Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!

Cегодня мы опять беседуем на аскетические темы, и сегодня у нас пятая и последняя беседа о пяти делах, в которых должна проходить христианская жизнь. Четыре остальных у нас уже были, перечисляю их в порядке достоинства: молитва, псалмопение, чтение, рукоделие. А сегодня осталось последнее в порядке достоинства, но все равно необходимое – это размышление.

Имеется в виду то размышление, которое нам нужно о спасении нашей души. Какое-то другое размышление, и даже очень значительное, нужно для рукоделия, мы о нем уже говорили. А сейчас речь пойдет о другом – о том, что мы должны думать относительно своей собственной жизни. Потому что нужно как-то сверять свою жизнь с тем, какой она должна быть, замечать в ней то, чего не должно быть, и нужно делать какие-то выводы. Иначе, если мы совсем не будем так размышлять, то мы никак не управимся со своей собственной жизнью.

Есть две крайности: одна крайность – это не размышлять, жить бездумно, и другая крайность – размышлять нездраво и чересчур. Что такое жить бездумно – это, наверное, можно особо не объяснять. Не буду говорить, что всем нашим прихожанам, но большинству это очень хорошо знакомо. А кому незнакомо, тем зато знакома противоположная крайность – что такое размышлять чересчур и неправильно. Обычно это связано и с какими-то психическими заболеваниями, но часто бывает, что то или иное их протекание очень зависит от характера человека и от его христианского настроя. А характер человека тоже зависит от христианского настроя. Плохой характер может в большой степени выправиться, а хороший характер при плохом христианском настрое может испортиться.

Как же нам думать, чтобы это было правильно? Конечно, есть общее правило. Мы, как минимум, раз в день мы должны вспоминать, что мы за этот день сделали, и мысленно перед Богом каяться в грехах и стараться их больше не совершать, стараться понять, где у нас были ошибки (где мы распустились, не посмотрели, не сдержались). Нужно при этом заранее продумывать и то, как избежать повторения тех же грехов и ошибок в сходных ситуациях. Часто мы могли бы ограничиться тем, что согрешили мысленно, что, конечно, плохо, но, по крайней мере, можно было ничего не говорить словами и не усиливать таким образом греха, и, тем более, не совершать грех делами. Все такие вещи надо каждый день обязательно как-то продумывать и вспоминать. Можно делать это не один раз в день, а чаще. И по ходу дела так все время мониторить свою жизнь, а потом в конце дня особо это обдумывать, как-то приносить все это Богу и мысленно каяться. А потом, когда будет случай приступить к таинству покаяния, из этого будет складываться исповедь. Таково общее правило, и, в принципе, все должны это делать.

Но есть люди, для которых это может оказаться очень вредным. И, к сожалению, неправильное воспитание прихожан в храмах, приходах, неправильное духовное руководство часто приводит в эту категорию тех, кто изначально, может быть, в ней и не был. А если кто-то в этой категории был изначально, то его состояние может настолько ухудшиться, что иногда возникает реальная угроза для жизни. Потому что мы совершенно справедливо, вроде бы, говорим, что мы должны смотреть на свои грехи, видеть себя хуже других, не сравнивать себя с другими в сторону того, что я лучший. Значит, получается, что я худший. Таким образом можно приучить человека совершенно не к тому, что будет христианским покаянием, а к тому, что будет либо мазохизмом (что уже тоже является извращением, причем во многом блудным, во всяком случае, это никак не может быть чем-то, что надо приветствовать), а, может быть, даже к каким-то более тяжелым вещам, связанным с депрессией и даже какой-нибудь манией преследования. Потому что у человека мания преследования бывает в двух случаях: когда он ощущает себя совершенно ничтожным, что его и должны преследовать, или, наоборот, когда он ощущает себя великим. Такие психические заболевания, если они уже раньше имелись, могут усиливаться под влиянием церковной жизни.

Если учесть, что у нас в сознательно верующие идут люди, которые чаще всего как-то отклоняются от среднестатистической нормы по разным показателям психического здоровья, то риск очень велик, и важно этими размышлениями себе не повредить. Поэтому надо не увлекаться тем, чтобы считать себя хуже всех. Точно так же как нельзя увлекаться тем, чтобы считать себя лучше всех или даже лучше кого-то одного. Или хуже кого-то – это тоже опасное дело. Это можно, конечно, но не всем и не всегда. Если у человека есть какие-то серьезные заболевания (он еще с доктором это может обсудить, я имею в виду сейчас только психические заболевания), то тогда, может быть, ему лучше избегать подвига считать себя хуже других.

