Соединяясь с Богом, мы приобретаем разум Божий. С помощью одного человеческого разума мы не можем понять, как нам спасаться. Разум Божий дается только при соединении с Церковью через причастие Св. Таин. Кто не причащается или не соблюдает пост просто по своему нежеланию, тот нарушает важнейшую заповедь Божию и не может считаться христианином. Не христиане и те, кто пребывают вне Истинной Церкви. Но главное — не формальная принадлежность к Церкви и участие в обрядах, а внутреннее расположение души. Мы можем приобщиться “странствия Владычня и безсмертныя трапезы”, только отрешившись от всего, что есть в мире, и полагая свой главный интерес в Боге, а не в своей собственной жизни. Нужно отдать Богу свое сердце.

Во имя Отца и Сына и Святаго Духа.

Сегодня, в Великий Четверг, мы совершаем память установления Тайной Вечери. И на таинственное значение этого события указывает нам богослужение сегодняшнего дня, а особенно канон, который был на утрени и который является одним из самых богословских творений, какие только есть в нашей Церкви. В нем говорится, что Премудрость Божия, о которой сказано в Книге Притчей, что она “созда себе дом, закла своя жертвенная и раствори в чаше своей вино, уготова свою трапезу, и воззва громким проповеданием”, чтобы все, кто хочет премудрости, приходили к ней, — эта самая Премудрость и есть Христос, и Он осуществил все сказанное, заклав Самого Себя, потому что чаша — это Его кровь, а хлеб — это Его тело. Эта Премудрость дает нам разум Божий, дает нам такое разумение, которого мы и вообще никто не может иметь сам по себе, поскольку мы люди и не соединены с Богом. Поскольку же мы с Богом соединены, постольку мы имеем разум Бога в себе, и уже Господь Сам в нас рассуждает, а не мы. И Господь в одном месте Евангелия говорит: когда вас поведут на мучения имени Моего ради, т.е. на мучения за Христа, то не думайте о том, что вам говорить, потому что Дух Святый Сам наставит вас, как и что сказать.

Вот это и означает действие Премудрости Божией. Оно бывает таким, а бывает разнообразно другим, но это действие таково, что не только когда нам нужно что-то сказать, но и когда нам нужно делать что-то в своей жизни, если мы хотим действительно сделать что-то спасительное для нашей души, т.е. что-то христианское, то мы не можем по-другому быть к этому наставлены, кроме как разумом Божиим. Потому что разум человеческий, даже если он у нас очень хорошо развит, просто даже не в силах найти предпосылки, исходя из которых он должен рассуждать. Разум человеческий хорош, он очень полезен, но только тогда, когда помогает разуму Божию, который дается нам только тогда, когда мы соединены с Церковью. А с Церковью мы соединены только тогда, когда мы причащаемся Тела и Крови Христовых. Мы можем тысячу лет говорить, что мы христиане, мы можем вроде как веровать в то, что написано в Евангелии, и еще во что-нибудь, можем по-своему почитать святых, каких знаем, — но на самом деле мы не почитаем святых, мы отвергаем Евангелие, если мы не исполняем то, что написано в Евангелии как заповеди и что исполняли святые; а одна из евангельских заповедей говорит о Тайной Вечери: “Сие творите в Мое воспоминание”, — т.е. участвуйте в ней и дальше. Поэтому те, кто не участвует в Тайной Вечери, являются нарушителями важнейшей заповеди Божией и сами себя отлучают от Церкви. Поэтому те люди, которые являются христианами просто по какому-то своему умственному настрою, но никогда не причащаются и не исповедуются, — они безусловно находятся совершенно вне Церкви по-настоящему христианами быть не могут; им надо с покаянием придти в Церковь и с ней соединиться.

То же самое относится к тем, кто вроде бы причащается и исповедуется, но в своей жизни отрицает какие-то важнейшие установления христианства, хотя какие-то другие и соблюдает. Например, если человек совершенно отказывается поститься просто потому, что он не хочет этого делать, что ему хочется поесть скоромной пищи, а не потому, что ему физическое состояние не позволяет поститься, то такой человек тоже себя от Церкви полностью отлучает. Потому что заповедь о посте — это самая простая заповедь Божия, которую нам достаточно легко соблюдать, потому что она достаточно внешняя и понятно, в чем она состоит; и если мы будем ее соблюдать, используя имеющиеся у нас силы, то Господь подаст нам силы, которых сейчас у нас нет, чтобы соблюдать что-то более сложное.

Но еще больше это относится к тем людям, которые причащаются и исповедуются, постятся и вообще, может быть, ведут благочестивую жизнь, но находятся вне Истинной Церкви. А вне Истинной Церкви пребывают все те, кто находятся в ереси или расколе. Поэтому мы должны знать, что за причастием нужно приходить только в Истинно-Православные Церкви, где епископы не исповедуют никакого лжеучения и находятся в общении с другими истинно-православными епископами.

