Храм с источником у пророка Иезекииля и Новый Иерусалим в Апокалипсисе — образы Царствия Небесного. Символика источника. Для христиан воспоминание о конце света и страшно, и радостно. Светлая Седмица кончается, и надо настраиваться на повседневную работу.

Во имя Отца и Сына и Святаго Духа.

Сегодня, в пяток Светлой седмицы, мы совершили такое празднование, которое, с одной стороны, является просто продолжением, повторением пасхального богослужения, потому что каждый из семи дней Светлой седмицы являет собой на самом деле не отдельный какой-то день, а продолжающийся неделю один день Пасхи, поэтому богослужение практически одинаковое во все эти дни; но в то же время отдельные дни отличаются какими-то чертами. И вот, в пятницу совершается память иконы и храма Божией Матери “Живоносного Источника”, который находился в Константинополе, и вспоминается само чудо этого Живоносного Источника, а самое главное то, что в связи с Пасхой, в связи с самым главным церковным праздником вспоминается некий источник. И здесь важнее всего символика источника, который находится около храма. Потому что мы знаем, что эта символика — еще ветхозаветная. В книге пророка Иезекииля в конце описывается огромных размеров храм Божий, таких размеров, что никогда такой храм не мог быть построен, и подразумевается, что это храм эсхатологический, что это храм не в буквальном значении этого слова, а такой же образ Царствия Небесного, как Новый Иерусалим в Апокалипсисе Иоанна Богослова. Но про Новый Иерусалим сказано, что там никакого отдельного храма не будет, потому что он сам по себе весь будет храмом, этот Новый Иерусалим; а у Иезекииля, наоборот, ничего не сказано о городе, а говорится только об огромном храме, — и понятно, что речь идет обо одном и том же. Да и вообще, Апокалипсис Иоанна Богослова во многом повторяет последние главы книги пророка Иезекииля. То есть речь идет об одном и том же — об эсхатологическом храме, который, иначе говоря, является образом Царствия Небесного.

И вот, в этом храме, описанном Иезекиилем, из Святого Святых идет источник воды, который превращается в реку, напающую весь мир и дающую жизнь всем растениям и животным, всему миру. Вот, источник, исходящий из Святого Святых — это такой характерный признак эсхатологического храма, который является образом Царствия Небесного. И в Пасху мы тоже совершаем не только воспоминание Воскресения Христова, а всегда, как и во всяком литургическом богослужении, мы совершаем и память, если можно так сказать, Царствия Небесного, которое придет в конце истории. Потому что если называть это событием, то это событие еще не наступило, и потому памяти в обычном смысле слова о нем быть не может. Но в то же время в Церкви о нем память есть, потому что Церковь в своем богослужении открывает нам всю историю — не только ту, которая уже совершилась, но и ту, которая еще совершится до окончания существования мира. Потому что только тогда мир войдет в Царствие Небесное, а Церковь уже сейчас вошла в него, потому что она сама является Царствием Небесным. И поэтому она открывает нам всю историю от начала до конца. И поэтому пасхальной богослужение тоже показывает нам завершение этой истории и Царствие Небесное, а потому в нем особенно подчеркивается тема источника.

И потому мы должны сейчас вспоминать не только конкретные чудеса, происходившие в Константинополе, не только радоваться, что можно взять домой святую воду, хотя все это так и есть, — но прежде всего мы должны понимать, что сегодняшний праздник говорит нам о Царствии Небесном и о конце истории. Вот зачем сегодня совершается водосвятие — первое специально приуроченное к празднику Пасхи освящение воды.

А для себя мы должны помнить, что конец света это, с одной стороны есть нечто страшное, но с другой стороны, нельзя к этому страху относиться как к чему-то такому, чем пугают на картинках или в кино и что является просто каким-то элементом культуры. В западноевропейской живописи и культуре это действительно так, а в Православной Церкви это не так. В Православной Церкви конец света это, действительно, время страха, и об этом говорится в богослужении Недели Мясопустной, Недели о Страшном суде, а также на Страстной Седмице в понедельник и вторник; но в то же время это и время радости, потому что это откровение Царствие Небесного — и об этом мы говорим на Светлой Седмице. И потому получается, что и перед подготовкой к празднику Пасхи у нас была речь о конце света, и во время праздника Пасхи идет речь о том же самом. И христиане одновременно и со страхом, и с радостью и надеждой принимают эту весть о конце истории и о Царствии Небесном.

И надо вспомнить еще и о том, что самые главные пасхальные дни завершаются. Завтра, в субботу, будет самый последний день Светлой седмицы. И хотя праздник Пасхи будет продолжаться еще 40 дней только по названию, а вообще-то продолжается даже 50 дней, потому что пасхальный период это все время до праздника Троицы; но все-таки самый первый день Пасхи, хотя он и длится целую неделю, завтра уже завершится. И может быть, действительно, правы те, кто говорит, что некоторое невнимание и расслабление, которое бывает на Светлой Седмице, отчасти компенсируется тем, что Господь, по милосердию Своему, не посылает тяжелых искушений. Может, кому-то и посылает, но кому-то все же не посылает; и по крайней мере, Светлая Седмица это такое время, когда христианину как-то проще продержаться, если только он не начнет праздновать Пасху с того, что сразу напьется… Но как бы то ни было, сейчас уже начинаются последующие дни праздника Пасхи, и надо уж точно браться за ум. То есть надо не только настраиваться на то, чтобы поститься в среду и пятницу, потому что даже если мы и будем их соблюдать, то еще неизвестно, как мы при этом будем настроены; а надо настраиваться на ежедневную работу, как это вообще всегда и бывает. Не на такую несколько изнурительную работу, которая была Великим постом — сейчас это уже не нужно, — но просто на повседневную работу, без всяких лишних увлечений: чтобы читать утреннее и вечерние правило, чтобы по возможности часто ходить в церковь и не просто, конечно, ходить, а исповедоваться и причащаться, и самое, конечно, главное — чтобы в то время, когда мы не в церкви и не читаем правило, а заняты своими делами, работой или отдыхаем, мы не теряли память Божию и по возможности молились. Потому что ради этого существуют все наши молитвенные правила, которые нам даны, — ради того, чтобы мы могли иметь память Божию постоянно. А молитвенные правила читать постоянно мы никак не можем, и если мы их сделаем слишком большими, то это даже во вред нам пойдет. Поэтому будем настраиваться на такую повседневную работу, к которой мы должны приступить с новым запасом сил, радуясь и с энтузиазом; и тогда искушения хотя и будут, но, Бог даст, может быть, их будет меньше, а самое главное — сколько бы их ни было, мы сможем их переносить и извлекать из них духовную пользу. Аминь.