Как жили ветхозаветные святые отцы. Св. Иоанн Кронштадтский — почти наш современник. Он не бежал от мира, а спасался в гуще самых разных людей. Насколько эффективной была его проповедь и почему. Почему мы не исправляемся.

Во имя Отца и Сына и Святаго Духа.

Сегодня мы совершаем память святых отец, и так совпало, что этот день, когда совершается празднование тех святых Ветхого Завета, которые по плоти были родственниками Христа, совпал с памятью великого святого нашего города — Иоанна Кронштадтского. Память святых отец говорит нам о том, как в глубокой древности были люди, которые жили в самых разных условиях, иногда среди народа Божия, иногда среди безбожников и язычников, но все-таки взыскали Бога и поэтому стали теми, кому Господь обетовал спасение и Свое пришествие во плоти, хотя и спустя много поколений. Но все равно даже самые праведные из этих людей жили в гораздо худших условиях, нежели христиане, которым Господь явился Сами и даровал Себя в Евхаристии. И глядя на ветхозаветных людей, которые жили праведной жизнью и сподобились стать предками по плоти Господа Иисуса Христа, мы должны сравнивать их положение с нашим, когда мы тоже живем среди безбожников.

Но так же мы должны сравнивать с нашим положение святого Иоанна Кронштадтского. Да, конечно, святой Иоанн жил недавно, не прошло и ста лет с его смерти (он умер в 1908 году); он жил в еще, казалось бы, православном государстве и не дожил до революции 1917 года; большинство людей в то время были верующими, и Православная Церковь была во все время его жизни все-таки в большом уважении в народе, хотя и не все ее уважали; храмы были открыты, и можно было спокойно туда приходить молиться, хотя, конечно, там было много всяких издержек, — и все-таки можно сказать, что он жил уже в наше время. Хотя в наше время нет уже даже тех остатков благочестия, которые были совершенно обычным делом при жизни святого Иоанна Кронштадтского. В чем же сближаются наше время и его? В том, что, по сути дела, большинство людей, которые называли себя тогда православными, не только не любили православия и, в сущности, не знали, в чем оно состоит, но и предавались всяким порокам, даже не считая их за пороки, совершенно не обращая внимания и не желая знать, что православие об этом говорит.

Конечно, в такие времена тоже бывают святые, бывают святые самые разные, и в России того времени были самые разные святые; но многие святые так или иначе изолируются от общества, уходят туда, где это общество менее слышно. Конечно, не все могут уйти в пустыню, так чтобы совсем не общаться с людьми, но многие уходят в монастыри или в далекие деревни, где все-таки меньше соприкосновений с миром, меньше, казалось бы, соблазнов. И многие люди действительно, ограничиваясь в условиях своего существования, принимают такую жизнь, пользуясь тем, что в ней меньше искушений, и таким образом спасаются. И это очень хорошо, что они так делают. Но не все святые делают так, и это тоже происходит для нашей общей пользы.

И вот, святой Иоанн Кронштадтский как раз был таким святым, который поступал самым противоположным образом. А именно, он шел в гущу самых разных людей и любых человеческих пороков. Когда его приглашали помолиться за какого-нибудь болящего, он даже не спрашивал, что это за семья, православная она хотя бы номинально или нет (а мы знаем, что много семей было в то время православными лишь формально, семьи алкоголиков, где процветала грубость, безграмотность и всякие пороки). Он ходил и к людям, которые даже вовсе не исповедовали православие, а были или из мусульманской среды, или язычниками некрещеными, или лютеранами, или католиками; и совершенно не взирая на то, что это были за люди, святой Иоанн, подобно Господу Богу, Который всем дает потребное для пропитания, шел к ним и свидетельствовал перед ними о Христе. Но зачем человеку свидетельство о Христе, если ему нужно что-то практическое — например, исцелиться или поверить в такого вот чудотворца (а может, и в какого-то шамана и колдуна), который может исцелить его родственников? Конечно, в большинстве случаев эти люди, получив то, чего они хотели — исцеление или разрешение трудной для них ситуации, — совершенно не начинали православную жизнь и даже, может быть, не всегда были благодарны, а если и бывали благодарны, то совсем не так, как хотелось бы св. Иоанну — чтобы они были благодарны не ему, а Господу Богу. То есть, конечно, святой Иоанн Кронштадтский хотел, чтобы они благодарили Бога и исправили свою жизнь, а они в большинстве случаев были благодарны разве что святому Иоанну, а исправлять свою жизнь и не думали. И тем не менее, это не обескураживало его, и он не переставал им помогать. Потому что, несмотря на то, что в большинстве случаев люди не понимали того, что делает для них Господь, и не хотели исправлять свою жизнь, все-таки бывали и случаи, когда происходило иначе. Поэтому проповедь святого Иоанна все-таки была очень и очень эффективной.