А что нужно делать всем и всегда, чтобы было правильно? Это совет, которому все и всегда могут следовать: надо именно каяться. Надо не забывать, чем покаяние отличается от просто разных мыслей. В конце концов, очень часто бывают мысли у абсолютно здоровых людей: да, я сделал что-то неправильно, я об этом сожалею. Но в этом же еще может не быть совершенно никакого религиозного покаяния. Причем и у христиан, которые так думают, тоже, в силу только того, что они христиане, еще не появляется какое-то покаяние.

А покаяние появляется тогда, когда я именно понимаю, что я неправ перед Богом, и прошу Бога меня исправить. Сам я – хотя мне может казаться психологически и иначе – исправиться не могу, и поэтому мне нужна помощь Божия. Но, с другой стороны, я знаю, что с помощью Божией я обязательно исправлюсь. Причем, если мне кажется, что я вроде как и сам могу исправиться, то это, конечно, вредное заблуждение, у которого будут обязательно какие-нибудь плохие последствия. А если мне кажется, что и сам я исправиться не могу, и Бог меня исправить не может и уже оставил, то это тоже заблуждение, от которого тоже будут плохие последствия. Сам я не могу, а Бог может и хочет, потому что через апостола Павла в Послании к Тимофею Он говорит, что хочет «всякому человеку спастися (значит, и мне тоже) и в разум истины (то есть в понимание истины) приити».

Общий принцип понятен. Но если он понятен, то тогда дальше непонятно другое: а как же на практике отличить, действительно я в чем-то каюсь или просто сожалею о чем-то, и, может быть, из-за этого как-то страдаю. Очень просто: покаяние всегда предполагает какую-то позитивную программу. Оно не только предполагает, чтобы чего-то не делать, то есть отрицательную, негативную программу (это само собой), но обязательно, чтобы что-то делать, что несовместимо с тем, чего не делать. То есть покаяние работает не «против» чего-то, а «за» что-то хорошее, что оказывается просто несовместимым с плохим. Поэтому покаяние обязательно должно приводить к тому, что принимаются какие-то конкретные меры, — к тому, что я могу сделать.

Не так уж мало ситуаций, когда совершенно конкретно можно себе сказать, что я могу делать, чтобы не грешить. Будет еще раз такая ситуация, и теперь я буду делать не так, а так. Не надо преуменьшать количество таких случаев, где это рассуждение подходит. Надо с помощью Божией так делать, несмотря на то, что не получается. Это первую тысячу раз не получается, а потом, может, начнет получаться. Если не на тысяча первый раз, то на десять тысяч первый раз. Это не проблема. Главное, что тут уже надо действовать совершенно четко, и это обязательно получится.

А бывают другого типа ситуации, где настолько огромная проблема, прямо какая-то гора, где невозможно придумать какого-то одного шага, чтобы ее решить. То есть нельзя измениться в чем-то, чтобы эта проблема решилась. Имеются в виду какие-нибудь застарелые грехи, глубокие привычки, которые, может быть, подкрепляются болезнью, и так далее. И такие рассуждения, действительно, не пройдут. Тут надо делать по-другому. Надо смотреть, чтО я могу сделать совершенно маленькое и ничтожное, для того чтобы эта гора уменьшилась. Пусть со стороны это будет никому не видно, даже мне, но что-то я могу сделать, чтобы она уменьшилась. Что-то там от нее отколупнуть, чуть-чуть. И вот, надо это непременно сделать. Найти такую возможность, — она всегда есть, есть обязательно. Дальше надо не говорить «конечно, я могу это сделать, ну а что это даст?». Нет, это много чего даст. И вообще, это не твое дело, что это даст. Можешь – вперед, иди и делай. А когда сделаешь одно, то потом окажется, что можно теперь еще что-то второе сделать, столь же ничтожное. И на каком-то там тысяча первом шаге (или, может быть, на каком-то другом шаге, бывает, что и на втором-третьем, по-разному бывает, но это тоже не наше дело; это, в общем-то, безразлично) обязательно это пойдет. Мы должны заниматься своими делами, а Бог знает, Он своими делами точно будет заниматься, в отличие от нас.

Это примерно как разбивать лбом стену. Христианство – это вообще инструкция по тому, как разбивать лбом стену. Подходишь к стене и начинаешь в нее колотиться лбом, то есть очень простая инструкция. Но надо так колотить, особо лба не жалея, но не так, чтоб совсем голову разнести, не до смерти. Так, более-менее, до шишек, ссадин и иных внешних повреждений, не особо глубоких.

