Во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа!

Сегодня мы совершаем память святителя Иоанна Шанхайского, который впоследствии стал Сан-Францисским и который умер совсем недавно в 1966 году. Это был человек, который, подобно Иоанну Кронштадтскому, был великим подвижником, хотя жил в миру и посреди всяких тяжелых обстоятельств, в которых обычно оказывалась его паства, или, по крайней мере, посреди всякой суеты, а иногда в совсем опасных обстоятельствах – во время войны и коммунистического захвата Китая.

При этом он ничем кроме молитвы не занимался. А занимаясь молитвой, он оказывал такую помощь, иногда и сверхъестественную, свой пастве и просто каким-то людям, которые на его пути встречались, что он прославился еще при жизни, подобно Иоанну Кронштадтскому, как чудотворец и народный заступник и святой. Когда о нем рассказывают, то говорят обычно это. Это очень хорошо, но, может быть, не очень понятно.

А чтобы было понятно, иногда бывает полезно послушать, что говорят противники веры. Даже в Евангелии мы это видим, потому первый, кто исповедал Иисуса Христа Сыном Божиим, были бесы – устами бесноватых они говорили, что Иисус Христос Сын Божий, еще тогда, когда Сам Он этого никому не рассказывал.

Нечто подобное происходило и в отношении Иоанна Шанхайского, по крайней мере, с тем, как его узнавали в Советском Союзе. В предвоенное время и во время войны очень большая часть русских эмигрантов жила в Китае. Китай еще до революции успел стать русским благодаря Китайско-восточной железной дороге, но после революции тем более. Там было несколько епархий Зарубежной церкви, которая не подчинялась подчинившемуся коммунистам митрополиту Сергию и его церковной организации.

Но когда в итоге Второй мировой войны коммунисты взяли власть в Китае, то, конечно, на всех этих православных христиан началось гонение. Их заставляли принять советскую церковь, принять советские паспорта, пытались по возможности вывезти всех в Советский Союз. Причем, в Советском Союзе все мужчины практически сразу пошли в лагеря. Конечно, обещали им нечто другое, но получилось именно так. Женщины оставались в ссылке, мужей своих ждали долго и, как правило, безуспешно.

И вот несколько было епископов во главе церкви в Китае – и все они, хотя многие были еще дореволюционного воспитания и по сути своей монархистами, по крайней мере, антикоммунистами, как и глава русской церкви в Китае митрополит Виктор, поддались коммунистам, за исключением самого младшего епископа Шанхайского Иоанна, который и кафедры толком не имел, потому что он был викарным, помогал своему епископу.

Только Иоанн говорил, что большевикам верить ни в чем нельзя, а надо уезжать из Китая куда-нибудь, куда только можно. А выехать было никуда нельзя, но он ухитрился вывезти тех, кто за ним пошел, а это целых 4 тысячи человек, на остров на Филиппинах, который периодически затоплялся цунами – жить там было нельзя, и именно поэтому он был свободен. Надежда была на то, что там можно будет пожить несколько месяцев в палатках, а потом перебраться в Америку.

А дальше была эта знаменитая история, когда в Америку перебраться было нельзя, потому что законы страны не позволяли принять такую массу эмигрантов. Но Иоанн Шанхайский сам пошел в Конгресс, был там принят, держал речь перед сенаторами. И в результате изменили законодательство страны, и вся эта паства действительно смогла попасть в Америку. Другая часть попала в Австралию, где тоже до сих пор сохранились потомки.

Но в конце 80-х годов мне удалось впервые услышать об Иоанне Шанхайском от бывшего советского посла в Китае. Конечно, это был кагэбэшник и сталинист, а в то время, когда я слышал его рассказ, он был академиком и выступал на церковной конференции, устроенной Московской патриархией. То есть был уже совершенно “свой” человек и “защитник православия”. Он рассказывал, какой хороший и патриотичный был митрополит Виктор, глава китайской церкви.

Конечно, этот лжепастырь Виктор привел если не к вечной гибели, то, по крайней мере, к гибели в земной жизни большую часть своей паствы, которую он повел на заклание в сталинские лагеря. Сам-то он, конечно, жил на пенсии вполне безбедно, как вся советская номенклатура, и умер в 60-е годы.

И вот академик Т-ий, который тогда был послом СССР в Китае, рассказывает, как хорошо было со всеми иерархами, какими они оказались “своими в доску”, советскими, и вот только один был очень плохой – Иоанн. Его прямо передернуло, когда он о нем вспомнил, потом как-то с трудом продавилось это имя. Очевидно было, хотя прошло с тех пор более сорока лет, что его до сих пор передергивает от этого имени. Как он дал понять, надо было пресечь его влияние.

И вот если этих бесноватых и служителей сатаны так передергивало через столько лет, после стольких событий, от одного имени епископа Иоанна, я сделал для себя вывод, что, наверное, это был действительно какой-то выдающийся человек, и захотел о нем узнать побольше. А потом оно и само как-то узналось побольше. Теперь вот от его святых мощей нам передали частичку его епископской мантии.

Конечно, сейчас, в наше время, мы должны молиться и всем святым, но особенно тем святым, которые помогали православным христианам недавно и в сходных с нами обстоятельствах. Как мы молимся все Иоанну Кронштадтскому, так сейчас особо должны молиться и Иоанну Шанхайскому. Понятно, что сегодня будний день, когда кто работает, кто на даче, да еще и лето – совсем не благоприятное для богослужений время. Но, слава Богу, все равно кто-то может прийти, а кто не может, тот все равно может хоть как-то помолиться.

Главное, нам всем всегда надо особо обращаться в своих молитвах к Иоанну Кронштадтскому и Иоанну Шанхайскому. По-моему, эти два имени стали уже почти нераздельны, и это правильно.

Аминь.