Как христианское государство начнешь строить, так и закончишь. Что такое подвиг страстотерпчества: отказ от всего, в том числе от исполнения гражданских обязанностей. Параллели между подвигами страстотерпчества и юродства. Нельзя подражать таким подвигам, а надо, взирая на них, учиться смирению перед волей Божией.

Во имя Отца и Сына и Святаго Духа.

Сегодня мы празднуем память святых страстотерпцев Бориса и Глеба, т.е. одних из самых первых русских святых. И вот, так получилось, что те святые, которые в России почти самыми первыми просияли, явили миру если не совсем новый подвиг христианской жизни, то, по крайней мере, не очень привычный, и только после них он стал привычным для всего христианского мира — подвиг страстотерпчества. И можно сказать, что, аналогично известной народной примете, которая на самом деле, наверное, неправильная, как и многие народные приметы, “как новый год встретишь, так его и проведешь”, — такая же судьба была и у нашего государства: как христианское государство начнешь строить, так и закончишь. Потому что в начале православной российской государственности, сразу после Крещения Руси, стоял подвиг святых Бориса и Глеба, а в конце православной российской государственности стоял подвиг других страстотерпцев — Царственных мучеников, царя Николая и его семьи. Ведь сейчас уже можно сказать, что, хотя православие в России сохраняется и Российская Церковь существует, православного государства в России нет, и неизвестно, будет ли оно. По крайней мере, исходя из Священного Писания, следует скорее предполагать, что оно уже никогда не возродится. Но как бы то ни было, мы должны быть православными христианами и жить в любом государстве, в каком нам Господь приведет жить — православном или не православном.

Но что такое подвиг страстотерпчества? Это подвиг отказа от всего, в том числе отказа от своих обязанностей, которые существуют перед гражданским обществом. Князья святые Борис и Глеб должны были не допустить узурпации власти, не допустить Святополка до захвата киевского княжеского престола, должны были пойти на него войной и убить его, как это впоследствии и сделал Ярослав Мудрый, который тоже был их братом и тоже почитается Церковью во святых. То есть это было бы совершенно правильно и было долгом христианского государя, который Ярослав Мудрый исполнил, а Борис и Глеб отказались исполнять тот же самый долг, который и на них лежал. Но Господь судил так, чтобы и мучениками-страстотерпцами прославилась русская земля, и государство русское приходило не в упадок, а в большее преуспеяние, и поэтому нашелся тот, кто вместо Бориса и Глеба исполнил то, от исполнения чего они отказались. Но как мы знаем из русской истории, не всегда так бывает. Царь Николай тоже отказался от исполнения своего долга — ведь как государь он не имел права отрекаться от престола, а должен был бороться до конца, невзирая ни на какое кровопролитие, тем более, что, как мы знаем, того кровопролития, которое произошло в результате, все равно превзойти было невозможно, — но царь Николай предпочел стать страстотерпцем, однако Господь уже не послал никакого христианского государя вместо него, потому что по судьбам Божиим, которые нам до конца никогда не будут понятны, Господь уже не судил больше существовать в России христианской империи.

Но как бы то ни было, мы не должны судить простых людей, а тем более не должны судить святых мучеников и страстотерпцев, которые поставили свой христианский подвиг выше каких-то житейских обязанностей, в том числе даже выше государственных. В конце концов, не только страстотерпцы совершают такой подвиг. Мы знаем, например, подвиг юродивых, которые также создают людям очень много искушений, только это все бывает на уровне бытовом. Потому что они действительно вводят людей в соблазн, побуждают над собой смеяться, бить себя, причем часто за какие-то действительные провинности и проделки, которые они нарочно совершают. Например, многие юродивые, появляясь на рынках, разбрасывали товар у ни в чем не повинных людей, только с единственной целью — чтобы толпа начала их бить, чтобы привлечь на себя дурные эмоции. Это, конечно, плохое поведение, но на государственным уровне оно у юродивых никак не просматривалось, это все касалось чьей-то личной жизни; а вот страстотерпцы, будучи в княжеском или царском сане, ведут себя так, что аналогичные искушения происходят на государственном уровне. И что можно тут сказать? Как мы не судим юродивых за то, что они, по какому-то бывшему им откровению Божию, вели себя так, что искушали окружающих людей, так мы не должны судить и страстотерпцев.

И вот еще очень важно понимать, что если так вели себя какие-то святые, которые внешним образом нарушали очень многие заповеди и даже, можно сказать, грешили на взгляд внешнего наблюдателя, хотя внутренне они шли не путем греха, а путем добродетели к святости, — это не значит, что мы можем им подражать в том же самом. Потому что есть некоторые подвиги христианской жизни, в которых очень немногие святые прославились, а очень многие люди, дерзнувшие на них, не только не стали святыми, но погубили свои души, потому что стремились подражать этим святым не по настоящему призванию Божию, а по гордости и самомнению. А большинство православных христиан никогда не должно дерзать на подобные подвиги, к которым относится и юродство, и страстотерпчество, и столпничество. Безусловно, мы признаем, что Господь призывает к таким подвигам некоторых людей, но именно некоторых и именно в виде исключения, а для всех христиан это не может быть прямым примером для подражания. А мы должны через существование таких подвигов, через примеры этих святых уяснять, насколько пути Божии не суть пути наши, и учиться смиряться перед волей Божией, что каждому христианину необходимо всегда, независимо от того, каков образ его жизни. И страстотерпчество является одним из таких подвигов, которые как правило людям не даны, а по общей заповеди христианской надо сопротивляться узурпаторам. Потому что свою жизнь можно отдать, но при страстотерпчестве часто выходит, что затрагивается уже жизнь других людей и судьбы государств, то, что нужно было защищать; это относится и к святым Борису и Глебу, а тем более к царю Николаю.

И вот, понимая, что есть многое в христианстве, может быть, и самое главное, чего мы не понимаем, смиряясь перед этим (потому что гораздо важнее смириться со своим непониманием и смириться перед волей Божией, чем понять какие-то конкретные замыслы Божии относительно судеб человеческих), мы должны молиться святым Борису и Глебу, чтобы они и сейчас, как и всегда они это делали, не оставляли своим предстательством нашу страну, а точнее, православных христиан, которые в ней живут и будут жить; и уповая на их молитвенное предстательство, будем стараться проходить то служение христианское, которое каждому из нас дано. Аминь.