Санкт-Петербург, ул. Академика Байкова, 14а

Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!

Мы продолжаем сегодня говорить о Максиме Исповеднике, о его главах о любви. Сейчас у нас очередной фрагмент, состоящий из небольшого числа глав, которые также будут посвящены любви к ближнему и той теме, которая у нас уже была – чтобы не иметь к нему ненависти.

Любовь, конечно, хорошо, но более насущная задача – не иметь к нему ненависти. И в общих словах об этом уже было сказано, но сейчас об этом будет говориться изнутри – как это важно для внутреннего устроения души, чтоб не было ненависти, как за этим следить. Если мы любим ближнего и если мы стараемся отгородиться от того, чтобы его не любить, то все это мы делаем ради Бога, для душевной чистоты – вот это должно быть главной целью, это нас отличает как христиан. Поэтому с этой стороны надо смотреть на то, как может появляться и предотвращаться ненависть.

И вот Максим Исповедник говорил так:

«28. Стяжавший в себе любовь Божественную, подобно Божественному Иеремии, не утруждается, последуя Господу Богу своему (Иер. 17.16), но мужественно переносит всякий труд, оскорбление и поношение, не мысля зла совершенно ни против кого».

То есть надо подражать Иеремии и, конечно же, другим пророкам, которые совершенно спокойно относятся к тому, что против них совершается различное зло, но не надо из-за этого иметь зла, чтоб воздать злом за зло кому бы то ни было.

Читаем следующее:

«29. Когда ты оскорблен кем-нибудь, или в чем уничижен; тогда внимай от (т.е. берегись) помыслов гнева, дабы они, по причине этой скорби (этого оскорбления) отлучив тебя от любви, не переселили в область ненависти».

То есть когда нас что-то печалит, потому что нас кто-то оскорбил, причинил нам скорбь, то в этой ситуации надо особенно бояться того, чтобы не возник у нас помысл скорби и ненависти или ответного зла. Почему этого надо бояться? Потому что если это произойдет, то мы из области любви попадаем в область ненависти, где нет Бога. И мало того, что мы потерпели неприятности от этого человека, — они все равно были меньше, чем то, что отрывает нас от Бога. Зачем нам отпадать от Бога, увеличивая тот ущерб, который мы уже понесли?

«30. Когда ты сильно утрудишься (тяжко тебе) от укоризны или бесчестия: то знай, что ты великую получил от того пользу, ибо через уничижение промыслительно изгнано из тебя тщеславие».

Конечно, самое простое исправление для нас, когда мы только начали тщеславиться, и тут же нам сразу уничижение. Тогда нам легко сообразить, в чем мы виноваты, — конечно, при условии, что мы вообще захотим об этом думать. Но есть уничижение и не тогда, когда ты тщеславишься, и это надо понимать как промысл в отношении к нашему тщеславию, которое мы проявляем в другой момент. Синхронность тут неважна, но если нам вообще свойственно тщеславие, то для нашего смирения должно быть уничижение, какая-то унизительная для нас ситуация. И вообще, когда мы хотим видеть свои прегрешения, хотим смиренно на себя смотреть, а у нас не получается, то как нам Господь помогает? Тем, что дает нам различные уничижения.

«31. Как воспоминание об огне не согревает тела: так вера без любви не производит в душе света ведения».

То есть как воспоминание об огне не согревает тело – то же самое вера без любви. Вера без любви возможна, когда мы знаем, что вроде бы Бог есть, и в догматах, может быть, тоже нет никаких сомнений, догматы у нас правильные, но если дела любви — или, скажем на нашем языке, бесстрастие — не подтверждаются, то ничего хорошего из этого не будет.

«32. Как свет солнца влечет к себе здравое око: так познание Бога естественно восхищает к себе чрез любовь чистый ум».

То есть когда ум очищается, когда он чист, то тогда познание Бога естественно его привлекает, он сам по себе к этому влечется. Не надо для этого ничего делать, нам не надо пробиваться локтями или еще как-нибудь к Богу, а надо просто иметь чистоту ума, и тогда ум естественно сам вознесется к Богу.

«33. Чистый ум есть, отделившийся от неведения, и просвещаемый Божественным светом».

То есть если от неведения отделиться, то тогда ум будет чистым, тогда он будет просвещаться Божественным светом. Я сейчас изменил немного логику этого предложения, но это тоже верно. Определение чистого ума, который здесь дается – это ум, который очищен от неведения, он освещается Божественным светом. А то, как я перефразировал – если ум очистить, то он будет освещаться Божественным светом.

И другое определение:

«34. Чиста душа, освободившаяся от страстей, и непрестанно возвеселяемая Божественною любовью».

Противоположные вещи – Божественная любовь, о которой мы здесь говорим, и страсти. Чистая душа та, которая возвеселяется не страстями, а именно самой Божественной любовью.

«35. Страсть есть достойное порицания противоестественное движение души».

То есть в святоотеческом языке страсть может иметь разные смыслы, но главных смыслов два. Первый: все, что мы претерпеваем, даже не обязательно плохое, но все невольное — это страсти. А здесь говорится о том, в каком смысле страсти бывают греховными – это достойное порицания противоестественное движение души. То есть оно против естества, по естеству мы должны не грешить, но добровольная страсть, вызванная отнюдь не требованиями естества, а собственным выбором нашей воли, достойна порицания. Если человеческая воля не участвует, то не будет не похвалы, ни порицания.

«36. Бесстрастие есть мирное состояние души, в котором она становится неудободвижной на зло».

Страсть – это противоестественное, а бесстрастие – это мирное и естественное состояние, в котором душа неудободвижна на зло. Это не значит, что душа в естественном состоянии вообще не способна совершать зло, но неудободвижна, то есть все-таки с трудом. А в страстном состоянии как раз удобоподвижна.

«37. Кто тщанием своим стяжал плоды любви: тот не отлагается от нее, хотя бы претерпевал тысячи зол. В сем да удостоверит тебя ученик Христов Стефан, и подобные ему, и Сам Христос, за убийц Своих молившийся Отцу, и просивший им у Него прощения, как по неведению творящим то (Лк. 23.34)».

Здесь можно не комментировать, но прочтем на сегодня последнее:

«38. Ежели свойство любви есть долготерпеть и милосердовать (1 Кор. 13, 4): то, очевидно, что гневоборствующий (гневающийся) и лукавнующий (злобствующий) становится чужд любви, Но чуждый любви, чужд Бога: поелику Бог есть любовь (1 Ин. 4, 8)».

То есть мы говорим не о той любви, которая не есть Бог. Нас интересует та любовь, которая есть Бог. И тот, кто чужд такой любви – чужд Бога.

Общий вывод из всех этих глав: нам нужно очень бояться помыслов ненависти к ближнему и всякого зложелательства ближнему, особенно в тех ситуациях, когда от ближнего мы получаем большую скорбь, которую тяжело терпеть, которая провоцирует нас на злые помыслы, потому что это нас отвлечет от Бога, потому что так мы сделаем себе гораздо хуже, чем уже есть. А если мы все претерпим, то постепенно мы приблизимся к бесстрастию и, следовательно, к познанию Бога. Тогда получится, что то зло, которое мы претерпели от ближних, если мы его претерпели благодушно и с надеждой на Бога, будет для нас, действительно, полезно.

Повторю: самое главное – наши отношения с Богом. Для того, чтоб они были правильными, мы тем или иным способом устраиваем наши отношения с ближним, и никогда в обратной последовательности.

Аминь.

епископ Григорий (Лурье)