Но хотя все это нами, может быть, и усвоено, а все равно мы от Церкви отпадаем, потому что не используем того способа соединиться со Христом и участвовать в Тайной Вечери, о котором тоже говорится в каноне сегодняшнего праздника. Может быть, кто-то думает, что вот, я прихожу в Церковь, причащаюсь, эта Церковь истинная, я соблюдаю церковные установления вроде постов и не совершаю каких-то грубых грехов, и значит, у меня все уже должно быть хорошо, и я стану христианином. Но конечно, это не так. Христианином можно стать, даже и не приходя в Церковь и никогда не причащаясь, потому что не у всех христиан, даже не у всех из тех, кто стал святым, была возможность после того, как они исповедали себя христианами, придти в Церковь и причаститься. По-разному бывало. Некоторые мученики принимали крещение кровью даже без всякого чина крещения и тем более без причастия. Поэтому дело не в том, насколько мы участвуем в тех или иных церковных обрядах (хотя мы и должны в них участвовать, если есть такая возможность), а именно в самом расположении нашей души.

А расположение нашей души должно быть таким, как сказано в ирмосе канона Великого Четверга, который пелся сегодня на литургии в качестве задостойника: “Странствия Владычня и безсмертныя трапезы на горнем месте высокими умы, вернии, приидите, насладимся”. Может быть, конечно, это и трудно понять по-церковнославянски, но во всяком случае легко перевести. Слово “странствие” в славянском и в греческом языке означает не только путешествие, когда человек перемещается с места на место, а прежде всего — пребывание на чужбине, пребывание вне своей родины; при этом неважно, перемещаешься ты или сидишь на одном месте. “Безсмертная трапеза” дается в странствии, дается Христом тогда, когда Он ушел от того места, где Ему надлежало быть по Божеству, Он умалился в Своей славе и находится в качестве человека, будучи Богом, на месте чужом, — это странствие. Но чтобы встретиться со Христом и приобщиться к этой Божественной трапезе, нам необходимо участвовать с Ним в Его странствии. Т.е. мы должны понимать, что приобщение Его трапезе означает, что наше странствие должно закончиться в Боге, потому что мы через наше тело приобщаемся Божества. Христос соединился с телом, и в этом состоит Его странствие; а наше странствие состоит в нашем соединении с Божеством. А для этого мы должны уйти не от своего естества — мы не должны перестать быть человеками, как и Христос не перестал быть Богом, став человеком, — а должны уйти от того, что нас связывает с этим миром. С этим миром нас связывают очень сильно всякие наши греховные пристрастия, но не только они, а вся вообще наша жизнь. Мы должны понять, что хотя в нашей жизни не все является греховным, но сама по себе эта жизнь не есть жизнь Бога, и мы должны полагать основные свои интересы не в своей жизни, а как бы от нее отрешиться и стараться жить с Богом, простираясь к Нему сначала, конечно, молитвой, а потом приходить к Нему, чтобы приступить к Телу и Крови Христовым. Человек, который любит мир и увлекается какими-то делами, пусть не прямо греховными, но мирскими, которые становятся для него главными (например, семьей, как бывает очень часто, или карьерой), — такой человек, занимаясь чем-то вроде бы вполне дозволенным для христиан, но перенося на это главное внимание своей жизни, оказывается привязанным к этому миру и не может взойти в горницу, т.е. в помещение, находящееся на возвышении (в каноне идет речь о Сионской горнице).

Чтобы войти в горний Сион, мы должны подняться — подняться, приобщившись странствию Владычню, т.е. подняться над миром. Если же мы остаемся в мире, то хотя бы мы постоянно приходили в Церковь и причащались, хотя бы эта Церковь была истинной, а не еретической, хотя бы мы не совершали грубых грехов и вообще жили бы, как порядочные люди, — мы не делаем самого главного и поэтому не можем спастись. Поэтому Господь говорит еще в Ветхом Завете: “Даждь Ми твое сердце, чадо”. Потому что если ты отдашь Богу свое сердце, то тогда отдашь и все остальное, по крайней мере, постепенно; а если ты даже и какую-то большую часть своей жизни отдаешь Церкви, хотя бы даже целыми днями там сидишь, но делаешь это просто потому, что тебе нравится такое времяпровождение, а не потому, что ты хочешь прилепиться к Богу, то ничего хорошего не выйдет. Итак, приобщимся прежде всего странствию Владычню. Потому что только там, только в горнем Сионе, который возвышается над этим миром, мы можем встретить Христа и приобщиться той Божественной трапезы, которую Он, будучи Премудростью Божией, уготовал для всех нас. Аминь.