Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!

Сегодня, в пятницу шестой седмицы Великого поста, мы завершили ту его часть, которая называется Святой Четыредесятницей – первую, самую длинную, но не самую главную часть Великого поста. Самая главная – это Страстная седмица, которая еще впереди. Собственно, Великий пост, который нужен нам для того, чтобы меняться – это то время в этом году, которое мы завершили. Впереди – великое празднование Лазаревой субботы и Входа Господня в Иерусалим, а потом воспоминания Страстной седмицы. Они хоть и связаны с постом, но целиком занимают наше внимание теми воспоминаниями, которые приходятся на эти дни.

А вот чтобы у нас это внимание появилось, чтобы нам было чем воспринимать то, что предлагается в ближайшие праздники на Страстной седмицы – вот для этого и служил Великий пост. Чего нужно было добиться по возможности? Того, чтобы отключиться от постоянного потока, в котором мы все находимся. У разных людей он состоит в разном, но для всех сводится к одному: в голове стоит какой-то постоянный шум от того, что происходит у нас вокруг. Мы что-то слышим, бегаем, кто-то нас дергает, мы чего-то хотим  – и так далее.

Более того — мы этого не замечаем, если специально не присмотримся, но православные люди, которые имеют такой опыт, они это замечают, — само по себе довольство в пище, которое нас значительную часть года сопровождает, производит некоторую нечувствительность в нас, неспособность затормозить и услышать.

Господь в псалме говорит: упразднитеся и разумейте. Святые отцы это толкуют так: чтобы уразуметь Бога, надо упраздниться. Что значит упраздниться? Надо остановиться. Перестать бежать. Перестать хвататься за то, за се, перестать иметь весь этот поток в голове,  что надо вот то, и это, и еще об этом подумать – я не знаю, зачем я думаю об этом, но все равно думаю. Вот это все должно остановиться.

Этому особенно служит пост. Он очень сильно убавляет количество еды и позволяет думать не о еде, а о чем-то более нужном. Но потом все равно все привыкают, а у более привычных людей вообще такой фазы нет, и люди чувствуют легкость, когда они освобождаются от привычки много есть. Привычка освобождаться от мыслей о еде и вообще от самой еды распространяется дальше и на другое. У нас появляется личное пространство, как ни странно – именно пост нам его дает. Мы можем перестать думать не только уже о еде, но и о многих вещах, которыми обычно занят наш ум – более или менее суетном. Может быть, эти вещи даже в какой-то степени полезны, но суетно наше к ним отношение.

И вот когда у нас появляется такое личное пространство, то мы можем и должны его использовать, чтобы помолиться, иметь память Божию, обратиться к Богу и вообще вспомнить, Кто это такой — для нас, в нашей жизни — Бог. Вот этим мы занимались до сего дня включительно, и вот после сегодняшней службы должен происходить некоторый разворот. Только разворот не к суете, а именно к тем воспоминаниям самым главным, которые  у нас начинаются на Лазареву субботу.

О самой Лазаревой субботе сейчас говорить не будем – Бог даст, завтра будет время для этого, — но нужно только понять, для чего нам нужно обратиться к этим воспоминаниям. Для того, чтобы их получше понять. А что значит, получше понять? Какой критерий? А критерий тот, что когда закончатся эти воспоминания, когда пройдет Пасха, у нас не кончится христианство вместе с постом, как это часто бывает, а, наоборот, у нас все это останется. Если все будет хорошо воспринято и впитано сейчас, в эти дни, которые начинаются Лазаревой субботой и продолжаются Страстной седмицей, то и в Пасху у нас это будет продолжаться, и в праздники, когда существенным образом изменится наша еда и богослужение, и вообще наше времяпровождение — то, что мы набрали в Пасху, будет с нами, и память Божия будет от этого в нас поддерживаться.

Вот почему так нужно было держаться Четыредесятницы. Кто этого не сделал или не успел, тот должен не огорчаться и себя всячески окаявать, а должен подойти к этому конструктивно. Во-первых, поставить себе это на заметку, чтобы в других случаях успевать это сделать. Во-вторых, постараться получше использовать то время поста, которое еще осталось. И в-третьих, а может быть, лучше сказать было бы «во-первых», вообще постараться вырабатывать у себя такое отношение к собственному времени, к собственному времяпровождению, чтобы все это служило обращению к Богу и молитве.

Аминь.

епископ Григорий (Лурье)