“Царство Небесное берется штурмом”. Цель христианской жизни не в том, чтобы жить спокойно, а в том, чтобы достигнуть Царствия Небесного, а для этого надо все время употреблять усилия. О разумном подражании святым. Всякое подвижничество имеет ценность постольку, поскольку человек употребляет усилия и делает то, что трудно для него. Нужно постоянное самопринуждение.

Во имя Отца и Сына и Святаго Духа.

Сегодня мы совершаем один из праздников в честь Иоанна Предтечи, и, как обычно бывает на такие праздники, читается из Евангелия то место, где Господь говорит о том, кто такой Иоанна Предтеча. И по этому поводу Господь там говорит, что со времени Иоанна Крестителя и до ныне Царство Небесное, как переводится по-русски, “силою берется, и употребляющие усилие захватывают его”. Но если совсем точно переводить с церковнославянского языка или с греческого языка, то надо сказать так: “Царствие Небесное берется штурмом, и идущие на штурм его захватывают”. Буквально так.

Что это означает для нас? То, что мы не можем в нашей христианской жизни плыть по течению. Что мы должны все время предпринимать какие-то усилия, которые Господь в этом месте сравнивает со штурмом некоей крепости, которой является Царство Небесное. Мы по-разному должны относиться к Царству Небесному, потому что там, с одной стороны, одно, с другой —другое; все это так, но без чего мы не можем спастись, так это без отношения к Царствию Небесному как к крепости, которую мы должны взять штурмом. И обычно считается, хотя и не говорится, но подразумевается, что люди приходят в Церковь для того, чтобы их жизнь стала спокойнее. Действительно, если мы приходим в Церковь, то многие вещи, которые беспокоят людей нецерковных, перестают быть для нас такими значимыми, и уже за счет этого мы становимся спокойнее. Или мы находим какие-то пути для разрешения наших проблем, и таким образом действительно получается, что Церковь очень во многих отношениях делает нас спокойнее. Но совершенно не в этом состоит цель нашей христианской жизни, чтобы быть спокойнее. В этом цель не христианской жизни, а какой-нибудь психотерапии. А цель христианской жизни в том, чтобы достигнуть Царствия Небесного. И поэтому, как Сам Господь и объясняет на примере Иоанна Предтечи, цель христианской жизни в том, чтобы в течение всего времени своего жития терпеть беспокойства, но другие. То есть нам не надо беспокоиться о тех беспокойствах, которыми живут люди в миру, потому что в Церкви мы имеем какую-то переориентировку наших интересов либо какое-то утешение и т.д. Это все хорошо и нужно, но это нужно нам только для того, чтобы мы поменьше отвлекались от нашей основной задачи, а не для того чтобы нам спокойно жить. А основная наша задача это все время употреблять усилия ради Царствия Небесного.

И поэтому когда мы читаем о святых подвижниках, которые в течение всей своей жизни не давали себе покоя, а совершали великие подвиги, мы, конечно, можем подумать, что вот, они совершали такие подвиги, которые я совершить не могу. Может быть, мы при этом будем правы, потому что, скорее всего, если бы мы и стали пытаться совершать такие подвиги, то мы бы и этих подвигов не совершили бы, и наши элементарные житейские обязанности исполнить тоже не смогли бы, и это было бы неразумно. И конечно, такого неразумного подражания святым от нас не требуется, и это даже греховно. Но от нас требуется разумное подражание святым, в том числе и этим подвижникам. В чем же оно заключается? В том, чтобы просто удивляться их подвигам и испытывать какие-то эмоциональные состояния по этому поводу, например, восторг? Конечно, ни в коем случае не в этом. А в том, что как они не давали по своим силам себе покоя, так же и мы по своим, пусть слабым и скромным, силам тоже не должны давать себе покоя.

Потому что Господь много раз говорит, и святые отцы это объясняют, что все подвиги христианской жизни имеют значение не по тому, насколько велики были те лишения, которые человек претерпел, а по тому, насколько он сам себя принуждал, насколько он делал то, что трудно для него. Только это и имеет ценность. Например, если мы постимся, и поститься нам легко и привычно, то это, конечно, имеет ту ценность, что мы соблюдаем церковную дисциплину, но больше никакой ценности это не имеет; скорее всего, мы этим просто избегаем наказания и не заслуживаем никакой похвалы, потому что тот, кто нарушает пост, тот, конечно, заслуживает наказание как нарушитель заповеди. А вот если для нас поститься очень тяжело, непривычно и психологически дискомфортно, а мы все-таки постимся, то конечно, пользы нам от пощения будет больше. Другое дело, что если мы будем поститься, употребляя усилия, то в конце концов мы привыкнем, и нам это уже станет легко. И тогда надо, может быть, увеличить меру пощения, а главное — надо постепенно переходить к более серьезным и более трудным делам. И вот, после того как мы привыкли поститься, не надо думать, что теперь мы можем жить спокойно и что мы уже привыкли к церковной жизни. Церковная жизнь должна быть у каждого из нас такая, чтобы к ней нельзя было привыкнуть никогда на этом свете, а только на том. А чтобы адаптироваться к церковной жизни в Царствии Небесном, мы должны обречь себя на то, чтобы никогда не адаптироваться здесь. И поэтому мы должны постоянно действовать с самопринуждением.

И вот, это очень непонятная на самом деле мысль: как это можно все время жить с самопринуждением? А вот то-то и оно, что если мы, например, постимся, то мы должны чувствовать голод, а не просто какую-то перемену пищи; если мы молимся, мы должны делать это и тогда, когда нам не хочется; если мы что-то делаем для ближних, то тоже должны делать это не только тогда, когда нам хочется, а тогда, когда мы видим, что это нужно сделать, и т. д. Должно быть такое постоянное напряжение. И тогда все-таки будет у нас, может быть, какой-то сдвиг. Пусть, конечно, усилия наши будут таковы, что их смешно сравнивать с каким-то штурмом крепости; пусть это будет какое-то ползание Божией коровки, но по крайней мере, это все-таки будет ползание Божией коровки. Аминь.