Чтобы принять мученичество за Христа, нужна прежде соответствующая жизнь — христианская, в покаянии. Св. Елисавета всю жизнь “плыла против течения”: перемена веры, девственная жизнь в браке, особая форма монашества. В чем мы можем ей подражать: иметь внутренний мир и внутреннюю монашескую жизнь при различных рассеивающих внешних занятиях, при общении с людьми и т.п.

Во имя Отца и Сына и Святаго Духа.

Сегодня мы совершаем память святой преподобномученицы Елисаветы. Конечно, мученики, как никакие другие святые, еще даже больше, чем преподобные, показывают нам, что христианство несовместимо с миром, что мир и христианство это взаимоисключающие вещи, и мир гонит христиан. И конечно, это всецело относится к Новомученикам Российским, которые нам особенно близки потому, что тот мир, который гнал их, он почти наш, не очень изменился. В последнее десятилетие он, может быть, и изменился, но очень многие из нас еще помнят господство тех самых сил, которые в буквальном смысле были теми самыми, которые убивали новомучеников, в том числе нашу преподобномученицу Елисавету. Но для того чтобы принять мученичество за Христа, как мы знаем, нужна жизнь, в которой совершаются какие-то шаги, пусть еще не настоящего покаяния, но готовящие к покаянию, а еще чаще эта жизнь уже достаточно христианская и благочестивая, и она совершается у будущего мученика в настоящем покаянии и в стремлении блюсти себя. И особенно это относится к преподобномученикам, таким как наша святая Елисавета.

Строго говоря, о том, что она когда-то приняла монашеский постриг (потому что преподобномучениками называют только тех святых, которые приняли мученичество, будучи монахами), доподлинно неизвестно, и название святой Елисаветы преподобномученицей основано, может быть, на легенде. Сообщение о ее тайном постриге возникло в результате того, что когда пришли в Алапаевск белые и достали из шахты тела мучеников, оказалось, что у нее под одеждой был параман и монашеский крест — такая специфическая часть облачения, которую монахи носят на себе всегда, независимо от того, как они одеты, даже если и по-светски. Но это известие не доказано, и, может быть, оно не совсем достоверно. Но как бы то ни было, даже если она была в монашеском постриге, она приняла его только одна из всех сестер своей обители; никаких сведений о постриге кого-либо еще из них нет; зато у нас есть самые что ни на есть достоверные сведения о том, что монашеская жизнь святой Елисаветы была особой и действительно не похожей ни на жизнь тогдашних мирян, ни на жизнь тогдашних монахов. Потому что она избрала такой путь, который, с одной стороны, требовал отречения от того, чем обычно живут миряне, т.е. от личной жизни во всех смыслах этого слова — и в этом смысле святая Елисавета приняла, конечно, жизнь монашескую, — но с другой стороны, она постоянно была в общении с народом: не только она сама, но и сестры служили как сестры милосердия, и хотя, в отличие от обычных сестер милосердия, они давали обеты, но эти обеты были особыми. То есть святая преподобномученица Елисавета старалась в течение всей своей христианской жизни предпринимать то, чего требовал ее долг как верующей христианки, — а это все время вынуждало ее плыть против течения.

