Память чуда св. Феодора Тирона. Чудо было нужно для предотвращения соблазна среди массы малосознательных христиан. Хотя чудо было явлено еретикам-арианам, но его стали праздновать и православные, потому что для немощных в вере был бы соблазн и от посрамления еретиков. Если Господь нам благодетельствует и являет какие-то чудеса, то из этого еще не следует то, что мы спасаемся. Внешнего критерия истинности нашей личной христианской жизни не существует. Мы никогда не должны успокаиваться какими-то внешними чудесами и вразумлениями от Бога и думать, что мы уже живем по-христиански и спасаемся, а всегда жить так, как будто бы только сейчас начали быть христианами.

Во имя Отца и Сына и Святаго Духа.

Сегодня мы совершаем память святого мученика Феодора Тирона. Именно сегодня главный день его памяти, хотя есть и еще один день, тоже весной, когда празднуется его память, — день в который он пострадал в начале IV века; но главный праздник в честь него совершается в первую субботу Великого поста, в воспоминание того чуда, которое совершилосьчерез несколько десятилетий после его смерти. святой Феодор явился Константинопольскому епископу во дни правления императора Юлиана Отступника, который хотел во время начала Великого поста осквернить христиан кровью языческих жертв, приказав, чтобы всю пищу, которая будет продаваться на рынке, тайно окропили кровью идоложертвенных животных. Этот замысел раскрыл патриарху явившийся к нему мученик Феодор Тирон и повелел сказать всем христианам, чтобы они не покупали ничего на рынке, а питались той пищей, которую святой Феодор назвал коливом. Но патриарх не знал, что такое коливо, потому что это было провинциальное слово; в Константинополе не употребляли такой пищи, а в Евхаитах, откуда был родом святой Феодор, размачивали пшеницу и ели — это и называлось коливом. Феодор Тирон объяснил это патриарху, а тот рассказал об этом христианам, и поэтому никто не покупал оскверненную пищу и не осквернился, как того хотел император Юлиан. Вот такое чудо произошло, и Церковь совершает его память.

Но можно и даже нужно спросить: а какой смысл вообще имело это чудо? Ведь если православные христиане, сами того не зная, вкушают то, что как-то было использовано для жертвоприношений идолам, то они этим не оскверняются. Об этом прямо говорит апостол Павел: все, что предлагается на торгу, ешьте без всякого сомнения; если же у вас есть подозрение, что вам предлагается мясо от идольских жертв, то лучше его не есть, но не потому, что от этого будет вред самим вкушающим, а потому, что какие-то немощные люди со стороны могут посмотреть и подумать, что христиане, вкушающие идоложертвенное мясо, тоже участвуют в идольских жертвоприношениях, и соблазниться этим; поэтому лучше не есть такого мяса, чтобы не подавать другим повода к соблазну, а не потому, что этим можно оскверниться.

И вот, глядя с этой стороны, можно решить, что чудо, совершенное святым Феодором Тироном, было совершенно ненужным, потому что все равно христиане нисколько не осквернились бы тем, что поели бы оскверненной пищи, тем более, что они и не знали бы, что она осквернена. Но на самом деле, если вдуматься, то можно понять, что соблазн был бы велик. Потому что язычники потом сказали бы, что произошел такой обман, и хотя, конечно, сознательные христиане вспомнили бы слова апостола Павла и не стали бы соблазняться, но нужно смотреть на вещи реально: много ли среди христиан, особенно живущих в миру, да еще недавно только обращенных в православную веру (а это был где-то 362 год), людей сознательных? конечно, большинство из христиан решили бы, что они осквернились, а о словах апостола Павла и не вспомнили бы, потому что предрассудки, воспитанные язычеством, были гораздо сильнее тогда; да и сейчас они очень сильны в народе, может быть, еще сильнее, чем в то время. Как бы то ни было, соблазн был бы велик, но это чудо его предотвратило.

