Православных во всем мире очень мало; не надо смущаться малочисленностью. Отступления от Православия в дореволюционной России. Надо стараться изучать догматику и историю Церкви.

Во имя Отца и Сына и Святаго Духа.

Сегодня мы совершаем праздник, который называется Торжество Православия. Конечно, он установлен в память о том, как Православие восторжествовало в 843 году над очередной ересью. Тогда оно восторжествовало не в первый раз, будучи уже перед этим побеждено ересью, но побеждено, разумеется, не до конца; и не в последней, потому что и после этого Православие неоднократно побеждалось ересью, но потом восстанавливалось. И вот, в наше время, можно сказать, Православие опять побеждено ересью экуменизма. Потому что Истинно-Православные Церкви, которые не принимают ереси экуменизма, это ничтожное меньшинство во всем мире; я не говорю о нашей Российской Церкви, которая еще меньше этого меньшинства, потому что она только его часть; но если взять все в совокупности Истинно-Православные Церкви, сколько их есть в Греции, Румынии, Сербии, в странах Западной Европы и в Америке Северной и Южной, то все равно получится очень мало в сравнении с теми, кто исповедует ересь экуменизма и ни в чем этом разбираться не хочет. Но если взять всех вместе тех, кто хотя бы на словах называет себя православным, то по сравнению с количеством мусульман и буддистов во всем мире, их все равно получится очень мало, даже в сравнении с числом католиков. Поэтому не надо нам смущаться малостью. Православие никогда не состояло в том, чтобы православных было много, и в Евангелии тоже об этом сказано совершенно противоположное, кто помнит. Поэтому надо держаться не той церкви, в которой больше народа, а в той, в которой хранится православная вера. И сегодняшний день нам особенно об этом напоминает.

Но почему мы дошли до жизни такой? Почему опять поражено было Православие и находится в таком жалком состоянии, в каком оно оказалось в ХХ веке и продолжает быть сейчас, хотя появляются и признаки возрождения? Потому что праздник Торжества Православия совершали, название это сохранялось, но сам чин Синодика, который мы сегодня читали, в XVIII веке в России повсеместно был выведен из употребления указами Екатерины II. Но даже если бы он и не был выведен, все равно толку никакого бы не было, потому что он был уже совершенно закрытым текстом: никто не понимал того, что в нем говорится; никто не хотел изучать святых отцов. Более того, мы помним, что праздник Торжества Православия был введен в честь победы над ересью иконоборчества, а между тем, особенно в России в XIX веке, совершение этого праздника выглядело, я бы сказал, горько. Потому что тогда думали, что иконоборчество — это когда уничтожают святые иконы, а в России иконы никто не уничтожал, поэтому и иконоборчества не было. Но это совершенно не так. Как раз во время второго иконоборчества, победу над которым мы сегодня, собственно говоря, и празднуем (потому что победа над первым иконоборчеством была раньше, на VII Вселенском Соборе), иконы тоже не ломали и не выбрасывали; во многих храмах они оставались, а во многих других храмах им даже продолжали поклоняться те, кто этого хотел, это не возбранялось, требовалось только одно — быть в общении с иконоборческим Константинопольским патриархом. А иконоборчество заключалось не в том, чтобы ломать и выбрасывать иконы, а в том, чтобы учить об иконах не согласно с православной верой, будто бы это просто картинки, которые могут быть вредны, а могут быть и полезны — например, для того, чтобы служить Библией в картинках; но в том и в другом случаях они не являются носителями божества, в них реально не присутствуют те, кто изображен на них. И вот такое понимание иконы является еретическим, и мы его сегодня предали анафеме. Но если взять любой учебник православных духовных академий XIX века, то именно такое учение мы там и найдем, потому что понимание иконы там будет списано с католических учебников, а у католиков давно утвердилось именно такое понимание икон, начиная еще с VIII века. Поэтому о каком же Торжестве Православия можно было говорить, если забыли даже, что значит Православие, только слово “Православие” помнили и еще какие-то православные слова произносили, можно сказать, как попугаи. Поэтому неудивительно, что практически весь православный народ пошел за безбожниками и устроил революцию и ту огромную социальную катастрофу, в которую была ввергнута и Церковь. Но для Церкви, может быть, это была как раз не катастрофа, а такие обстоятельства, в которых она очистилась. От нее осталось, может быть, очень мало, если смотреть на внешность, она лопнула, как мыльный пузырь; но то небольшое число реально бывшей жидкости, оставшейся после лопнувшего пузыря, это все-таки действительно Православие. Пусть его мало, но мы знаем, что “мал квас квасит все тесто”, и что православных вообще очень мало.

Поэтому будем понимать, в какое время мы живем, — когда существуют уже столетиями устоявшиеся традиции подразумевать под словом “православие” все, что угодно, кроме самого Православия. Будем стараться от этих традиций держаться как можно дальше и как можно ближе к другим традициям — к настоящим святоотеческим преданиям. Будем стараться по возможности (я думаю, для молодых людей это совершенно реально) настолько понимать православное богословие и знать историю Церкви, чтобы все то, о чем мы сегодня читали в Синодике, для нас было ясно и прозрачно. Я уверяю вас, что там ничего страшного и сложного нет. Для человека молодого, который все обучается всяким наукам и формирует свое мировоззрение, это все должно быть просто естественным — обычные такие определяющие мировоззрение вещи: что идеи Платона это плохо, что в Боге различаются сущность и энергия, что и то, и другое является божеством (а не как постановил дореволюционный Русский Синод, точно подпав под одну из сегодняшних анафем, что сущность Божия это божество, а энергия это уже не божество); все это просто с детства надо пытаться изучать и через это понимать православную веру. И вот, то, что сейчас мы прослушали, — это слова, составленные святыми отцами, и мы постепенно к ним привыкаем, и постепенно они входят вглубь, особенно если мы хотим пойти навстречу им своим внутренним пониманием. Будем же стараться это делать. Будем стараться узнавать о православной вере то, что мы можем.

Поэтому будем держаться истины Православия; будем понимать, что кроме Православной Церкви, никакой другой церкви нет, а есть просто более или менее, может быть, симпатичные нам по-человечески, но абсолютно не спасительные собрания людей и какие-то организации; и будем стараться, если мы нашли Истинную Церковь, в ней пребывать и не отпадать не только внешне, но и внутренне. Под внутреннем отпадением тут подразумевается отпадение духовное, когда мы, вроде бы, и ходим в Церковь, а на самом деле предаемся всяким мирским интересам, не молимся, и весь наш ум находится не в Боге, а в телевизоре или еще в чем-то подобном. Поэтому будем стараться оказаться достойными сегодняшнего праздника, чтобы Торжество Православия, которое мы совершаем раз в году, мы совершали и дальше, но не только внешне раз в году, но и потом постоянно в Царствии Небесном. Аминь.