христианства Григория Паламы. Много можно говорить о его догматическом учении, а те люди, которые могли что-то читать из его трудов, несомненно это читали. Поэтому я не буду ничего говорить про догматику Григория Паламы специально, но скажу только самое главное – почему эта догматика оказалась такой важной, что эта догматика означает для людей, которые просто живут, но хотели бы в Церкви спасаться, будь они монахи или миряне или клирики. О чем говорит эта догматика, которую защищал Григорий Палама, и которую оспаривали те еретики, с которыми ему приходилось спорить?

Она говорит вот о чем. Если мы находимся в Истинной Церкви, то мы телом уже соединяемся с Богом. Но человек, как известно, состоит не только из тела. И как говорит апостол Павел, «буду петь телесно (участвуя в церковной службе), буду петь и умом (молиться внутренне)», как объясняет эти слова Григорий Палама.

Поэтому надо, чтобы и умом, то есть своим духом, человек тоже соединялся с Богом – то есть он должен молиться. И если бы молитва была просто делом нашего ума, как какая-нибудь обычная мыслительная деятельность, то она ничего бы здесь не давала. Но призывая Бога, мы получаем в ответ Самого Бога – Он призывается. Когда мы обращаемся словами молитвы, в них присутствует Бог. Он присутствует в именах Божиих, которыми мы обращаемся.

Вообще все слова молитвы, являются ли они прямо именем Божиим или нет, они все являются местом присутствия Бога. Всюду в них присутствует Бог, и Бог нам отвечает. Поэтому Бог оказывается не где-то далеко, а по отношению к каждому человеку вот тут, близко. И не требуется никакого посредничества для того, чтобы к Нему обратиться.

Другое дело, что если человек с улицы, извне Церкви обращается к Богу, то благодать Божия его ведет постепенно и к Церкви. А дальше промысл Божий может быть разный: человек может дойти до Церкви, а, может быть, раньше переселяется в жизнь вечную, и уже там доходит до Бога, — но, как бы то ни было, в норме путь ведет к Церкви.

Поэтому если мы хотим молиться, то нам нужно и понимать, что мы не просто говорим какие-то свои слова или думаем какие-то свои мысли, а мы прикасаемся к Богу, потому что Он Сам к нам прикасается, когда мы к Нему обращаемся, — потому что Бог существует так, что Он вне всего, и в то же время Он во всем, и наипаче Он в том, кто призывает Его. И вот тогда это означает, что мы исповедуем на деле догматику святого Григория Паламы, — но, конечно, лучше сказать «учение православной Церкви», — и мы его исповедуем в деле, даже если мы не можем его рассказать.

И вот тех, кто опровергали эти положения учения Церкви, что Бог всюду и абсолютно доступен, но для этого к Нему надо только обратиться, и тогда Он приведет на все высоты обожения, — тех опровергал Григорий Палама. И если мы хотим быть людьми, которые не просто ходят в какой-то храм, участвуют в каком-то богослужении, но которые делают что-то для того, чтобы знать Бога и быть с Ним, то мы, конечно, подражаем Григорию Паламе, следуем его учению, — даже если не прочитали ни одной строчки, им написанной (хотя все-таки мы что-то слышим, и в Синодике Недели православия это есть, и в богослужении бывает, а кто-то все-таки читает у нас книжки), — то тогда можно надеяться, что мы не отступим от истинного православия.

А когда «истинное православие» заключается просто в какой-то непонятной старине, и люди, которые называются истинно-православными, не молятся внутренне, то тогда зачем оно нужно? Молиться надо внутренне и понимать, что Бог тут и всегда. Не тогда, когда мы испытываем какое-то эмоциональное возбуждение, а просто всегда. В этом надо быть уверенным, и на это надо полагаться. Надо не надеяться на то, что Бог тебя услышит, а полагаться твердо на то, что Он всегда тебя слышит.

Аминь.

епископ Григорий (Лурье)