Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!

Сегодня мы продолжим наши беседы на «Сотницы о любви» святого Максима Исповедника, и сегодняшние главы продолжают тему прошлой беседы – тему любви к ближнему. Но если раньше мы говорили о самых общих положениях, то здесь начинается конкретизация.

Несмотря на то, что все эти главы написаны блоками, состоящими из нескольких глав, но есть и рефрен, как припев в песне – самые главные положения, которые пересказываются разными словами для того, чтобы их не забывать. И вот наш сегодняшний отрывок с этого начинается:

«21. Сохраняющий тело свое неуслажденным (свободным от наслаждений) и безболезненным имеет в нем соработника в служении лучшему.»

То есть с болезнью сравнивается и получение телесных удовольствий. Кто получает телесные удовольствия, тот получает что-то вроде болезней. Кто от них ограждается, а также от того, что люди называют болезнью, что бывает от всякой неумеренности в жизни, в том числе от неумеренной аскетики, тот имеет в своем теле соработника в служении лучшему.

То сеть как надо держать свое тело? Его надо удерживать и от болезней всяких лишних, и от того, чтобы оно получало много удовольствий. И далее тоже:

«22. Бегающий всех мирских похотей поставляет себя выше всякой мирской печали.»

Почему мы оказываемся не выше мирской печали, почему она нас захватывает? Причина одна и та же: мы не бегаем всех мирских похотей. Может быть, от двух бегаем, а от всех остальных уже нет. Мирская печаль всегда является проявлением того, в чем у нас дурная привязанность к мирскому.

И следующая глава о любви к ближнему теперь с конкретизацией:

«23. Любящий Бога непременно и ближнего любит. А таковой не может беречь имение, но боголепно распоряжается им, подавая каждому требующему (нуждающемуся).»

Что значит боголепно? Так, как соответствует Богу, как подобает Богу. Отношение к вещам, которые нам принадлежат, должно быть таким же. Мы должны делать так, как Бог, который распоряжается вообще всем миром, подает всем нуждающимся так, как Он считает нужным. Здесь надо добавить, что подразумевается рассуждение – любая добродетель не будет добродетелью без рассуждения.

Мы должны подавать нуждающемуся боголепно – определять, в чем он на самом деле нуждается. Люди могут просить о том, что им на самом деле совсем не полезно – мы это все понимаем. Какие родители будут выполнять все просьбы детей? Тут должно быть рассуждение – что выполнять, а что не выполнять. И рассуждение о пользе должно быть не только по отношению к детям.

Важно, что человек не должен смотреть на материальные ресурсы, которыми он располагает, как на свою собственность, а он должен, подобно Богу, их раздавать всякому нуждающемуся. И дальше будет объясняться, что это такое:

«24. Тот, кто творит милостыню, подражая Богу, не знает различия между злым и благим, между праведным и неправедным в потребностях телесных. Но всем равно разделяет, соразмерно с нуждою; хотя добродетельного, за благое расположение воли его, предпочитает порочному.»

То есть он знает о различиях, но в потребностях телесных не знает – это для него неважно. В добродетельном есть его благое расположение, почему его можно предпочитать порочному, но в отношении материальной помощи это все неважно. Тут люди все одинаковые, надо сообразовываться с их материальной потребностью. И дальше продолжается:

«25. Как Бог, по естеству благий и бесстрастный, хотя всех равно любит, как Свои создания, но добродетельного прославляет, как родственного Ему и нравом (“свободой выбора”, гномической волей), а порочного милует по благости Своей, и, наказуя (обучая) в веке сем, обращает его: так и человек по своей (гномической) воле благой и бесстрастный любит равно всех человеков, – добродетельного по естеству, и за благое произволение, а порочного, как по естеству, так еще из сострадания милуя его, как несмысленного и во тьме ходящего.»

То есть по естеству мы любим всех людей, независимо от того, какого они нрава. И если они благого нрава, то мы еще и за это их любим и доверяем им, выстраиваем отношения определенным образом, а других мы жалеем, если они не такого нрава, но тоже стараемся делать для них что-то полезное, как и Бог старается сделать что-то такое, чтобы они вразумлялись. Но если мы не можем для них сделать ничего такого, то можем, по крайней мере, пожалеть.

Но это касалось во многом материальной милостыни, которая, конечно, происходит от любви к ближнему. Но это не главное, не лучшее, хотя необходимое проявление этой любви. И вот он продолжает:

«26. Не раздаянием только имения оказывается (т.е. обнаруживает себя, обозначает себя, подает признаки) расположение любви, но еще более преподанием слова Божия и телесным служением.»

Итак, есть три вида помощи ближнему: материальная милостыня, о которой было столько говорено; но гораздо выше нее – преподание слова Божия и телесное служение. Что такое телесное служение, которое не является материальной милостыней? Это какая-то помощь вроде ухода за больными и не только больными. В духе этой главы оптинские старцы говорили в ΧΙΧ веке, что кто ухаживает за лежачим больным, тот совершает великий подвиг, что за это даются венцы. Так же говорилось про лежачих больных и в древнем монашестве – там тоже были такие монахи, за которыми другие монахи ухаживали.

Но телесное служение – вещь, конечно, необходимая, но монахи не должны предпочитать телесное служение тому, что составляет суть монашества, а миряне должны сообразовываться с тем, какие у них обязанности. Почти у всех и так есть большие обязанности по телесному служению разным ближним, и нельзя всем служить одинаково — приходится служить кому-то больше, кому-то меньше, — поэтому тут нужно некое рассуждение.

И наконец, последнее:

«27. Подлинно отрекшийся мирских вещей, и нелицемерно из любви служащий ближнему, скорее освобождается от всякой страсти, и становится причастным Божественной любви и Божественного ведения.»

Вот какой самый главный смысл для нас во всем этом служении ближнему. Надо понимать, что в служении ближнему главное – это не ближний. Вот в чем отличие христианства от гуманизма. Это способ достижения Бога. То есть Бог всегда главный. Действительно, метод этот хороший, потому что, при прочих равных, как замечает святой Максим, те, кто служит ближним, достигают преуспеяния в ведении Бога скорее, чем те, кто не служит. Конечно, каждый выбирает с рассуждением то, что ему полезно.

Итак, самое главное проявление нашего отношения к ближним, которое должно по естеству быть равно к благим и злым, – это материальная помощь, телесное служение, преподание слова Божьего. Но кто из нас что может из этого предпринять и в каком случае, можно понять, только используя дар рассуждения. Если нам его не хватает, то надо с кем-то посоветоваться. Не надо ко всем подряд лезть со своей помощью, особенно с преподанием слова Божьего, — как любят наши православные, потому что этого добра им совершенно не жалко, им кажется, что у них его полно. — Конечно, это не надо делать. Надо аккуратнее помогать ближнему.

Аминь.

епископ Григорий (Лурье)