Санкт-Петербург, ул. Академика Байкова, 14а

Притча о плевелах рассказана Господом о Страшном суде — конце истории; расстрел Царской семьи — конец истории совершается в самой истории, пусть и в меньших масштабах; в результате революции в Российской Церкви произошла жатва, когда большая часть от нее отпала так или иначе; новомученики возглавляются Царской семьей; царебожие – это ересь; царь был прославлен не за то, что он был плохим или хорошим правителем; в том, что царь Николай стал царем, не было его воли или произвола; царь много сделал для Церкви до революции: защита имяславцев и прославление Серафима Саровского; принимая кротко то, что посылает Господь, царь явил нам пример поведения истинно христианского; почитать новомучеников — значит подражать их жизни; мы должны терпеть те малые скорби, которые у нас есть, безропотно, и побуждать себя к молитве, не отдыхая от присутствия Божьего.

Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!

Сегодня мы совершаем память Царственных мучеников. И так совпало в этом году, что читали мы в Евангелии — рядовое чтение сегодня — толкование притчи о плевелах. Мы знаем, что притча о плевелах рассказана Господом о Страшном суде — одна из нескольких Его притч о Страшном суде. И там говорится о том, что некий злой человек тогда, когда сеятель сеял полезные семена, специально бросал семена плевелов. И когда все выросло, то оказались и хорошие семена, и плевелы, которые их заглушали. И все это было оставлено до жатвы, чтобы тогда уже тот, кто является Господином этой жатвы, посмотрел и взял только полезное, а отброшенные плевелы сжег огнем.

И это является образцом Страшного суда — концом истории. Но как часто бывает, что то, что окончательно и в полноте совершится в конце истории, неоднократно совершается, пусть и в меньших масштабах, в процессе самой истории. И то, что было связано с воспоминаемым сегодня событием — расстрелом Царской семьи — это как раз одна из таких эпох для самой большой в истории христианства Церкви, которой была тогда Церковь Российская. Тогда оказалось, что в ней были, как и в любой Церкви, многочисленные плевелы, и была в ней настоящая пшеница.

И произошла жатва, о чем и говорится в службу страстотерпцам, когда большая часть отпала от Церкви так или иначе: то ли в виде прямого отступничества, то ли в виде соглашения с врагами Церкви — став обновленцами или сергианами и уйдя в другие расколы. И осталась только небольшая часть — это, прежде всего, Церковь новомучеников. А новомученики возглавляются Царской семьей.

Сегодня мы можем услышать о том, что нужно почитать Царскую семью, самые разные мнения в самом разном диапазоне. Одни говорят, что это глупость, и почитать ее не нужно, потому что император был плохим правителем и сам виноват в том, что с ним произошло. Другая крайность заключается в том, что он был соискупителем русского народа — это уже ересь такая у нас возникла. Она распространена не только в Московской патриархии, но и в Православной Церкви тоже, к сожалению, есть такие люди, которые этой ереси придерживаются. Они считают, что мало одного подвига Христа, а за русский народ еще пострадали Царственные мученики.

В каком-то смысле про всех вообще мучеников, не только мучеников, но и вообще всех людей, живших праведно, можно сказать, что они наши соикупители, потому что все они участвуют в том единственном подвиге Христа, но участвуют, не просто его повторяя, как в театре, а участвуют в том самом событии. Как каждая Евхаристия — это то самое, главное жертвоприношение на Голгофе, так и та Евхаристия, которую мы должны приносить в своем собственном теле своей собственной жизнью является той же самой Евхаристией, а не какой-то другой. И в этом смысле обо всех вообще мучениках и обо всех вообще святых можно сказать, что они являются соискупителями, но тогда, конечно, не только русского народа, а всех народов, а если еще точнее, то тогда вообще никакого народа, потому что не может быть святых и спасенных всех без исключения людей в каком бы то ни было народе, а только одного народа, которым являются христиане, то есть тех, кто спасается.

Но эти люди, которые эту ересь царебожия исповедуют, — что у нас царь-искупитель — они другое имеют в виду. Они не прилагают это ко всем мученикам, а считают, что, якобы, в Царствии Небесном есть какой-то особый русский народ, искупителем которого является отдельно святой царь-мученик.

