Чудо св. Феодора и евангельская история о том, что “суббота ради человека, а не человек ради субботы”. Об икономии при соблюдении правил, в частности, относительно поста. Вред от слишком буквального понимания Св. Писания и дисциплинарных церковных правил. У всякого послабления правил должна быть цель — возвести немощного в вере человека на более высокую ступень.

Во имя Отца и Сына и Святаго Духа.

Сегодня первая суббота Великого поста, и в эту субботу совершается память чуда, сотворенного мучеником Феодором Тироном. И, может быть, так получилось случайно, а может быть, и специально, что сегодняшнее евангельское чтение перекликается с темой этого чуда.

Чудо это заключалось в том, что чтобы людям не оскверняться языческими жертвоприношениями, мученик Феодор, явившись патриарху, объяснил, как сделать из вареной пшеницы кушанье, которое делали на его родине в Евхаитах, и таким образом люди избежали соблазна. А в Евангелии сегодня рассказывалась другая история — как Христос шел с учениками через сеяния, где тоже росла, видимо, пшеница, и ученики растирали колосья и ели. Это увидели фарисеи и сказали, что ученики Христа творят в субботу то, что не должно. Тогда Господь им ответил, сославшись на пример царя Давида, который сделал нечто гораздо худшее, чем нарушение субботнего покоя, а именно — он со своими спутниками съел хлебы предложения, бывшие в Храме, потому что они были очень голодны, и им нужно было поесть для сохранения жизни, а это были хлебы, которые могли есть только священники, — и конечно, это было еще большим нарушением Закона Моисеева. Потому что можно или нельзя в субботу есть колосья — это был вообще-то вопрос спорный, и в Законе об этом прямо ничего не говорилось; а вот сделанное Давидом было прямым нарушением Закона. И потом Господь сделал вывод, почему можно было делать и то, и другое, почему был прав и Давид, и Он сам теперь, — потому что “Господь есть Сын Человеческий и субботы”, и “не человек сотворен ради субботы, а суббота ради человека”.

Какая связь между этой историей и чудом мученика Феодора Тирона? Чудо говорит нам о том, как избегать соблазнов для тех людей, которые не крепки в вере, о том, что желательно это делать и как это делать. А евангельский рассказ говорит о том, какова цель избегания соблазнов и какова вообще цель христианской жизни, — что нужно не столько буквально следовать тем или иным предписаниям, сколько думать об их цели. Потому что есть действительно такие предписания, которые безусловно всегда должны исполняться, — это все, что касается нашей догматики; мы должны хранить веру, и здесь не может быть никаких отступлений. А есть много разных дисциплинарных норм, которые в принципе должны исполняться; но бывают какие-то более важные обстоятельства, когда они могут и нарушаться, — и такое поведение тоже предопределено в церковном учении; это как раз то, что делал Давид. И тогда вот возникает то, что в церковном учении называется икономией, т. е. некоторые церковные правила применяются по снисхождению — они не отменяются, но соблюдаются нестрого, т. е. более или менее нарушаются; повторяю, что при этом никогда не может идти речь о правилах, касающихся нашей веры, это касается только дисциплины.

Вот, например, относительно поста. Существуют очень строгие правила, как нужно поститься. Подавляющее большинство современных людей просто вымерло бы, если бы стало их соблюдать. Поэтому есть некоторый образец, которому здоровый человек, если он не отягчен какими-то болезнями, сможет приступить, и то только после некоторой тренировки, потому что без подготовки вряд ли кто-нибудь, даже и здоровый, сможет этому образцу следовать без расстройства здоровья и потери работоспособности. Но если он будет к этому идти постепенно, путем тренировки, для него это будет очень хорошим и здоровым образом жизни. Но естественно, что очень много людей среди православных христиан не могут это соблюдать в точности; и вот, они должны соблюдать пост так, как могут, — но не давая, конечно, простора своей лени. Вот это и называется нестрогим соблюдением церковных правил. Т.е. не то, чтобы, скажем, вообще не соблюдать пост — например, есть мясо или молочное, — но, например, есть елей тогда, когда елей не положен по уставу; для некоторых это бывает совершенно необходимо.

