Во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа!

Сегодня мы совершаем память сорока двух мучеников Амморейских, которые пострадали в начале IX века. Это был военный отряд, офицеры и воины византийские, которые попали в плен к мусульманам. Если бы они приняли ислам, то могли бы освободиться, — если это можно назвать свободой, — и пользоваться теми же правами, что и у тех, кто их захватил. Но они отказались принимать ислам и в результате были убиты – таким образом стали мучениками.

Таких мучеников от мусульман или от язычников, или от персов не так уж и мало в христианской истории. Но эти мученики имеют одну особенность. Они все принадлежали к господствующей церкви в Византии. А в это время господствующим вероисповеданием в Византии было иконоборчество. Это был второй период иконоборчества, и император Феофил, которой в это время правил в Византии, был иконоборцем. На православную Церковь были гонения, отнимались монастыри, ссылались священники и монахи, некоторым это стоило жизни. Многие, как например, преподобный Феодор Студит, поучения которого мы сегодня читали, претерпевали бичевания и прочие преследования. Подвергались гонениям православные монастыри: если они не желали поминать за богослужением патриарха-иконоборца, то их разгоняли. Если большая братия монастыря просто выбрасывается на улицу, куда они пойдут? Кто-то, конечно, сохранит монашескую жизнь, но для многих это крушение, потому что в монастыре они получали поддержку в лице всей братии, а тут они остаются при своей воле на свое усмотрение. И  тогда даже если они формально сохранят православное вероисповедание, то очень вероятно, что они не сохранят вообще христианство, впав во всевозможные грехи морального характера.

То есть времена были на самом деле тяжелые для православия, и те воины, которые попали в плен к мусульманам, принадлежали к господствующей церкви. Тем не менее, не только во время еще господства иконоборчества их подвиг был прославлен, но и потом, когда восторжествовало православие, — а это произошло через несколько лет, и все прекрасно помнили, к какой церкви принадлежали эти воины, — никто не стал отменять их память, и церковное почитание их осталось. Почему?

Конечно, если бы это были гонители православия заведомые, то не могли бы они почитаться. В такие периоды, когда устанавливается господство ереси, и люди еще не могут внешне отличить, где Церковь, а где ересь, на простых людей, с которых гораздо меньше спроса, если они оказываются в критической ситуации и исповедуют Христа, Церковь никогда не распространяет то, что она провозглашает о еретиках в иных условиях: то, что грех ереси или раскола не смывается и мученической кровью, и поэтому у еретиков не может быть православных мучеников, так как они за свою ересь, а не за христианство проливают  кровь.

Это так, общее правило именно такое. Но когда речь идет о таких еретиках, которые отделились от Церкви, сами того не ведая и сами того не понимая, когда все еще свежо и ново, то тогда это правило строго не работает, и Церковь им не руководствуется. Руководствуется она другим:  пусть они в жизни совершили различные грехи – это наверняка было, так как это были простые военные, — и пусть они не имели толком понимания православия, но когда вопрос был поставлен так, что им надо было отвечать, будут они православными или нет, тогда они выбрали православие.

В этом отношении мы сейчас тоже можем допустить, хотя ничего не можем утверждать, что какие-то люди, которые были в Московской патриархии по своему неведению, но оказавшиеся в ситуации, когда надо исповедовать христианство или умереть, могут оказаться мучениками. Мы вполне можем на это уповать.

Это я имею в виду случай солдата Евгения Родионова, который пострадал в Чечне. Или недавно был случай с одной молодой женщиной Алиной (Еленой в крещении), двадцати двух лет, которая должна была лечиться от тяжелого заболевания печени, и ей могли сделать операцию только в Израиле, так уж получалось, за очень большие деньги. Их бы собрали, но уже не было времени собирать. А можно было бы сделать бесплатно, тогда бы сделали операцию сразу, но для этого нужно было иметь гражданство Израиля. Казалось бы, в этом тоже нет никакой проблемы, но все же она была, потому что, чтобы принять гражданство Израиля, надо было заполнить анкету, где есть графа о вероисповедании. И там надо написать, что ты или иудей по вероисповеданию, или что ты никакого вероисповедания не имеешь. Но ты не можешь написать, что ты христианин. Вот такой есть дискриминационный закон в Израиле.
Казалось бы, вот есть шанс выжить (хотя тоже неизвестно,  какие шансы выжить были и в этом случае), написав в  анкете, что ты не христианин. Не надо писать, что ты иудей, напиши хотя бы, что ты без конфессии, без вероисповедания вообще, а иначе шансов практически никаких.

И молодая женщина сказала, буквально, что это “того не стоит” и не стала заполнять эту анкету. Деньги попытались собрать, но не успели, и она умерла.  Конечно, она незадолго до этой истории обратилась в Московскую патриархию, выбирать юрисдикцию для себя не могла, но это случай исповедничества. Произошло это буквально несколько недель назад, прямо вот в наши дни. Случай с Евгением Родионовым произошел уже более десяти лет назад, во время второй чеченской войны.
Вот тут действуют какие-то другие законы, и мученики Амморейские нам об этом напоминают. Они дают надежду на спасение тем, кто не по своей вине не смог достигнуть во время земной своей жизни истинной Церкви, тем не менее, выбирая православие. Конечно, за то, что они не стали по-настоящему православными, — вина на тех пастырях, которые их обманули. То есть на тех пастырях, которые создали им лже-церковь, а также она падает и на те светские власти, которые стали поддерживать лже-церковь, помогать ее  пропаганде и всячески преследовать православие. Хотя мы видим, что и в случае Феофила, возвращаясь к мученикам Амморейским, он то ли, согласно одним легендам, успел покаяться на смертном одре, то ли, согласно другим, не успел, но его отмолили святые отцы благодаря тому, что прежде всего их попросила об этом его вдова, которая была православной. То есть и для них тоже есть некая надежда.

Но не будем впадать в экуменизм, и не будем впадать в другую крайность, а будем уповать на Бога и будем знать для себя, что какие бы ни устраивались с разными людьми разные ситуации в жизни, которые все не поддаются учету, но для себя я должен знать, что раз мне открыта православная Церковь, то я точно без нее не спасусь, без того, чтобы еще на земле быть среди ее членов.

Поэтому будем держаться Православия и будем особенно для этого использовать те дни Великого поста, которые мы сейчас получили. Слава Богу.

Аминь.