Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!

Сегодня мы совершаем память не просто одного из юродивых, Симеона, который подвизался в сирийском городе Эмеса — ныне Хомс, — а память основателя этого подвига юродства. Отдельные элементы подвига юродства бывали и раньше у других подвижников в IVвеке и в V, но только в начале шестого века святой Симеон сделал это постоянным образом жизни.

Надо читать его житие. Оно переведено на русский язык, есть в интернете, и еще в советское время было издано в хорошем русском переводе Маргариты Адольфовны Поляковской, и на славянском языке тоже есть, хотя житие у Димитрия Ростовского лучше не читать, потому что там все сокращено и «засахарено».

Из этого жития можно понять, в чем именно состоит подвиг юродства. Позднейшие русские юродивые иногда отдельные элементы этого жесткого по отношению к христианам подвига поддерживали, но в целом русское юродство было уже другим – оно было удобным для большинства окружающих людей и только для некоторых из них становилось неудобным. Например, Василий Юродивый обличал нечестивых людей, пусть даже царя, но обычным людям жизни не портил.

А изначально юродство было неудобно для всех христиан вообще. Потому что все христиане, даже, может быть, и порядочно жившие, все равно впадают обычно в фарисейство. Обычно христиане считают так: вот, я живу как приличный человек, соблюдаю разные христианские заповеди. Хуже всего, что это может быть правдой. Хуже – потому что тогда человеку трудно разубедиться в этом. Если это неправда, то человек может заметить, что он делает что-то совсем не так. А если человек внешне все делает правильно, то тоже может заметить, и должен заметить, конечно же, но это труднее. Речь же идет о неправильных душевных расположениях, с которыми ты делаешь правильные вещи. Вот юродство – это такой подвиг, который нам об этом напоминает. И лучше всего понять, что такое юродство, читая именно житие этого Симеона юродивого. Кто не читал – почитайте.

Его спостник Иоанн, память которого тоже сегодня, был его учеником и очень удивлялся сначала — ему казалось, что Симеон ведет себя просто как какой-то опасный сумасшедший. Хотя внешне все юродивые ведут себя как сумасшедшие, причем довольно буйные, но они не были сумасшедшими, а может быть и были по диагнозу некоторые из них, но у них сохранялась духовная ясность ума, и в другое время, когда они не были на людях, имели глубокую молитву. Впрочем, и на людях они ее тоже имели, но не показывали, и сподоблялись особенных Божественных откровений.

Вот так этот Иоанн стал учеником Симеона и стал главным свидетелем его жития, которое было написано, впрочем, не им, и не очень понятно когда — то ли по свежим следам в конце VI века, то ли в VII, но это не очень важно.

А свою «карьеру» юродивого Симеон начал с того, что пришел в Церковь, как благочестивый человек во время службы. Но вместо того, чтобы постоять, помолиться и причаститься, он стал во всех служащих кидаться какими-то предметами. И настолько интенсивно стал это делать, что просто сорвал службу. За ним стали гоняться, а он бегал по церкви и отбивался. В конце концов, его вывели и побили. Но ему этого мало было – он пошел в торговые ряды к добрым людям, где совершил просто откровенное хулиганство.

То есть это были люди, которые ничего ему не сделали, и в житии не говорится, что это были плохие торговцы, которые кого-то обманывали, но он им всем поопрокидывал товар на землю. После этого его уже основательно побили, оставили еле живого, и это принесло ему некоторое удовлетворение, что вот, наконец-то, удалось все, что хотел. И дальше он стал вызывать на себя совершенно заслуженные эмоции православных христиан.

Об этом эпизоде вспоминали в связи с процессом «Pussy Riot». Святой не просто танцевал на амвоне, когда службы не было, а он во время службы сорвал ее и совершал хоть и символические, но насильственные действия, когда он чем-то в кого-то кидался. После этого он совершал другие подвиги подобного же рода.

Например, однажды Иоанн имел неосторожность предложить ему пойти в баню, видя его не очень хорошее санитарно-гигиеническое состояние. В античном мире все мылись часто – именно в греческом, византийском мире, и быть таким грязным, конечно, бросалось в глаза, если он находился в городе. И поэтому ученик предложил ему пойти в баню. Тот сказал, что это очень хорошая идея, и, действительно, пошел  в баню.