Но понимая, что людям, которые в массе своей большой христианской сознательности проявить не могут, нельзя подавать поводы к таким соблазнам, и действительно нужно много делать для того, чтобы этих соблазнов не было (для того и Господь совершает разные чудеса), мы должны помнить и о другой стороне этого чуда. Те христиане и сам епископ, которым оно было явлено, были еретиками, и об этом Церковь сохраняет совершенно четкую память, и нельзя сказать, что мы сейчас празднуем это чудо потому, что со временем память о еретичности тех христиан забылась. Господство ереси арианства прекратилось окончательно лет через двадцать после тех событий, в результате II Вселенского Собора, прошедшего в Константинополе, и память о событиях была очень свежа; и праздник, который установили ариане (а его именно ариане установили, а не православные), просто не мог бы усвоиться в Православной Церкви, если бы в этом не было какого-то смысла. А смысл тут такой, что люди, которые были арианами во время совершения этого чуда, все-таки стремились быть христианами. Для людей, немощных в вере, не приносит настоящей пользы пребывание в Истинной Церкви, потому что для того, чтобы пребывать в Истинной Церкви с пользой для души, нужно не только формально к ней принадлежать, не только причащаться истинных Христовых Таин, но нужно соответствующим образом подвизаться душевно; если же человек этого не делает, то будь он хоть в какой церкви, особой разницы он не почувствует. В то же время большой соблазн для христиан, только недавно обращенных из язычников, был бы и в том случае, если бы были посрамлены еретики.

И вот, понимая необходимость этого чуда даже и для православных христиан, хотя оно совершилось над еретиками, мы должны помнить и о том, что если мы видим, что Господь нам благодетельствует не только материально, как Он вообще всем людям, независимо от их веры, благодетельствует, но также и духовно, оберегая нас от соблазнов и давая нам разные случаи для уразумения Своей воли или того, в чем состоит наше спасение, — из этого еще вовсе не следует то, что мы действительно живем по-христиански. Потому что если даже еретики, которые заведомо по-христиански не жили, все-таки могут получать от Бога не только материальные, но и духовные блага, то отсюда следует вывод просто о благости Божией, которая проливается на всех людей; но мы не должны отсюда делать вывода, что нам можно самоуспокоиться и думать, будто мы стали настоящими христианами, если в нашей жизни происходит много благодатных явлений. Если люди, которым бывают такие явления, еретики и находятся, например, в какой-нибудь экуменической юрисдикции, то они обычно делают вывод, что их церковь истинная. А ничего подобного. Вот пример: арианская церковь никак не могла быть истинной, а там тоже совершались истинные чудеса, и именно для того, чтобы люди не отпадали в язычество, а веровали во Христа, хотя бы и неправильно. Но даже если мы и в Истинной Церкви находимся, мы все равно можем не быть истинными христианами; и даже если мы в своей собственной личной жизни видим примеры промысла Божия и какие-то чудеса (а мы обязательно должны их встречать), то это еще не означает, что мы христиане.

Какой же тогда внешний критерий того, что мы христиане? — Вот именно, что никакой. Если бы был какой-нибудь внешний критерий этого, то мы могли бы брать на себя суды Божии. Потому что тогда были бы люди, которые неплохо могли бы судить, согласно внешним критериям, что вот, такой-то человек спасается, а такой-то нет. Но Господь запрещает нам об этом судить. Мы можем судить только о себе. А о себе мы должны судить так: вот заповеди; какие-то из них мы знаем; кроме того, мы все время должны стараться их узнать лучше, потому что мы и заповеди знаем не достаточно хорошо, особенно когда речь идет о их применении в нашей повседневной жизни; и вот, мы смотрим, как мы их соблюдаем или не соблюдаем; стараемся исполнять то, что мы понимаем; за все, что мы не исполняем или не понимаем, просим у Господа прощения, а также просим и вразумления — не так, чтобы просто просить прощения без вразумления, а именно прежде всего вразумления, готовности менять свою жизнь, причем не один раз, а постоянно, и не иметь в течение всей своей земной жизни такого состояния, когда человек говорит сам себе, что вот, теперь можно пожить спокойно, потому что он уже начал жить по-христиански, двигается ко спасению, как бы вскочил на подножку поезда, который теперь сам его везет. Нет. Хотя Церковь и сравнивают с кораблем, и это похоже на подножку поезда, и действительно она везет — но везет только тех, кто, можно сказать, сам сидит на веслах; а остальные все равно оказываются никуда не отвезенными и даже, хуже того, утонувшими.

И вот, чтобы нам не успокаиваться и, пока мы живем в этой земной жизни, не чувствовать, что мы чего-то достигли, что мы сели в какой-то лифт, который теперь уж точно доставит нас в Царство Небесное, мы должны вместо этого все время подвизаться так, как подвизались святые, которые вместе с апостолом Павлом говорили: “Все, что у меня было в прошлом, я забыл, а теперь как будто бы только заново начинаю христианскую жизнь и простираюсь вперед”, — вот так, молитвами святого Феодора Тирона и всех святых, да подаст Господь и нам жить в нашей христианской жизни. Аминь.