Самое важное богослужебное воспоминание этого дня — притча о десяти девах. Господь призывает бодрствовать, хотя все девы уснули; это концовка другого варианта притчи, где мудрые девы бодрствовали. Объяснение тропаря “Се Жених грядет в полунощи…” Объяснение второго варианта притчи о девах. Пять дев — образ нашей души. Бодрствовать и непрестанно молиться необходимо всем, а не только монахам. Бодрствование — это не просто непрестанная молитва, а еще и исполнение добродетелей. Самая первая добродетель — терпение находящих скорбей; без нее невозможно научиться правильной молитве, а можно только впасть в гордость и сойти с ума. Елей в светильниках — это благодать Св. Духа, которая стяжевается через внутреннюю молитву.

Во имя Отца и Сына и Святаго Духа.

Вот, наступил, наконец, тот самый день — Великий Вторник, — когда Церковь совершает главное в году воспоминание Страшного Суда и когда положено читать слова Господни в конце Евангелия от Матфея о Страшном Суде. Сегодня мы читали вторую половину этой проповеди на горе Елеонской, потому что первая была прочитана еще вчера вечером, но изначально обе эти части читались именно сегодня. И так получается, что сегодня нам оставалось прочитать ту часть проповеди Господней, где больше говорится о внутреннем расположении, которое мы должны стяжать для того, чтобы оказаться не посрамленными на суде во второе пришествие Христово. И особенно тут важна, как настаивает богослужение сегодняшнего дня, притча о десяти девах, которая сегодня читалась в Евангелии. И в сегодняшнем богослужении очень много говорилось об этих девах, и вообще по вторникам, когда даже и нет Великого поста, часто вспоминается эта притча — именно потому, что она особым образом вспоминается в Великий Вторник, откуда это перешло вообще на каждый вторник. Что это за притча?

В ней говорится о девах, из которых пять было юродивых, а пять мудрых; они долго ждали Жениха, настолько долго, что “возремашася вся и спаху” — т.е. все они заснули, — потом раздался вопль: “Се Жених!” — и на брак вошли те, у кого был елей в светильниках, а те, у кого елея не было, не вошли; и в конце Господь Сам делает вывод из этой притчи, говоря: “Бдите и молитеся, яко не весте дне ни часа, воньже Сын Человеческий приидет”. И вывод этот, между прочим, не следует из самой притчи, потому что притча нам дает в качестве примера мудрых дев, — но ведь они же не бодрствовали. Бодрствовали разные люди в других притчах, например, домовладыка, не пустивший вора подкопать дом; но в этой притче о девах никто не бодрствовал, все спали; откуда же такой вывод о том, что нужно бодрствовать? Дело в том, что этот вывод относится к другой редакции этой притчи, которая в Новом Завете не встречается, но зато встречается у многих святых отцов и тоже принята в Церкви как притча Господня, и очень часто встречается в богослужении, например, в том тропаре, который мы на этой неделе все время поем: “Се Жених грядет в полунощи” — чей Жених? ясно, что дев, т.е. речь как раз идет об этой притче; но кто же блажен? — “и блажен раб, егоже обрящет бдяща”. Конечно, бодрствовавший раб — это герой другой притчи Господней; но если тут речь идет о Женихе, то под рабой мы подразумеваем душу, ожидающую Жениха, т.е. все равно приходим к притче о девах. “Недостоин же паки, егоже обрящет унывающа” — т.е. рассеивающийся вниманием и как бы душевно спящий. А дальше в тропаре говорится: “Блюди убо, душе моя, не сном отяготися, да не смерти предана будеши”, — т.е. те, кто засыпает греховным сном, предаются вечной смерти.

Когда мы берем евангельскую притчу в том варианте, который сохранился, то мы должны понимать этот общий сон как общую смерть, после которой все будут разбужены приходом Жениха на Страшном Суде. Но в другом варианте этой притчи, который часто встречается в богослужении и у святых отцов, например, у Макария Египетского, а также в одном очень раннем тексте, который называется “Послание Апостолов” и датируется II веком, т.е. содержит, безусловно, материал, восходящий к Апостолам, — там говорится, что юродивые девы отличались от мудрых тем, что заснули. И вот, к этому варианту как раз и подходит вывод Господа: не подражайте им, а бодрствуйте. А мудрые, естественно, бодрствовали. В этом же варианте притчи далее говорится, что пять мудрых дев обозначают пять добродетелей, а пять юродивых — противоположные им пороки. Мы сейчас привыкли к тому, что есть восемь греховных помыслов, науке о которых нас научили святые отцы, жившие в Египте в IV веке, а в самом раннем христианстве была немного другая схема. И вот, получается, что мы должны бодрствовать пятью основными добродетелями, которые обозначают вообще все добродетели, и тогда мы войдем на брак Жениха. Если же мы спим, то мы пребываем в грехах, — и в этом смысле сон юродивых дев означает не смерть земную, которой все подвластны, а смерть души в грехах и пороках. И вот, чтобы нам не умереть в грехах, мы должны подражать мудрым девам.