Но, во-первых, он разделся уже на улице, а, во-вторых, пошел в баню женскую. Конечно, там его встретили не очень приветливо, и он опять получил свою дозу тумаков. Все это было совершенно публично. В другом случае он решил, что чего стесняться естественных процессов – но здесь он не был первым, а подражал античным философам-киникам, например, Диогену, – и решил публично испражняться на площади.

То есть он делал вот такие вещи, которые, действительно, по-настоящему оскорбляли людей. Вот не то, чтобы это оскорбляло только плохих людей или выводило кого-то на чистую воду – совершенно нет. Просто разрушал уютный мир христианской жизни.

Вот так он всю жизнь и прожил. Потом некоторые люди стали замечать, что он может о ком-то помолиться, и даровалось исцеление. Конечно, он этого не допускал, а какими-нибудь  своими юродствами старался все впечатление перечеркнуть. Но когда шли десятилетия, а он все так же жил, то постепенно этот подвиг сходил на нет, потому что его уже считали святым человеком и все его поступки считали правильными, хотя, может быть, и не могли этого понять.

Симеон дожил до такого периода своей жизни, когда его уже перестали бить. В такой ситуации уже невозможно продолжать быть юродивым, и, видимо, от этого он и скончался. Хотя это моя интерпретация, может быть, неправильная.

Потом у него нашлось очень много подражателей. И подвиг юродства в Византии стал одним из редких, но главных. Об этом подвиге говорится примерно то же самое, что и о других необычных подвигах, как, например, столпничество.

Да, есть святые, которые, действительно, к этому Богом призваны, и которые могут это нести, и несут. Но  в большинстве своем, люди, которые дерзают на этот подвиг, не призваны Богом, а дерзают самочинно. Но как отличить самочиние от призвания Божьего, поскольку здесь нет никакой церковной власти, которая бы благословляла (это само по себе противоречило бы идее юродства)? Тут все надо понять самому, никакой иерарх или духовник на это не благословляет.

Поэтому между самочинным и божественным призванием никакой внешне понятной границы нет, а надо понимать духовно. Естественно, больше людей, которые не понимают, поэтому больше юродивых не Христа ради, а себя ради, или просто больных людей, которые не в прелести, а ведут себя так в силу того, что невозможно им себя вести иначе, но не в качестве свободного выбора, как это делают настоящие юродивые.

Юродство из таких подвигов, которые нужны нам всем для того, чтобы что-то понять в христианстве. Но, как правило при редчайшем исключении, они не для того, чтобы мы могли им непосредственно подражать, а для того, чтобы понять что-то в христианстве, глядя на их житие, а еще больше для того, чтобы что-то понять в христианстве, глядя на собственную неправедность.

Глядя на то, как у нас легко поднимаются эмоции, когда разрушается наш уютный мир, когда мы сразу меняем свои вроде бы христианские расположения на совершенно нехристианские. Когда оказывается, что есть очень простые крючки, за которые нас можно дернуть, и мы озвереем. Особенно, если это сделать неожиданно. Если заранее подготовиться, то, может быть, мы еще решим потерпеть, и уже хотя бы это хорошо будет.

В принципе, если мы христиане, мы всегда должны такого ожидать, всегда должны терпеть. Но это я говорю не потому, что я сам так делаю, но  мало ли, как я делаю. Я зато знаю, как надо, и должен говорить, как надо. И поэтому прошу смотреть не на то, как я делаю, а на то, как я говорю, если я говорю, как надо.

Поэтому всем нам очень полезно изучать жития святых вообще, конечно же. Но особенно понятно и полезно изучать жития юродивых. Из этого, кстати, мы можем понять, что христианство – это вовсе не то, чтобы хорошие люди жили хорошо, а плохие не очень хорошо, а на том свете плохо, если не исправятся. Христианство совсем про другое. Оно, скорее, для того, чтобы хорошие люди жили плохо в земном смысле слова. Это для того, чтобы они переставали жить земным, а жили небесным. Вот юродивые это сами для себя понимают, выбирают это добровольно, ведут жизнь в постоянном поношении для того, чтобы мы выбрали для себя такую жизнь пусть не в постоянном поношении, но чтобы хоть иногда могли это терпеть.

Аминь.