Описание Господом Страшного суда. О противоречиях в Писании. Только делаемое ради Христа доброе дело служит нашему спасению. Вера это не чувство, а Сам Бог, действующий в нас Своею благодатью. Вера определяется по тому, как человек соблюдает заповеди. Как ближние могут помочь нам осознать свои недостатки.

Во имя Отца и Сына и Святаго Духа.

Сегодня мы совершаем воспоминание последнего события всемирной истории — второго пришествия Христова и Страшного суда. И поэтому сегодня мы читали в Евангелии то место, где Христос рассказывает, как Он будет судить. Но рассказывает Он об этом не какими-то внешними описаниями, потому что это и невозможно ни описать, ни понять, а рассказывает это на языке символическом, на языке образов, а точнее говоря, на языке притч. И Он рассказывает притчу о Страшном суде, которую мы сегодня и читали в Евангелии. И мы все хорошо должны помнить, о чем там говорится: что приходит во втором пришествии Сын Человеческий, с Ним святые Ангелы, и Он ставит одних слева от Себя, а других справа, и тем, которые справа, Он говорит: “Приидите, благословеннии Отца Моего”, — и перечисляет их заслуги, которые заключаются в каких-то конкретных делах: “Я был голоден, и вы накормили Меня, Я жаждал, и вы Меня напоили, Я был в темнице и болен, и вы Меня посетили” и т. д., а тем, кто оказывается слева, Он говорит все то же самое, но только с частицей “не”: вы всего этого не сделали, а потому осуждаетесь. Но и те, и другие не понимают, о чем Он говорит, потому что и те, и другие Его спрашивают: “Когда это мы Тебя видели и сделали или не сделали то, о чем Ты говоришь?” Потому что, действительно, непосредственно никто из них Ему этого не делал. И тогда Он отвечает: “Поскольку вы это сделали или, наоборот, не сделали кому-то из братьев Моих меньших, то вы это сделали или не сделали Мне”.

О чем это говорит? О том, что спасаемся мы тем, что что-то делаем. Но ведь Апостол говорит в другом месте, что делами мы спастись не можем, а только верой. И получается опять противоречие. Вообще, если мы возьмем какую-нибудь мысль в Евангелии, то чем она важнее, тем она будет противоречивее, потому что в том же Евангелии или, по крайней мере, где-то в Библии мы найдем что-нибудь прямо противоположное. Потому что если мы попытаемся буквально понять какую бы то ни было мысль, то мы ее никогда не поймем. Есть в протестантизме много таких течений, которые называются фундаменталисткими, особенно всякие баптисты, которые стоят на буквальном понимании всего, что сказано в Библии. И поэтому у них получаются только ереси, потому что они что-то начинают исполнять буквально и в результате исполняют не то, что там имелось в виду, а что-то им приходится и буквально отвергать, потому что Библию невозможно читать и исполнять буквально. Недаром святой Максим Исповедник говорит, что кто хочет буквально понимать Писание, тот соединяется с иудеями, которые убивают Христа, живущего за буквой Писания.

Но как же совместить то, что мы должны, с одной стороны, что-то делать для того, чтобы спастись (об этом нам говорит сегодняшняя притча), а с другой стороны, то, что мы делами не спасаемся? Дело в том, что уже сегодняшняя притча отчасти и открывает нам ответ на этот вопрос, потому что то, что было там делами, на самом деле было делами веры. Потому что только вера может нам открывать, что мы делаем что-то для Христа. И святой Серафим Саровский объясняет это еще более прямо, говоря, что всякое доброе дело только тогда ведет нас к спасению, когда оно делается ради Христа, а дело, которое делается не ради Христа, даже если оно доброе, оно дает нам симпатии людей и является само по себе делом хорошим, но поскольку оно делается не ради Христа, оно не может послужить нашему спасению. А можно добавить, что оно может послужить и к погибели, потому что может делаться с какой-то внутренней гордостью и т.д. Хотя очень часто бывает, что в таком случае такие наши вроде бы благие намерения Господь посрамляет, чтобы нас вразумить и показать, что у нас на самом деле были не те намерения, какие должны были бы быть.

Но мы должны смотреть еще глубже. Что такое вера, и что такое дела? Когда мы говорим о вере, мы норовим думать о каких-то душевных состояниях. Что вот, я сейчас чувствую, что я очень верю в то и то. Или, наоборот, я чувствую, что у меня никакой веры нет; вот стою, и как будто никакой веры у меня нет. В том и в другом случае имеется в виду душевное состояние, к которому вера, вообще говоря, не имеет никакого отношения. И как в том случае, когда человек говорит, что никакой веры у него нет, на самом деле у него какая-то вера, хотя бы и не ахти какая, есть, так и в том случае, когда человеку может казаться, что он очень даже верующий, но на самом деле у него веры нет, — и сколько раз так бывало, — т.е. человек говорит, что вот сейчас я с верой пойду и совершу то и то, а потом получается, что он ничего не совершает, потому что выясняется, что вера у него вроде бы какая-то и была, да не того качества, а на самом деле можно сказать, что ее и не было, потому что у него было просто какое-то разгоряченное душевное состояние.