И тогда оказывается, что пять дев — это образ нашей души. И получается, что мы поневоле постоянно оказываемся или мудрыми девами, или юродивыми: или мы постоянно пребываем в памяти Божией (потому что именно память Божия и непрестанная молитва составляют бодрствование души), и тогда мы исполняем все остальные добродетели; или, наоборот, мы не пребываем в памяти Божией и наша душа засыпает. Мы склонны относится к этому так: ну, засыпает и засыпает, это естественный процесс… Но это неправильно, потому что в результате этого “естественного процесса” получается, что мы не успеем войти на брак Жениха, т.е. не войдем в Царствие Небесное, потому что проспим момент. Как его можно проспать? — Очень просто: если не стремиться к постоянной памяти Божией и душевному бодрствованию.

Вот это и показывает отличие христианской жизни от всякой другой, причем надо подчеркнуть, что именно вообще христианской жизни, в том числе мирян, а не только одних монахов. Потому что кому нужно войти в Царствие Небесное, те и будут бодрствовать, независимо от того, монахи они или миряне. А для того, чтобы постоянно бодрствовать, не нужно просто все время стоять и как попугай повторять Иисусову молитву, потому что если кто-то до такого и дойдет, то это будет просто прелесть. Тут нужно не просто молиться, не просто иметь память Божию, а исполнять те добродетели, которых от нас требует наша жизнь.

А самая первая добродетель, которая от нас требуется, — это терпение скорбей, терпение того, что что-то происходит не так, как нам хочется, в том числе и в нашей духовной жизни (например, у нас не оказывается возможности почаще ходить в церковь). И мы должны все это принимать без ропота. Потому что если мы будем в таких случаях роптать и вообще все время стремиться к своему, а при этом будем пытаться научиться Иисусовой молитве, то, скорее всего, мы научимся, но это получится подражание йогам и людям, которые через это впадают в крайнюю гордость и просто сходят с ума, часто просто даже в прямом медицинском смысле, и всегда — в духовном. Чтобы этого не было, нам и полезны все эти хлопоты и неприятности, которые нам доставляют наши ближние, а также и дальние — спаси их, Господи! Поэтому будем стараться терпеть все то, что с нами происходит, и это уже будет очень неплохо, даже если мы никаких других особенных добродетелей не совершим. Но конечно, нужно стараться исполнять и другие заповеди, сообразно с тем, что от нас требует время и обстоятельства жизни. И при всем этом будем стараться держать в бодрствовании наши пять чувств души (которые, по другому толкованию притчи, символизируют пять дев), и тогда они будут привлекать благодать Святого Духа, которая и есть настоящий елей.

Потому что когда говорят, что елей в светильниках — это милостыня (как мы читали сегодня у святого Иоанна Златоуста), то это, конечно, правильно, но это самое грубое подобие того, о чем говорит Господь. А по сути дела в этой притче говорится о благодати Святого Духа, как это толковали многие византийские отцы, а также наш Серафим Саровский. А для того, чтобы стяжать благодать Святого Духа, нужна внутренняя молитва; больше этому ничто не поможет, даже внешняя молитва, если она не будет сопровождаться внутренней. А внутренняя молитва сама укажет нам, и какие дела добродетелей мы должны совершать, начиная с терпения скорбей, и как нам молиться внешне. Потому что когда мы молимся внешне, то смысл этого заключается в том, чтобы нам научиться молиться внутренне, поскольку внешняя молитва без внутренней — это просто “кимвал звяцающий”, а кроме того, мы не можем постоянно молиться внешним образом, а молиться мы должны всегда, и нужно, чтобы когда у нас заканчивается внешняя молитва, внутренняя продолжалась непрерывно. Вот, на все это указывает, если внимательно читать святоотеческие толкования, притча о десяти девах. Она, может быть, даже особенно глубокая из евангельских притч, судя по количеству и качеству святоотеческих толкований именно на эту притчу, хотя и трудно решиться говорить о том, что какая-то евангельская притча глубже других. И да подаст нам Господь, чтобы душа наша уподобилась пяти мудрым девам своими добродетелями и вошла на брак Жениха, т.е. в Царствие Небесное. Аминь.