Это, конечно, несообразно ни с каким церковным учением. Но также несообразно с церковным учением утверждать, что царь не является святым, потому что он был плохим правителем. Каким бы он ни был правителем, не за это его прославляют. Не все святые оказываются с большими способностями, например, к государственному управлению, а в то же время можно сказать, что он точно был призван к государственному управлению Богом, потому что он оказался царем не по своей воле, а просто был так рожден в таком государстве, где у него выбора никакого не было, и он должен был стать царем и в свое время стал, когда Господь призвал к Себе его отца.

Поэтому тут не было никакой воли и произвола, прежде всего не было его воли, а он принял то, что ему Господь дал и с теми способностями, которые ему Господь тоже дал, имея в виду пользу для страны. Польза для страны, вероятно, была такой, что ей уже надо было очиститься через катастрофу. Прежде всего, это касалось, конечно же, русской церкви, которая допустила народ до того развращения, до того атеизма под маской православия, который преобладал уже к 1917 году и, вообще, к началу XX века. Поэтому другого правителя мы, может быть, и не заслуживали.

Но, как бы то ни было, царь Николай делал все, что он мог и старался и понимал свой долг христианского государя, и, кроме того, он сделал очень многие вещи, необходимые для России. Я не буду уж говорить про всякое экономическое развитие, а скажу только о том, что касается Церкви: прославление Серафима Саровского и защита имяславцев, которые были единственно православными людьми, начавшими спорить о православии и оказавшимися, разумеется, гонимыми, но царь их защитил. Вот именно для Церкви до революции царь успел сделать немало, для того, чтобы Церковь возрождалась, и чтобы она, возродившись до какой-то степени, смогла принести плоды новомучеников, которых он сам и возглавил.

Принимая кротко то, что посылает Господь, будь то царский венец или какие-то испытания, которые были во время царствования, или те еще большие испытания, которые были после свержения с престола, царь являет нам пример поведения истинно-христианского. И мы должны ему молиться не потому, что он нам нравится или не нравится как правитель, не потому, что мы держимся какого-то еретического представления о том, что бывают цари-искупители, а потому, что мы видим в нем православного мученика, страстотерпца, и это относится ко всей его семье, и даже тем более к ним относится, потому что они не были “виноваты” перед этими безбожниками даже в том, чтобы быть царем. И всем им мы молимся во главе сонма новомучеников и исповедников российских.

Вот такой должен быть смысл нашего почитания, а внутренне мы должны понимать, что смысл этого почитания заключает не в том, чтобы все правильно излагать и понимать, и не в том, чтобы время от времени молиться, а в том, чтобы подражать их жизни.

Как мы можем подражать их жизни? Конечно, кто знает, и в наше время это тоже возможно, что будут у нас какие-то испытания. Мы знаем примеры, когда уже в наше время к некоторым людям были применены всякие меры воздействия со стороны безбожников, и они тоже стали исповедниками, а некоторые — мучениками, и среди таких мучеников оказался наш первый настоятель, и мы должны быть готовы к тому, что это может произойти и с нами. Но этого мало. Повседневно мы тоже должны делать то, что будет подражанием этим мученикам.

Что же это такое? Это, во-первых, терпеть те малые скорби, которые у нас есть, безропотно. Это не только неудобство, связанное с тем, что, например, далеко ехать в храм и вообще не хочется — кому-то, может быть, далеко, а кому-то и близко, — не только связанное с тем, что у нас у каждого в жизни есть какие-то хлопоты и неприятности, а, прежде всего, связанное с тем, чтобы побуждать себя к молитве. Чтобы не отдыхать от присутствия Божия, а чтобы, наоборот, иметь память Божию и именно в ней отдыхать, как говорит псалмопевец про Господа, что Он его “радование”. Вот чтобы у нас тоже было так — это внутренний и важнейший смысл подражания новомученикам, такая память Божия. Именно тогда, когда мы будем понимать, что не только важно быть в правильной Церкви, не только важно понимать разные догматы православия, и кто такие были те или иные святые, — хотя все это очень важно, но это не основа нашей христианской жизни, а это то, что мы должны выстраивать на основе нашей христианской жизни, — а основой является наша постоянная устремленность к Богу и память Божия в нашей повседневной жизни, и наше стремление исправляться в грехах, то есть каяться.

Будем стараться особенно в этом подражать всем святым, которым мы подражаем и, прежде всего, новомученикам и тогда мы можем уповать, что если у нас будет час каких-то особо острых искушений, то Господь, о Котором мы не забудем, нас тем более не оставит.

Аминь.