И вот, хоть это и надоедает, но хотя бы раз в день подходить к стенке и тюк об нее головой. Потом это приводит к тому, что стенка вдруг раз – и падает. Причем, может быть, в такой момент, когда к ней даже никто и не подходил. А, может быть, в какой-то момент после очередного твоего задевания ее лбом. Но по-другому в христианстве ничего не бывает. Поэтому надо так рассуждать.

Любое наше рассуждение – сейчас подвожу итог тому, что только что сказал – должно обязательно иметь конструктивную форму: что я должен делать. Не «что я плохо сделал», это некоторый вспомогательный и промежуточный этап, а «что я должен сделать», «как я должен сделать хорошо». Если у нас нет этого момента в рассуждении, то можно быть уверенным, что у нас никакого покаяния нет. Если он есть, это тоже не означает, что есть покаяние, потому что и у людей, далеких от религии, тоже такие мысли бывают, и хорошо. Но у нас это должно быть, конечно, связано с религией и с помощью Божией.

Тут я уже перешел к такой теме, которая неизбежно здесь должна была возникнуть – о добродетели рассуждения. Сейчас мы говорим не о добродетели, а о правильном занятии – занятии размышлением. Для того чтобы правильно размышлять, нужна добродетель рассуждения. Эти упражнения, о которых мы сейчас говорили – это и есть те упражнения, в которых она формируется.

Рассуждение – это важнейшая добродетель, как делать то, что полезно конкретно мне. Потому что есть очень много, большие списки, полезных занятий, пусть даже в той их части, в которой они известны лично нам, каждому из нас. Но там очень много такого, что одновременно делать нельзя. Если мы начнем делать все подряд, то мы просто не сделаем ничего. Поэтому должны быть какие-то приоритеты, что-то лично нам надо не делать вовсе (другим надо это делать, а нам не надо). Или что-то нам надо делать преимущественно. И все это надо как-то расставить по своему рангу, и это можно, только имея добродетель рассуждения, которую Господь дает. Сам человек ее не имеет.

И причем человек, который может иметь низкий интеллект (если его измерять какими-нибудь психологическими тестами) может получить очень высокую добродетель рассуждения, потому что она получается от Бога и совершенно другим опытом. При этом его интеллект может особо и не развиваться, в том смысле, в каком это измеряется всякими тестами IQ (скорость принятия решений и находчивость). А зато он будет способен и себе, и обязательно на каком-то этапе и другим тоже, что-то подсказывать. У него будет рассуждение.

В то же время мы видим очень много людей, обладающих весьма высоким интеллектом в мирском смысле этого слова, но практически лишенных добродетели рассуждения.  Поэтому одно с другим не связано. Добродетель рассуждения – это дар Божий, который дается именно для спасения души и в ответ на то, что мы сами к нему стремимся. В пределах того, что у нас уже есть – той способности к рассуждению, которая у нас уже есть, чтобы мы ею пользовались, чтобы мы размышляли и приводили это все в действие, чтобы в жизни следовали. Тогда будет даваться еще, еще и еще. Если же мы не будем этим пользоваться, то отнимется то, что было, в точном соответствии с евангельской притчей о талантах.

А просто высокий интеллект – это один из внешних даров, который у одних людей бывает, у других нет. Например, у одного здоровье лучше, у другого хуже, один богатый, другой бедный, изначально, независимо от своих трудов. Много такого неравенства, но все это уравнивается тем, что для спасения, для даров Божьих каждое состояние имеет свои преимущества. И высокий интеллект имеет свои преимущества, а также свои опасности, и низкий интеллект в мирском смысле этого слова имеет свои преимущества и опасности. А по сути это неважно, высокий он или низкий, а важно иметь от Бога дар рассуждения, которым, конечно же, Он просветит каждого из нас, если мы будем использовать его для полезных размышлений.

Я тут не стал особо говорить, — думаю, что это понятно, — что полезные размышления очень быстро превращаются в неполезные, если в них замедлить. То есть очень долго размышлять нельзя. Надо переходить к псалмопению, к рукоделию, и лучше даже размышлять под рукоделие (частенько тоже бывает), и к молитве. Не надо думать, что можно полезно провести целый день в размышлениях. Это невозможно. То есть можно провести в размышлениях, но тогда эти размышления будут такие, что лучше не надо. Поэтому углубляться в эту тему не буду, просто напомню, что должны быть эти пять занятий, из которых четыре, в том числе и размышление, являются подручными средствами для одного – для молитвы. Впрочем, вообще вся наша христианская жизнь является подручным средством для молитвы.

Аминь.