Литургия на греческом языке в память того, откуда пришла наша вера. Многие беды на Руси происходили от того, что не знали богословия и учения св. отцов. В ХХ веке положение изменилось: русские в богословии вышли вперед и отдали долг грекам. В ХХ веке в России стояние именно за православные догматы было прикровенным, а в греческих Церквах — явным. Нужно поддерживать связь с другими Православными Церквами и содействовать распространению православия во всем мире.
Во имя Отца и Сына и Святаго Духа.
Сегодня мы совершаем память трех святителей — Василия Великого, Григория Богослова и Иоанна Златоустого, — которая завершает январь (сегодня по церковному календарю 30 января), а январь это месяц, в котором совершались по отдельности памяти празднуемых сегодня святых, этих великих богословов, и в то же время в январе совершались памяти многих преподобных отцов, на опыте которых построено все наше православное богословие.
По принятому в Петербурге еще с дореволюционных времен обычаю, который мы стараемся соблюдать в нашем храме, в этот день литургия служится вся на греческом языке, т.е. на языке оригинала. Конечно, мы далеко не так, как греки, это делаем, но все-таки как-то стараемся это соблюдать — в память о той стране, откуда пришла наша вера, в память о греках и о тех учителях, которые научили очень многие народы и в том числе наш православной вере.
И конечно, надо не просто думать о том, что они дали нам богослужение в переводе на наш язык со своего языка, а в первую очередь о том, чтобы научиться у них богословию. Потому что очень многие беды на Руси происходили оттого, что здесь не уделяли должного внимания богословию. И многие беззакония, которые творились по имени православными, а по сути неизвестно какими власть имущими, либо русскими царями, либо русскими иерархами, просто не могли бы совершиться в Византии. Точнее говоря, совершиться они бы могли, но пройти безнаказанно, без исправления они не могли бы. Потому что в Византии, из-за того, что монахи и люди, стремившиеся к духовной жизни, были больше знакомы с православным богословием и с православными канонами, относились к этому строже.
К ХХ веку, можно сказать, положение во многом изменилось. Греция стала провинциальной, там был интеллектуальный упадок, и в то же время ни для кого не секрет, и вряд ли кто-нибудь будет с этим спорить, что в ХХ веке практически все православное богословие обязано своим развитием, если не полностью, то почти исключительно именно русским богословам, которые учились еще до революции, но написали свои труды уже в эмиграции. И они воспитали многих учеников, в том числе и греков, и наконец прорвали то сформированное под влиянием западных еретиков богословие, которому в XIX веке учили во всех духовных семинариях и академиях и которое, конечно, никак не могло быть православным и не могло породить православия в ХХ веке. Даже наоборот, как мы знаем, именно из этих богословских школ вышла величайшая ересь ХХ века и вообще всей христианской истории, а именно ересь экуменизма. Потому что фактически экуменические концепции преподавались в духовных школах еще в XIX веке. И вот теперь, в ХХ веке, можно сказать, что русское богословие, которое обратилось к святым отцам и постепенно дошло до такого их понимания, которое позволило обличить ересь экуменизма и от нее отказаться, в каком-то смысле отдало грекам тот долг, который был в свое время у них взят.
Но не надо думать, будто бы сейчас наши отношения с греками такие, будто бы мы их, как стареньких родителей, стараемся поддержать богословски, а сами они уже выжили из ума. Это совершенно не так. Потому что в ХХ веке именно греческие Церкви показали пример стояния в православной вере. У нас в России, по причине определенных политических условий, стояние в православной вере во многом было прикровенным, потому что слишком на виду были политические причины, из-за того что гонителями православной веры были большевики; а в греческих Церквах не было большевиков, открыто уничтожавших православие, а были люди вроде бы более-менее верующие, вроде бы даже православные, но они вводили ересь экуменизма и через это изменяли всю православную веру так, что она переставала быть спасительной. И вот, нашлись люди в Греции, которые восстали против попрания веры и создали Истинно-Православные Церкви, и именно в этих Истинно-Православных Церквах, которые не приняли экуменизм, несмотря на огромные внутренние сложности, которые там имели место и имеют место сейчас, и именно в этих Истинно-Православных Церквах сформировалось то противостояние экуменизму, которое в Русской Церкви само по себе не сформировалось. И если действительно верно то — а в этом, конечно, никто не сомневается, — что первой анафематствовала экуменизм Русская Зарубежная Церковь в 1983 году, то необходимо помнить, кем был составлен текст этой анафемы. Он был составлен в греческом монастыре, который в то время входил в юрисдикцию Русской Зарубежной Церкви. И более того, если бы анафема экуменизму была принята в том виде, в каком она должна была быть принята, с поименным осуждением еретиков, в том числе и митрополита Никодима, и тех, кто в Советском Союзе в то время исповедовал эту ересь, то сейчас было бы не так просто Зарубежной Церкви объединиться с Московской патриархией. Но к сожалению, этого не произошло.
Какой же вывод мы можем сделать из всего этого сейчас? Сейчас мы, православные христиане, вступившие в XXI век при таком развале во всей Православной Церкви, какая только существует в мире, должны понимать, что сейчас нет такой Православной Церкви, которая сам по себе во всех отношениях была бы достаточной для того, чтобы научить нас православной вере и ее поддержать. Мы должны понимать, что только в соединении с другими православными христианами, находящимися за пределами нашей Российской Церкви, но не за пределами православия, разумеется, мы можем обрести устойчивость в нашей православной вере, будь то речь о целой Церкви или о каждом из нас. Потому что когда церковная организация в целом испытывает всякие потрясения и разваливается, очень немногие из верных чад этой Церкви действительно остаются верными, а большинство начинает колебаться, перестает ходить в церковь, приходит в уныние, отпадает, погружается в мирские заботы, и получается, что вслед за общественным благочестием исчезает и личное. Мы все в большей или меньшей мере нуждаемся в поддержке извне. Поэтому Церковь надо беречь, для того чтобы беречь самих себя, а для этого надо беречь ее изнутри, а именно изнутри каждого из нас, чтобы каждый из нас жил по-православному; а с другой стороны, мы все время должны думать об общении с православными христианами из других Церквей, любить это и к этому стремиться, понимая, что что-то мы сейчас должны взять у греков — и их богословие византийского времени, память которого особенно празднуется в сегодняшний день, и опыт их священной борьбы против ереси экуменизма уже в ХХ веке, — и в то же время мы должны помнить наших русских богословов, которые позволили нам вернуться к отцам и увидеть всю пагубность ереси экуменизма, главной ереси нашего времени, так чтобы была Вселенская Церковь, и чтобы каждая местная культура, в которой живут православные христиане, внесла в нее какой-то вклад.
Поэтому хорошо, если у нас в Церкви молятся христиане из других православных Церквей, хорошо, если сама наша Церковь распространяется на другие страны и континенты — а мы знаем, что она распространилась уже давно на Северную Америку, а сейчас она распространяется уже на Южную Америку, и не далее как на этой недели из Аргентины в Суздаль приезжает ставленник для того, чтобы его рукоположили в священники, и он будет служить в Аргентине на испанском языке, — это все хорошо и необходимо. Необходимо в тех странах, которые были когда-то православными, возрождать православие (такой страной для нас, прежде всего, конечно, является Россия), но необходимо также и в странах, которые никогда не были православными, как например Африка, где теперь тоже есть приходы Истинно-Православных Церквей, или в странах, которые уже очень давно отпали от православия в западные ереси, как страны Западной Европы, необходимо и там проповедовать христианство. И если мы будем помогать нашим ближним, то Господь через наших ближних или как-то иначе обязательно поможет нам. Аминь.