И вот Господь нам говорит, с одной стороны, через чудо мученика Феодора Тирона, что не надо соблазнять людей, не крепких в вере, а с другой стороны, в сегодняшнем евангельском рассказе Он нам говорит о том, что дисциплинарные правила могут нарушаться, потому что есть некоторые общие принципы, самые главные, ради которых сотворена суббота, которые существуют для человека, и которыми повелевает Сын Человеческий, — и ради них могу быть какие-то изменения в соблюдении правил.

Какой мы должны сделать отсюда вывод? С одной стороны, конечно, — что буквальное механическое соблюдение всех правил приведет нас только к полному духовному расстройству и не приведет ни к чему хорошему. Собственно говоря, буквальное понимание Священного Писания, как известно, приведет нас к тому, что мы станем иудеями, которые, как говорит святой Максим Исповедник, “распяли Христа, живущего за буквой Писания”. Священное Писание специально так устроено, что если его все понимать буквально, то получится абракадабра, получатся непримиримые противоречия. Это специально так сделано для того, как объясняют святые отцы (а не я), чтобы мы искали какой-то более глубокий смысл. Это касается не только Священного Писания, но и всех правил нашей Церкви, всей церковной дисциплины. И когда мы ради каких-то людей (которыми можем быть и мы сами; это даже неважно) хотим отступить от каких-то правил, то само по себе это, может быть, будет правильно, но мы должны не забывать о том, ради чего это делается, и в зависимости от этого смотреть, какое можно сделать послабление, а какое нельзя. Потому что должна быть какая-то цель. А цель такая: чтобы человека, немощного в вере, возвести к какой-то большей степени веры. Таким образом, короче говоря, цель должна быть не та, чтобы снисходить к человеку для того, чтобы Церковь опустилась на его уровень, а цель должна быть та, чтобы Церковь снисходила к человеку, может быть, даже и очень низко, — для того, чтобы его поднять к себе. Если отступление от каких-то дисциплинарных церковных правил происходит именно для того, для чего оно должно происходить, т. е. в согласии с волей Божией, которая хочет спасения грешника, то всегда будет видна цель этого отступления — чтобы человек чему-то научился и поднялся к более совершенной жизни. А противоположная цель, которая может прикрываться благовидными предлогами, — та, чтобы, наоборот, дать понять человеку, что он и так хорошо живет, и не надо ему куда-то подниматься.

И если говорить о посте, потому что это понятный сейчас пример и очень актуальный, то вот, скажем, человек в принципе здоров, но пост никогда не соблюдал и теперь впервые пытается поститься. Понятно, что если он будет его соблюдать по всей строгости, то он перестанет быть здоровым и вообще, что у него в голове будет еще раньше, чем в желудке, — об этом вообще страшно подумать. Потому что, конечно, надо, чтобы он для начала соблюдал только основные правила поста — не есть мясного и молочного, а если можно, то и рыбы; но если он не может, то пусть ест рыбу. Это вполне разумно, хотя и противоречит церковным правилам. Но если это делается именно для пользы этого человека, тогда надо сказать ему еще и другое — что когда он будет поститься в следующий раз, то хорошо бы отказаться еще и от рыбы. А в следующий раз — еще и от елея в те дни, когда он не положен. И вот так постепенно человек привыкает, без особого напряжения и каких-то душевных травм или нервного напряжения (что тоже очень важно), к тому, чтобы соблюдать пост. И тогда, действительно, сделанные снисхождения будут оправданы, потому что они привели человека к тому, что он стал выдерживать то, что раньше выдерживать не мог. Но пост — это, конечно, самый простой пример, касающийся вещей элементарных, телесных; а гораздо более это важно понимать в вещах духовных. Понимать это более важно, а объяснить труднее, поэтому я не буду пытаться это делать; аналогия, по крайней мере, ясна.

Поэтому будем понимать, что снисхождение в церковных правилах совершенно необходимо, необходимо снисходить к немощи веры наших ближних и нашей собственной, потому что у всех нас есть какая-то немощь веры, — но оно должно совершаться именно в таких пределах, в каких оно необходимо, и с той целью, ради которое оно нужно, а не для того, чтобы снисходить к нашей лени. Снисходить надо к немощи, но не к греховной немощи. Нужно, чтобы любое снисхождение служило для исправления, и тогда мы, даже не соблюдая с полной строгостью многие церковные правила, получим тот плод, который должно принести их полное соблюдение. Аминь.