Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!

Сегодня мы уже совершаем празднование Рождества Христова. Та служба, которая только что у нас закончилась, исторически была ночным бдением – более древнее, чем то, которое мы только собираемся служить, и оно, может быть, еще больше говорит об этом празднике, чем та служба, которая у нас еще только будет. Особенное значение сегодняшней службы, которая у нас уже прошла, заключается в том, чтобы объяснить, что такое Рождество Христово – именно поэтому было столько паремий, то есть чтений из Ветхого Завета.

Если исторически сказать, то, конечно, была и практическая надобность в этих чтениях, потому что в то время, когда совершалась служба в храме, патриарх крестил оглашенных. Оглашенных было много, и крестили их все время, пока читали паремии, причем читали их дольше, чем мы сейчас читаем.

Потом, по мере того, как возвращался патриарх с новокрещеными, то завершалось и чтение паремий. Но их читали прозапас, записано их было довольно-таки много, и у нас они все так вот и читаются, хотя никто никого не крестит. Тем не менее, все эти паремии, а так же другие богослужебные тексты, которые сегодня звучали – все они об одном: как  ждали Христа, как заранее о Нем предсказали пророки, как на это указывали события священной истории, которые сами по себе, вроде бы, просто события.

Но поскольку эти события священной истории — а все, что касается пути людей ко спасению, бывает неслучайно, — указывают на события в дальнейшем, то они так или иначе указывали на то, что родится Христос. Как Исход из Египта означал возведение рода человеческого из мрака к свету, из погибели ко спасению, так и все остальные события тоже так или иначе указывали на будущее пришествие Мессии.

Тем более для нас понятно, что те события, которые происходили уже после Рождества Христова, события христианской истории – все определяются христианством. Получается, что вся история была для Рождества Христова, точнее говоря, для того, чтобы Бог воплотился и нас спас. Рождество Христово – это просто особый момент в этом воплощении, когда Он, наконец, родился.

Вот это все, казалось бы, очень важно, и мы с этим не спорим, даже мы это знаем, даже, может быть, не забываем теоретически. Но практически  в своей жизни мы можем очень легко уходить от этого – тогда, конечно, мы отходим и от христианства. Что же происходит в практической жизни?

В практической жизни мы живем так, как будто бы мы одни. Как будто бы мы одни, а Бога рядом здесь нет. Мы не то, чтобы утверждаем, что Его вообще нет – Он где-то есть, и в особых случаях мы даже согласны, что Он может нам помочь, и мы обращаемся к Нему. Например, у нас возникнет какая-то серьезная опасность или серьезная потребность, и мы обратимся к Богу.

Но в обычной своей жизни мы живем так, как будто Бога нет. Как будто в большей степени присутствуют рядом с нами люди, которых мы встречаем только на работе или еще реже, или даже просто случайных людей встречаем на улице – как будто они встречаются в нашей жизни больше, чем Бог. Потому что о них мы еще как-то думаем, по крайней мере, когда встречаем, а о Боге нет.

Между тем, все совершенно иначе устроено. Вот если даже самые наши близкие люди то присутствуют рядом с нами, то отсутствуют, ни с кем из них мы не находимся постоянно, если только мы не сиамские близнецы, то с Богом ведь даже и так не бывает, потому что Бог присутствует абсолютно всегда.

Когда мы разговариваем с человеком при ком-то, то, если только мы не забыли, не перестали замечать этого третьего, то мы всегда будем говорить с учетом этого. И что-то мы будем делать при ком-то, а что-то не будем. А почему не иначе перед Богом? Перед Богом ведь надо так же. Ведь то, что перед Богом делать нельзя, это, скорее всего, нечто такое, что и вообще делать нельзя – ничего в этом полезного нет. Если даже в каких-то случаях нам это сулит какую-то сиюминутную выгоду, сиюминутное удовольствие, мы можем слегка  задуматься и сами же себе ответим, что чуть позже это принесет разочарование и гораздо худшие ощущения.

Иногда бывает, что мы этого не понимаем. В подавляющем числе случаев мы это понимаем в принципе – мы всегда это можем понять, если зададим себе вопрос, но мы не хотим. А что надо делать? Как жить, чтобы научиться жить со Христом? Это я спрашиваю не потому, что я сам так живу, а потому, что я знаю как, и когда вспоминаю, то это всегда работает. А когда забываю, то всегда получаются плохие последствия какие-то.

Теоретически все крайне просто. Когда я чувствую, что меня тянет к чему-то такому не особо христианскому, то это верный признак того, что я забыл о Боге. «Помянух Бога и возвеселихся». То есть проблема того, что мне плохо, сразу как-то отпадает. Помолился, попросил Бога меня избавить от этой ситуации, и мне перестает этого хотеться. Одно дело, когда чего-то нам хочется, нам это выгодно,  когда мы запутались в своей жизни, в своих дурацких чувствах, а другое – когда вот такое отрезвляющее Божие присутствие.

Даже бывает отрезвляющее присутствие человека, даже отсутствие человека бывает отрезвляющим, а Бог, если мы Ему молимся – это будет не только воспоминание, это будет присутствие, — отрезвляет реально. Когда мы не видим, как нам выходить из положения, мы тоже всегда можем обратиться к Богу. Всегда надо начинать с этого.

Это не значит, что мы непременно сразу же увидим выход из этого положения, увидим, что нам на самом деле надо делать. Так часто бывает, но это совершенно не обязательно. Но по-настоящему такая молитва не бывает безответной, потому что если мы даже сразу сейчас ничего не  увидим, то мы все равно можем быть спокойны, что дальше все будет правильно. Не всегда все происходит так, чтобы мы понимали, как оно происходит.

Но мы просто должны знать, что Бог нас не оставит, и значит, хоть сейчас мы и не знаем, какой будет выход из этого положения, но дальше он непременно будет. И вот если так практически в своей жизни обращаться к Богу — не только когда приперло, но можно начинать хотя бы с этих особых моментов, и это тоже хорошее начало, вообще начинать хорошо, — обязательно будет ответ и решение. Но это начало, а дальше надо продолжить.

А продолжить надо так: во всяких наших повседневных желаниях, удовольствиях, стремлениях получить что-то такое, что нам нужно, — во всем искать волю Божию на это. И если мы начнем так делать, то у нас будет уже ни чей-то там пусть и авторитетный, но чужой опыт накапливаться, а наш собственный. Это будет совершенно другая жизнь.

Вот как слепой может совершенно правильно описывать картину, но это не будет хорошим пониманием живописи, если он никогда этих картин не видел, потому что он от рождения слепой, так же и относительно веры. Нас может увлечь чье-то описание жизни по вере, но это никогда не заменит нам нашего собственного пусть очень ничтожного, но реального опыта.

А надо сказать, что духовное, самое даже ничтожное, все равно очень значимо. И даже в наших собственных масштабах маленьких все равно очень значимо. Поэтому надо не бояться. Для чего Рождество Христово дается? Для того, чтобы люди, которые в течение обычных дней года забывают  обо всем об этом, сейчас вспомнили. Не о том, что надо поесть разной еды, собраться и выпить, хотя собраться и выпить в умеренных пределах – это тоже вполне хорошо, ничего плохого в этом нет. Но нельзя этим ограничиваться, а надо после этого начинать другую жизнь, чтобы после каждого церковного большого праздника, наша жизнь уже была другая – более христианской. Это совершенно реально сделать. Надо только попробовать и начать.

Аминь.