Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!

Сегодня, в третью Неделю святых постов, мы совершаем особенное воспоминание Креста Господня. Оно не столько предваряет самое главное воспоминание, которое нам предстоит в Великую пятницу, но оно больше предваряет сам день Воскресения. И недаром нам богослужение говорит, особенно в Синаксаре сегодняшнего дня, что сегодняшнее богослужение содержит напоминание и указание пути к Пасхе.

И подобно тому, как впереди триумфального шествия царя идут его царские знаки, его скипетры, а только потом идет уже он сам, так и сейчас у нас идет Крест перед тем, как Христос с победой над смертью придет еще только через несколько недель в день Своего Воскресения.

А так же говорится о том, что главный смысл сегодняшнего воспоминания Креста – а это точно середина поста – в том, чтобы указать нам цель нашего постного шествия, то есть Воскресения, для того, чтобы мы могли сейчас упокоиться под сенью этого Креста подобно тому, как путник может упокоиться под сенью древа  благосеннолиственного, то есть древа с обширной и отбрасывающей густую тень листвой.

Поэтому сегодня торжественно выносится Крест, и в течение всей недели он находится посередине храма, и все могут к нему приложиться, и говорится, что все это большое для нас подспорье. А многие современные люди, даже и не только современные, я думаю, где-то внутренне недоумевают: почему это подспорье, а мне от этого совершенно не легче? Ну, есть Крест на середине храма. Ну, выносится он или не выносится – мне-то какая разница?

Действительно, если для человека воспоминание Креста и обращение к Кресту приносит некое облегчение и утверждение, то тогда для такого человека особое общецерковное воспоминание и вынесение Креста на середину храма, конечно же, будет поддержкой и укреплением. Это все более или менее понимают. Но проблема, повторю, в том, что и само по себе воспоминание креста для многих современных людей, которые даже сами себя считают христианами, совершенно ничего не значит. Мол, я и так не забывал, что есть какой-то крест, почему, собственно, это должно приносить мне облегчение?

И вот здесь проходит некоторый водораздел между двумя типами людей, которые обращаются в христианство. Если очень грубо говорить, а на самом деле это почти всегда смешано, то люди обращаются в христианство с двумя разными мотивациями. Из них у одного человека только одна бывает главной. В течение жизни это может меняться – сначала одна главная, а потом другая, – но в данный момент у данного человека мотивация преобладает только одна.

И либо это мотивация такая, что мне хочется поддержать себя в моей жизни, мне хочется сделать христианство средством, облегчающим мою жизнь, чтобы поменьше болеть, чтобы лучше удавались всякие дела, чтобы не было или поменьше было всяких скорбей, чтобы была защита от опасностей, которые меня ожидают. То есть это такая житейская мотивация. И тогда, конечно, воспоминания о Кресте ничего хорошего не принесет, потому что он в этом смысле не помогает.

От чего помогает Крест? От каких болезней? От головной боли, от шума в ушах, от головокружения? Не помогает, нет. Скорее, только увеличит головную боль, что в этом христианстве все плохо, и вон даже с крестом получилось не очень-то удачно. Вот, скорее, такие будут у современного человека мысли. И поэтому, если мотивация житейская, и если использовать христианство – назовем вещи своими именами – как магическое средство для улучшения уровня жизни, то тогда, конечно, это все не сработает, и сегодняшний праздник не для таких людей. Он им ничего  хорошего не даст.

А другая мотивация – это стремление к жизни со Христом, и ради этого не специальное стремление к ней, но решимость на смерть со Христом. Тогда смерть со Христом является гарантией того, что мы с Ним будем жить. Об этом говорит апостол Павел не просто в Послании к Римлянам, но точно в том отрывке этого послания, который читается во время чинопоследования крещения, — что мы в смерть Его крестились.

Поэтому кто хочет жизнь со Христом, тот готов на смерть со Христом, тот все свои даже маленькие какие-то неудобства жизненные и тем более большие невзгоды воспринимает благодушно, потому что он понимает, что этим он участвует в страданиях Христа. Даже начиная с наших маленьких неудобств, если мы их воспринимаем благодушно, даже если они недобровольные, а также и добровольные, которые мы принимаем в виде поста, то все это нас сближает с Крестом.

Тогда мы наше собственное, хотя смешно так говорить «страдание», если речь идет лишь о посте, но, по крайней мере, какие-то неудобства, дискомфорт соотносим с Крестом Христовым, мы понимаем, что все это не зря, и это не просто наше понимание, но реальность такова, что  мы, действительно, терпим не просто какие-то неудобства сами по себе, а терпим их вместе со Христом, ради Христа и во Христе – в единстве со Христом.

Наш маленький дискомфорт – это пусть и бесконечно малая, но реальная часть Христовых страданий. Как же это может не радовать? Как же это может не укреплять? И как же это может не давать нам уверенность в том, что мы живем и что мы претерпеваем пусть даже не совсем благодушно? По крайней мере, мы хотим претерпевать это благодушно, пусть пока у нас и не получается.

Тогда, конечно, все это работает. Действительно, взирание на крест нам помогает, крест в церкви, который специально выносится для поклонения, нас  укрепляет, взирание на него, лежащего на середине храма, нас также поддерживает. И тогда, действительно, все это не зря. Но это возможно только при одном условии – если наши житейские цели являются служебными.

Конечно, ни один человек не может, в том числе и Сам Господь Иисус Христос не мог, жить так на земле, чтобы не было никаких житейских целей. Мы же хотим сделать то или другое – например, рыбу поймать, если мы галилейские рыбаки. И, конечно, мы просим помощи Божией, если будет на то Его воля, даже и в этих делах. И такие тактические цели ставятся постоянно. Но мы все эти цели воспринимаем как служебные, они нам сами по себе не нужны. Они нам нужны как некоторое средство для того, чтобы двигаться к другим целям. В конечном итоге, цели эти не земные. Тогда, конечно, перспектива жизни другая, и тогда все это не зря.

Поэтому сегодня праздник только для тех христиан, которые хотят быть христианами. А для тех христиан, которые хотят использовать христианство в магических целях, сегодня праздника не получается – у них пролет.

Аминь.