Во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа!

Сегодня мы совершаем сразу два великих праздника: Благовещение — это самый главный сегодняшний праздник – и еще важный праздник, хотя чуть меньшего значения – Лазареву субботу. Так сегодня они совпали. Эти праздники перекликаются по догматическому содержанию, потому что Благовещение – это праздник зачатия Христа от Духа Свята в Деве Марии, а значит, это делается с участием Его Божества, а воскрешение Лазаря – это чудо, которое на тот момент в наибольшей степени показывало Божественность Христа. — Вернее, удостоверяло Божественность Христа, а показывало все-таки Преображение, но всего лишь троим человекам. А вот удостоверяло Божественную силу Христа многим людям в наибольшей степени, более всех остальных чудес именно воскрешение четверодневного мертвеца Лазаря. Но оба эти празднуемые сегодня события относятся к Божеству Христа – и в этом догматическая связь сегодняшних праздников.

А аскетическая связь еще более непосредственная. Если мы посмотрим с аскетической точки зрения, то какой смысл Лазаревой субботы? Какое это имеет отношение к тому, что происходит в каждом из нас? Святые отцы многократно говорят, что мы должны оплакивать своего внутреннего покойника, своего собственного покойника, которым является наша душа, умерщвленная грехами. И если мы будем его оплакивать, то он оживет.

Конечно, сам по себе он не может ожить, и мы сами не можем сделать так, чтобы он ожил, но мы можем этому содействовать. А если мы будем этому содействовать, то Господь Сам это сделает. Он скажет нашей душе: “Лазарь, гряди вон”, и даст ей воскрешение, то есть свободу от грехов.

Вот это то, к чему мы должны всегда стремиться, но стремиться с верой, понимая, что мы к этому, действительно, призваны, и все, что от нас не зависит для того, чтобы это было сделано, уже сделано, а осталось немногое, совсем малое – то, что зависит от нас. А то, что от нас не зависит – все сделано.

Получается, что внутри у нас находится мертвец. Я даже напомню один рассказ из Египетского патерика, дело было в конце IV века, как проходили монахи мимо кладбища и слышали, как там некая женщина рыдает по своему покойнику на могиле. И они друг другу говорят, что вот как она о своем мирском покойнике рыдает, амы вот так не рыдаем о нашем душевном покойнике, который внутри у нас, то есть мы должны гораздо больше рыдать о душевном покойнике.

В то же время, если мы соединяемся со Христом, то в нас тоже происходит зачатие Христа. Причем, это не метафора. Просто это несколько в другом смысле, не в метафорическом, не в переносном смысле, а в самом настоящем. Потому что спастись можно только в Церкви – Церковь есть Тело Христово. Спастись можно только войдя в Тело Христово.

Тело Христово, как и само наше спасение – это не метафора, это Тело Бога. Бог не метафора, и Тело не метафора. И для того, чтобы в Него войти, мы сами должны Им стать – так это объясняет Григорий Богослов и многие другие святые отцы. С чего это начинается? С того, что Бог зачинается в нас, с того, что мы Его принимаем, принимаем Его молитвенно и принимаем через Евхаристию.

Мы причащаемся, и это подобно тому, что произошло в Благовещение. Принимаем начаток нашего спасения, принимаем начаток того, чтобы все наше тело стало Телом Христовым, чтобы оно обожилось, и чтобы таким образом мы спаслись. Это то, что является смыслом каждого нашего причащения. Это то же самое, что мы празднуем в Благовещение, только с той разницей, что относится уже не к Деве Марии, а к каждому из нас.

Поэтому все сегодняшние праздники имеют особое отношение к нам, к нашей душе и к нашему спасению.

Аминь.