Преображение – один из самых главных христианских праздников; отказ в католичестве признать Фаворский свет нетварным оказался тем водоразделом, который отличает его от православия; праздник Преображения устроен как празднование в христианской жизни праздника Кущей; в Преображении Христос показал Себя как Божественную Скинию; Праздник Кущей — это праздник плодов, а главный плод христианской жизни — это тело Воскресения, тело Преображения; необходимо иметь память Божию, помнить о Боге, как мы помним о человеке, с которым находимся в одной комнате.

Во имя Отца и Сына и Святого Духа!

Сегодня мы совершаем один из главных христианских праздников, входящих в число двунадесяти — главных после Пасхи христианских праздников — Преображения Господня. И, наверное, для каждого нынешнего православного христианина, который думает о том, что такое вера, который старается что-то о ней узнать, а не просто бездумно ходить совершать какие-то религиозные обряды, этот праздник связан, прежде всего, с торжеством православия в эпоху св. Григория Паламы.

В XIV веке поднялись еретики, которые стали говорить, что свет, который явился в Преображении Христовом, был тварным. Это, конечно же, опровергало не частный какой-то вопрос, что там произошло при Преображении, а все представления о Боге, потому эта ересь была обличена и осуждена. И в дальнейшем так получилось, что совпадение с этой ересью оказалось тем водоразделом, который отличает православие от западных еретических исповеданий, и, прежде всего, от римского католичества. Потому что там учение, которое стояло за пониманием этого света как нетварного, вместить не могли.

Но сейчас мы не должны удовлетворяться только лишь таким объяснением этого праздника. Конечно, если мы проходим мимо него и его не знаем, то мы отпадаем от православия, или, может быть, и не отпадаем, а просто так до него и не доходим. Но чтобы иметь ту душевную пользу, которую предлагает этот праздник, надо, конечно, знать о нем нечто большее и в догматическом отношении тоже.

Потому что весь этот праздник устроен как одно из празднований в христианской жизни праздника Кущей. Это важнейший ветхозаветный праздник, один из трех самых главных ветхозаветных праздников. Почему же так получилось, что праздник Преображения связан с праздником Кущей?

Независимо от соображений календарных, которые здесь сложные и не до конца сейчас нам понятные, самое главное объяснение содержится в евангельском рассказе о Преображении. Потому что Христос, когда преобразился перед учениками в белых и светящихся одеждах, явил Себя как Небесная Скиния, как ее описывают пророческие видения. Этим Он показал то, что до этого он только говорил, но не показывал.

А говорил Он о том, что разрушит эту церковь и трехдневно воссоздаст ее, то есть создаст заново этот Храм, который стоял в Иерусалиме, Храм Соломонов. А в Ветхом Завете Храм был только один, и он стоял в Иерусалиме. Но Христос, воплотившись, Сам стал Храмом Божиим. Лучше сказать, Сам стал главным и единственным местом особого присутствия Божиего, по отношению к которому тот Храм, который тогда еще стоял в Иерусалиме, был только образом.И поэтому Господь так говорил о Своем теле.

В Преображении Он ничего этого не говорил, а уже показывал. Он показал Сам Себя как некую божественную Небесную Скинию, и то, что Его закрыл некий облак, и Он на облаке явился, это тоже показывает именно небесный характер того, что происходит, потому что в Библии, как в Ветхом, так и в Новом Завете облак всегда является переходом от нашей действительности в божественную. Потому что облак, который закрывает зрение и мешает видеть — это, конечно, божественный мрак. Но, как объясняет Дионисий Ареопагит, “божественный мрак есть непреступный свет, в котором благоволит Бог житии”.

Как сегодня мы слышали у Григория Паламы, просто тварными очами никто не может видеть тот небесный Фаворский свет, который был сегодня явлен, и вот эта невозможность видеть — изнутри она воспринимается как тьма. Поэтому, говоря о божественном свете, мы можем сказать вместе со святыми отцами, что это божественный мрак, а никакой не свет, потому что свет — то, что видим, а так как этот свет невидим нашими очами, поэтому мы говорим, что это мрак. Но в тоже время, это такой мрак, который становится светом для тех, кто видит духовными очами, а точнее сказать, как мы сегодня слышали у Григория Паламы подробное объяснение, для тех, чьи телесные очи приобрели свойство быть духовными, оставаясь одновременно телесными. И вот эта Небесная скиния является к нам в образе Господа Иисуса Христа.