А что такое вера, говорит апостол Павел в Послании к Евреям. Это и на церковнославянском, и на греческом выражение трудное для понимания и перевода, оно означает, что вера это уже обладание реальностью невидимого, можно сказать “ипостась невидимого”. И вот обладание этой реальностью — вот что такое вера. То есть вера, как учат святые отцы, это благодать Божия, которая есть Сам Бог, а не что-то тварное, тем более не какое-то там душевное состояние, которое еще более эфемерно, чем какая-нибудь табуретка. Вера является Самим Богом, Который Сам действует в нас, “действующим все во всех”. Поэтому вера не может быть обнаружена нашими чувствами. Бог невидим нашими чувствами — никакими, ни внешними, ни душевными. Бог виден только Сам Собой, и поэтому вера обнаруживает сама себя. Но когда она, может быть, не настолько в нас отчетлива, чтобы сама себя обнаруживать, тогда она обнаруживается делами, потому что вера судится по плодам. И Господь об этом тоже прямо говорит в Евангелии, но в другом месте, не в том, которое мы читали сегодня, когда говорит: “Любяй Мя заповеди Моя соблюдет”, — т.е. тот, кто любит Бога, соблюдает Его заповеди. Вот в чем проявляется вера, а не в том, что кто-то говорит, как он любит Бога и как он в Него верует, как говорил об этом Петр до своего отречения. В тех его словах вера еще не проявлялась, а проявиться она могла только в делах, и в случае Петра она проявилась в том, что после своего грехопадения он раскаялся, показав, что вера у него все-таки была, хотя на тот момент и не достаточная для того, чтобы исповедовать Христа.

Вот так же и здесь. Верующие мы люди или нет, можно судить только по делам. В этом смысл сегодняшней притчи, об этом она и говорит — что Господь Сам будет судить о нас только по нашим делам, и по ним Он будет судить, верующие мы или не верующие, есть у нас та вера, которой мы можем спастись, или у нас ее нет. Потому что какими бы ни были дела, даже те, которые Господь перечислил сегодня в Евангелии, они сами по себе нас не спасут, потому что никакими делами спастись нельзя, спасаемся мы только верою. Но наличие или отсутствие веры проявляется делами. И если Сам Господь будет так проверять нас на Страшном суде, то и сами мы, пусть и не в такой степени, пусть и не про других, но зато про себя, можем это определить, глядя на наши дела, насколько мы соблюдаем заповеди. Но насколько мы соблюдаем заповеди по отношению к Богу, увидеть можно, но сложно. Потому что, конечно, есть у нас совесть, которая нас обличает; но беда в том, что кроме совести, обличить нас уже некому. Потому что в отношении Бога получается, что вроде бы я что-то там и нарушил, какое-то правило не прочитал, не помолился, рассеялся, это грех, да; и если мы еще это замечаем, то слава Богу; но насколько это грех, насколько это серьезно, какая нужна степень покаяния в нем, — тут уже мы сами себе оставляем очень большой простор, прямо сказать, для воображения, а точнее, для самооправдания.

А более доступны для наблюдения наши дела по отношению к ближним. Потому что, например, мы можем видеть, что если ближние на нас сильно возмущаются, то это, строго говоря, ненормально, это значит, что мы выходим из среднестатистического образа поведения. Конечно, иногда в этом бывает нужда, иногда нам действительно по должности, по работе, по христианскому долгу (а работа, кстати, это тоже разновидность христианского долга) приходится кого-то обличать и говорить кому-то что-то неприятное; у каждого в жизни такие ситуации бывают, это абсолютно неизбежно. Но это должно быть в какой-то разумной пропорции. Если с одним человеком это может быть так, то с десятью остальными это должно быть не так. А если, скажем, у нас со всеми так получается, то это уже серьезный повод для беспокойства. Если много разных и даже между собой не знакомых людей начинают в нас замечать одни и те же недостатки, то, скорее всего, в чем-то они правы — не обязательно в том, что они правильно называют наши недостатки, но в том, что у нас есть какие-то очень серьезные недостатки, в этом они правы наверняка. И эти недостатки проявляются в том, что мы не исполняем свой долг по отношению к ближним, т.е., строго говоря, что мы нарушаем именно те заповеди, о которых рассказывает сегодняшняя притча.

Вот поэтому будем стараться проверять сами себя и судить сами себя, пока еще не наступил тот момент, когда нас будет судить Бог, и когда уже некому будет нас оправдывать. А для этого в качестве важнейшего, хотя и не единственного подсобного средства в таком суждении о себе будем использовать наших ближних. Особенно надо смотреть, так ли уж необходимо нам их огорчать в тех случаях, когда они на нас огорчаются, и не доставлять им какого-то отдыха или помощи, когда это от нас зависит. Вот в этом настроении будем думать о том, как нам через неделю или, по крайней мере, в течение ближайшей недели испросить друг у друга прощения накануне Великого поста, и как нам постараться провести пост так, чтобы это содействовало исправлению нашей жизни. Аминь.