Сначала ей нужно было плыть против течения, чтобы принять православную веру, — против течения всей ее семьи, которая была лютеранской, причем даже не было большой необходимости принимать православную веру для того, чтобы выйти замуж за русского великого князя, потому что, конечно, по правилам Православной Церкви такой брак был невозможен, но по реально действовавшим законам Российской империи, это было легко сделать. Вот императрица Александра не могла бы выйти замуж за наследника престола, не приняв православия, т.к. это требовалось формально; но выйти замуж за князя из царской фамилии, не переходя в православие, было можно очень легко, это постоянно делалось, и таких случаев во всех поколениях дома Романовых было очень много. Но святая Елисавета приняла православие потому, что она видела, что ее стремление жить по-христиански требует чистого догматически христианства, что лютеранство это все-таки заблуждение, — потому она и перешла в православие. Дальше уже в самой своей православной жизни она, как мы теперь знаем, избрала с самого начала очень необычный путь, потому что хотя она и вышла замуж за великого князя, и у них были очень близкие отношения, но они с самого начала договорились, что никаких собственно супружеских отношений между ними не будет, и святая Елисавета так и жила в девстве; детей у них не было, а впоследствии появились приемные дети, которых они воспитывали, поэтому многие люди, кто не знал их близко, думали, что это их дети. После убийства великого князя Сергея Александровича святая Елисавета создала в Москве Марфо-Мариинскую обитель; но самым главным, конечно, была даже не сама обитель, а ее сестричество с особым служением бедным и больным. Святая Елисавета никого не чуралась, сама ходила в бедные кварталы, где жили всякие отбросы общества, и смотрела, не надо ли там кому-то помочь, и поднимала и выхаживала людей с самого социального дна. Но в то же время и очень многие состоятельные люди, которые могли выбирать себе клинику для лечения, предпочитали лечиться у святой Елисаветы, потому что в ее больнице лучше, чем где-либо в Москве, выхаживали больных, потому что умели и хотели это делать.

А после революции уже никто не посмотрел на личные качества святой Елисаветы и не ценил Марфо-Мариинскую обитель, а смотрели только на то, что она была из царской семьи, и потому она разделила участь всех ближайших родственников царя, до которых большевики смогли добраться.

И вот, почитая сейчас святую Елисавету, мы не случайно построили этот храм около больницы, потому что предполагалось, что мы будем окормлять пациентов в этой больнице. Но по разным обстоятельствам стало понятным, что те, кто попадают в эту больницу, лежат там краткое время, и какого-то особенного попечения от храма не требуют. Хотя, конечно, постоянно возникают какие-то религиозные нужды, но в основном к нам обращаются, чтобы кого-то причастить, исповедовать, пособоровать, иногда крестить; а бывает, что эти люди умирают, и мы их отпеваем. Однако, такие случаи не столь уж часты. Но в наше время мы видим, что есть и другие поприща для деятельности, и вот, может быть скоро в какой-то мере на нас ляжет попечение над теми, кто будет находиться в хосписе, который тут рядом с нами, он уже почти достроен, но еще не открыт. Это будет касаться не только больных, но и их родственников и медперсонала, потому что все они, и медперсонал, может быть, больше всего, будут испытывать разнообразные стрессы, очень специфические, — а в этом состоянии люди обычно как-то задумываются о смысле жизни. Конечно, здесь нужно будет им помогать и помогать по-христиански, и в этом вот как раз мы сможем подражать святой Елисавете.

А если как-то обобщить, в чем состоит тот опыт, в котором ей нужно подражать, то можно сказать так: он заключается в том, чтобы иметь внутренний мир и внутреннюю монашескую жизнь при различных внешних занятиях, которые могут показаться рассеивающими и сами по себе действительно являются рассеивающими, — т.е. в том, чтобы общаться с людьми, но при этом сохранять внутреннюю собранность. Это возможно в том случае, если общаться с людьми не беспорядочно, а подчинив это общение какой-то системе, какому-то делу. Вот святая Елисавета нашла себе такое дело и показала, какого рода должны быть отношения с людьми, чтобы можно было тем, кто помогает другим людям, жить по-монашески или постепенно к этому образу жизни приближаться, что тоже ценно для многих, остающихся в миру.

И еще хочу сказать, что у нас в храме есть несколько частичек мощей святой преподобномученицы Елисаветы, которые разными путями были нам переданы из Иерусалима, где находятся ее мощи, потому что небольшие частички мощей отделялись, и таких частичек было много; и конечно, в наш храм добрые люди их дарили. Поэтому сейчас, когда будут читаться молитвы благодарственные после Святого Причащения, можно будет подойти к небольшой частичке мощей, которая вот здесь у меня в руках. Молитвами святой преподобномученицы Елисаветы да даст нам Господь подражать ей в той мере, в какой каждой из нас призван к этому Богом. Аминь.