Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!

Сегодня мы продолжаем, уже в четвертый раз, беседы по «Лествице» святаго Иоанна Синайского. В прошлый раз мы говорили о том, как необходимо послушание, потому что без него не будет смирения, а без смирения никогда не будет рассудительности и разума духовного. И как быть в тех случаях, когда мы не имеем, кого послушаться в каждый момент жизни, и как эти трудности могут все-таки преодолеваться с Божьей помощью.

Сейчас мы продолжим ту же самую тему в связи с молитвой. Потому что известно, что все, что мы делаем в христианской жизни, имеет своей ближайшей целью именно облегчить нам условия для молитвы, чтобы мы молились внутренне. Имеется в виду, что не в том состоит смысл нашей жизни, чтобы совершать какие-то священнословия и чтобы в церковном богослужении участвовать, – это тоже средство, но не цель. А цель – в том, чтобы у нас внутренне всегда была молитва, чтобы все время была память Божия, и, чем бы мы ни занимались внешне, внутренне мы всегда были бы обращены к Богу.

И для этого нужно делать все, что вообще нужно делать в христианской жизни, и в частности, для этого же нужно и послушание, и смирение. Потому что если не будет смирения, то молитва наша или вообще рассеется и ее не будет, или еще хуже – она будет, но она будет уводить нас куда-то не туда. Потому что вместо одного Бога мы будем молиться другому, будем молиться своему «я», в первом приближении. А если рассмотреть дальше, то мы будем, конечно, молиться бесам и идти туда, куда обычно они уводят.

Об этом тоже говорит Лествичник: для того чтобы у нас была молитва, нам необходимо, чтобы у нас появлялось смирение, а для этого необходимо, чтобы нас все время касалось какое-то поношение. Чтобы все время у нас были какие-то ситуации, которые так или иначе бьют по нашему самолюбию. И тогда, даже если хотя бы и несильно нас задевают, но, по крайней мере, достаточно сильно, чтобы мы могли это ощутить, – то душа наша умягчается (это его выражение), и тогда мы получаем дерзновение и в молитве.

Поэтому не надо искать себе психологического упокоения. Лествичник очень подробно объясняет: там, где ты испытываешь чувство комфорта (возможно, если ты уже привык искать место, где помолиться, этот комфорт связан с тем, что тебе удобнее здесь молиться), – скорее всего, эти места для тебя пагубны. Потому что, скорее всего, ты здесь исполняешь свое собственное хотение, то есть не смиряешься, а гордишься, причем сам этого не замечаешь. И, таким образом, твоя молитва, если она не пресекается, то просто превращается в молитву другому богу, и такое состояние, в которое ты в результате впадаешь, называется прелестью.

А если ты принимаешь все с послушанием, – старшим в монастыре, если таковые есть, а если таковых нет, то вообще с послушанием воле Божьей, – то тебе обязательно придется выбирать для себя какой-то образ жизни, который для тебя дискомфортен. И тебе придется выбирать самому такие вещи (и они даже без твоего выбора будут случаться), которые отвлекают от молитвы, создают дискомфорт именно в молитве. Но это как раз правильно. По крайней мере, можно так сказать, что это нормально, так и должно быть. Это ничего особенного не значит, а просто значит, что ты борешься где-то там, где положено бороться. Потому что, конечно, ты будешь преодолевать возникающее из-за помех к молитве всякое рассеяние, но благодатью Божией ум будет и собираться. Потому что у того, кто имеет послушание, у того и благодать Божия.

С другой стороны, Лествичник объясняет, что молитва новоначального всегда имеет рассеяние, и Бог от тебя, если ты новоначальный, и не требует, чтобы ты молился нерассеянно и собранно, однако Он требует, чтобы ты молился. Ты молись как можешь, не можешь нерассеянно – молись рассеянно. Кроме того, надо понимать, что нерассеянно сам по себе вообще никто молиться не может, а только те, кто получает уже соответствующий духовный дар. Опытные, в хорошем духовном смысле слова, люди молятся с меньшим рассеянием, но все равно у них есть рассеяние, до тех пор, пока к их опыту не прибавится уже особая благодать Божия, которая избавляет ум от рассеяния.

Как говорит Григорий Синаит, заодно напомню: «никто не может удержать ум, если не будет он удержан Духом». И поэтому ничего страшного, что у нас ум рассеивается, при условии, что мы этого рассеяния не хотим, а хотим молиться. Вот если мы хотим этого рассеяния и ждем с тоской, пока пройдет время молитвы, время церковной службы, время нашего домашнего правила – это плохо. То есть это надо отгонять как помысел и молиться.

А если мы просто в силу своего образа жизни не имеем какого-то покоя для уединения и так далее, так и слава Богу. Потому что тот покой, который нам на самом деле нужен – это не тот, который мы сами себе надеемся создать. Мы сами себе не хотим никакого создавать, а только тот, который даст благодать Святого Духа. А она его даст не в зависимости от наших усилий этот покой стяжать, а в зависимости от совсем других наших усилий. Да, можно сказать, даром. Этот дар несоразмерен нашим усилиям, но он отвечает на наши усилия. А усилия наши должны быть в том, чтобы иметь покорность воле Божией.

Поэтому не будем бояться нажить себе какие-то хлопоты в жизни, в том числе, нарушающие наши возможности участвовать в богослужении и нарушающие нашу молитву. Будем бояться, наоборот, только нарушить волю Божию, которая подчас (а в какой-то степени не подчас, а всегда) нас обрекает на какие-то неудобства, беспокойство и так далее. Но будем понимать, что это нам для того, чтобы мы научились молиться внутренне. Пусть внешне наша молитва из-за этого расстраивается или даже отменяется, но внутренняя-то отмениться и расстроиться из-за этого не может, а может и должна, наоборот, настроиться.

Аминь.