Просто надо понимать, какой тут критерий эффективности. Вот недавно мы за литургией читали рассказ о том, как Господь исцелил десятерых прокаженных, и все они исцелились, но только один из них получил духовную пользу от своего исцеления — тот, который вернулся поблагодарить Христа. Только лишь один из десяти. И вот, примерно так же и вообще в жизни бывает. И те люди, которые получали исцеления или материальную помощь от святого Иоанна Кронштадтского, тоже очень редко (по человеческим меркам) получали пользу духовную. Но тем не менее, те, которые ее получали, уже очень много значили в глазах Божиих; поэтому, конечно, все это имело смысл.

И вот, сейчас мы, живя среди безбожного мира, можем, конечно, говорить, что мы не можем быть православными, потому что нас то отвлекает, это развлекает, тот человек мне сказал то-то, этот мне, наоборот, чего-то не сказал, этот со мной поступил так-то, и вот этот… И вот, получается, у нас много поводов позлиться, а потом можно только придти на исповедь и сказать, что согрешил осуждением, раздражением, тем, что ругался на кого-то и т.д. Но все-таки надо думать о внутренней подоплеке наших действий. Если я согрешаю раздражением, то почему я так согрешаю? Значит, я считаю, что со мной кто-то обходится не так, как он должен со мной обходиться. А почему я считаю, что со мной кто-то должен обходиться хорошо? Или не хорошо, а как бы то ни было, как я себе это представляю. Если люди ко мне относятся не так, как мне хочется, а как-то иначе, значит, это Господь Бог им внушает это для моей пользы. И поэтому за всякое отношение я должен быть благодарным — конечно, не всегда лично этим людям, но по крайней мере, всегда Господу Богу, Который таким образом дает нам что-то понять. И поэтому если ты раздражаешься на человека, ты всегда раздражаешься на Господа Бога, на то, что ты от Него хочешь чего-то другого, нежели то, что Он тебе дает. Ты, значит, считаешь, что ты лучше знаешь, что тебе Господь Бог должен дать. И конечно, этим ты обнаруживаешь свое безбожие. А люди, которые Богу говорят, выражаясь пророческими словами: “путей Твоих ведети не хощем”, т.е. не хотим знать, чему Ты нас учишь, — как такие люди могут получить помощь Божию? Естественно, никак. Поэтому мы и не исправляемся, и, хуже того, к тем грехам, которые у нас были и которые мы продолжаем повторять, присоединяются новые и новые; и так до тех пор, пока мы хоть отчасти не возьмемся за ум и не исправим свою жизнь — даже не столько сами навыки нашей жизни, сколько навыки нашего отношения к жизни.

И вот, будем смотреть на святого Иоанна Кронштадтского, который не смущался самыми тяжелыми соблазнами и самыми тяжелыми неприятностями, которые причиняли ему люди, начиная с тех, с кем он соприкасался почти ежедневно. Например, духовенство, с которым он служил, большей частью его люто ненавидело. Но он не отвечал им злом за зло и считал, что все это для его пользы. И при этом он жил так, что казалось непонятным, как он вообще физически это выдерживал. Потому что у него оставалось в сутки два-три часа, которые он мог провести уединенно у себя дома, и большую часть этого времени он молился или читал, или писал свой дневник, а спал он вообще какие-то минуты в течение дня. Правда, он засыпал во всяких поездках. И Господь его укреплял. И мы тоже можем быть уверены, что если мы в соответствии с волей Божией будем стараться исполнять заповеди, то Господь нашу телесную немощь тоже восполнит — восполнит не так, чтобы нам все стало легко (это бывает редко, хотя и это бывает), а так, что тяжесть будет, но она будет переносимой, если мы будем иметь решимость ее переносить. Поэтому предадимся на волю Божию, будем смотреть на пример святого Иоанна Кронштадтского, будем держаться за то, за что держался он, — а он держался за постоянную Иисусову молитву, — и не будем никого обвинять в наших собственных недостатках. Не будем искать причины нашего раздражения и всяких прочих наших грехов в ком-то, кроме нас самих. Аминь.