Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!

Сегодня мы вспоминаем Адамово изгнание из рая. Вспоминаем не то, что Господь сотворил Адама, а то, произошло далее – когда Адам оказался изгнан. Что происходило там в историческом плане – это не очень важно. Буквальный смысл Писания святые отцы в данном случае по-разному понимали и никогда не стремились к общности. Синаксарь сегодняшнего дня, который мы прочитали за утреней, говорит, что, например, Филон Александрийский думал, будто сто лет Адам провел в раю, другие думали, что семь дней или семь лет.

Всякие такие подробности и, может быть, даже какие-то более существенные подробности из жизни Адама и Евы, которые могли бы заинтересовать каких-нибудь историков или протестантских любителей буквального понимания Писания, не должны нас отвлекать. Мы должны понимать главное, ради чего это написано именно сегодня.

А сегодня вот что вспоминается. Человек был сотворен не таким, каким он стал в результате выбора своей свободной воли. И теперь мы не лишись свободной воли – она у нас была при сотворении и она у нас никуда не девается, потому что если мы ее лишимся, то мы перестанем быть людьми. Мы не лишились свободной воли, но мы оказались в плохом положении – нам трудно сделать выбор к добру, а если мы его делаем, то нам трудно в нем устоять. Поэтому нам надо вновь и вновь делать этот выбор, чтобы все-таки в нем устоять.

Мы его сначала делаем, падаем, — получается, что мы все-таки выбрали зло, — но мы не смиряемся с этим и опять выбираем добро. Это надо делать все время. Это наше нынешнее состояние является результатом грехопадения. Когда-то наши предки выбрали своей свободной волей, которая и у нас сейчас осталась, но выбирали они без всякого давления, а исходя из собственных разных интересов, выбрали зло, и тем самым пришла смерть.

Но смерть не является абсолютным и неизбежным условием нашего существования, потому что мы хоть проходим через смерть, но дальше будет воскресение. И важнее знать, у кого оно будет какое и как. Святые отцы говорят, что воскресение должно произойти еще прежде общего воскресения, еще сейчас, пока мы не умерли. Душа должна воскреснуть, а это как раз касается нашей свободной воли.

Вот люди, которые просто живут в мире и ничего об этом не знают, они воспринимают себя такими, какие они есть, и считают, что вот мы такие и есть, какими мы себе кажемся. Да, есть вот у меня наклонность к чему-то не очень христианскому, или прямо сказать – ко злу, и это свойство человека. И мы, если мы православные христиане – а это очень важный вопрос, потому что если мы так не веруем, то тут и никакого православия не будет, — должны понимать, что это действительно так кажется, как будто бы мы совершенные рабы этого греха, и от каких-то пороков нам совершенно невозможно отвязаться.

Но на самом деле это не так, хоть и выглядит так. На самом деле мы другие. И мы имеем свободу, и мы можем выбрать добро. И тогда, — конечно, с помощью Божией, а не сами по себе – действительно, собственных на это не хватит, хотя и без них ничего не произойдет, они необходимы, какими бы слабыми они ни были, — а с помощью Божией нам хватит сил уже на все.

Вот тогда вопреки тому, что нам внушают со стороны, мы можем жить совершенно иначе. Не надо смотреть, к каким грехам, порокам, дурным привычкам я предан сейчас. На это надо смотреть, но исключительно с целью того, чтобы понимать, что мне надо исправлять, над чем мне работать. Нельзя предполагать, что это, действительно, мое свойство, моя природа, и я никогда не смогу от этого избавиться. Люди, которые начинают так думать, неизбежно отпадают от православия. И даже если внешне этого не происходит, — хотя в наше время это часто происходит и внешне, — то по сути это все равно так.

Православный – это тот, который знает, что никогда нельзя верить кажущейся необходимости и неизбежности собственного греха, собственного несовершенства, а надо понимать, что с одной стороны, я был сотворен пусть и несовершенным, но свободным от греха, и призван к совершенству. И что было грехопадение прародителей, и было мое собственное грехопадение неоднократное, но ничего от этого не меняется: я остаюсь быть призванным к совершенству, и Господь мне всегда в этом помогает.

Вот если я полагаю целью своей жизни стремление к Богу, а совершенство – это, конечно, только Бог, — если я хожу в церковь, причащаюсь, но я буду вот такой, какой я есть, хотя, может быть, чуть-чуть исправляюсь в каких-то аспектах: буду меньше ругаться с кем-то, например, и у меня есть даже целая программа самовоспитания, которую я успешно осуществляю, но я не верю в то, что я принципиально могу отрешиться от греха, — то я все-таки не православный. А если мне кажется, что я православный, то это иллюзия.

Вот сегодняшний день нам и объясняет, откуда в нас эта кажущаяся неизбежность греха, что мы не исправляемся, что у нас нет никаких шансов. Почему нам так кажется – об этом нам говорит сегодняшний день. Он говорит нам, что мы должны от этого избавиться, что Господь нас от этого освобождает, но, конечно, при одном маленьком условии – если мы сами того хотим, мы систематически, регулярно, а по возможности не систематически, а просто всегда об этом Его просим, и сами стараемся в меру наших очень маленьких сил. И тогда будет действительно движение к Богу.

Аминь.

епископ Григорий