Но какой вообще имел смысл праздник Кущей (“куща” — это значит “палатка”, “скиния”)? Это был самый главный праздник плодов. Было несколько праздников плодов, которые в разное время созревали, но самый главный праздник жатвы и плодов — это был именно совершавшийся осенью праздник Кущей. А символическое значение у него было естественно, еще и в Ветхом Завете связано с Воскресением, потому что наша жизнь должна принести плоды, и плод, который дает наша жизнь — это не наш труп, который разлагается, и даже не душа, которая отделяется от тела. Это все может иметь место, и, как правило, имеет место, но не это плод нашей жизни.

А плодом является то, в чем мы будем в жизни вечной, а в жизни вечной мы будем не как разлагающееся тело или разложившееся до костей, не как душа, отделенная от тела, а как воскресшее новое тело, вновь объединенное с душой. Вот это плоды, и потому те плоды, которые празднуются еще в ветхозаветном празднике жатвы, — это плоды Воскресения, общего Воскресения, к которому мы все готовимся и после которого нас всех ждет суд, хотя, если мы жили праведно, то мы на суд не приидем, а сразу придем от смерти к жизни, как говорит апостол.

Но в христианстве и еще более ясно указано, что это за тело, которое есть тело Воскресения. Это не просто тело каждого из нас и не просто тело, которое каждый человек, независимо от того, каким он был — праведником или грешником, — получит по всеобщем воскресении, а это то тело, которое получат только и исключительно христиане и те, кто спасается. То есть те, кто, может быть, жили и до Христа или не знали о Христе, но каким-то образом спасаются (такие люди есть, по свидетельству святых), но и, главное, те, кто жили в Церкви, жили христианами и жили, при этом так, что от Церкви не отпадали.

Они воскреснут в том теле, в котором Христос воскрес — в теле Христовом, потому что если бы Христос просто когда-то воплотился в тело какого-то человека Иисуса, даже если бы Он потом и воскрес, то это само по себе, если бы ничего другого не совершилось, не давало бы нам никакого спасения. Это было бы для нас не больше, чем еще один пророк, может быть, самый лучший из пророков, который нас учит и вразумляет, но не более того.

А Христос не просто это все сделал, но на Тайной Вечере установил таинство евхаристии, через которое к Его телу, в котором воплотился Бог, приобщаются все те, кто живет в Церкви. Поэтому Он и сказал, говоря о Евхаристии, что, чтобы иметь жизнь со Мной, вы должны совершать в мое воспоминание то, что сейчас Я совершаю. Это Он сказал о том, чтобы мы вкушали Его тело, но не под видом, конечно, человеческого мяса, — потому что ничего хорошего в этом бы не было, чтобы вкушать нам человеческое мясо, — а под видом обычной человеческой пищи, которой в той культуре были хлеб и вино. Под видом обычной человеческой еды и обычного человеческого напитка, причем самого обычного, доступного самым бедным семьям, совершается Тело Христово для того, чтобы мы могли его вкушать, для того, чтобы мы сами становились Телом Христовым, для того, чтобы мы воскресли в Теле Христовом.

Все очень понятно. Мы вкушаем Тело Христово. После этого мы либо отпадаем, либо не отпадаем, в зависимости от того, что делает помимо нашего тела наш ум, собирается ли он со Христом, объединяется ли, или наоборот, он отторгается от Христа, — тогда мы причащаемся себе во осуждение и даже объединившись с Телом Христовым, тут же от него отпадаем.

И если мы все-таки не отпадаем, то мы и воскреснем в Теле Христовом. Тогда окажется, что мы никогда и не переставали быть в Теле Христовом. Те тела, которые мы получим по воскресении, они тоже будут воскресшими Телом Христовым. Вот какой догматический смысл в этом празднике. Точнее сказать, смысл нынешнего праздника в том, что этот праздник прямо показал и открыл. Христос показал прямо в теле Свою божественность. Вот это событие было Преображением, и это событие является конкретным содержанием сегодняшнего нашего праздника.

А какой аскетический смысл, наверное, уже понятно. Коль скоро мы получили теперь, благодаря евхаристии, доступ в это тело Преображения, которое Христос показал на Фаворе, — показал, что оно на самом деле собой представляет, что оно пронизано Богом, является вместилищем и жилищем Бога, — и коль скоро мы теперь, придя в истинную церковь, получили доступ в это Тело, чтобы оно стало нашим телом, мы должны думать о том, как нам в нем оставаться и пребывать в нем еще и умом, чтобы наша душа от тела не отделялась еще при нашей жизни. В противном случае, конечно же, она окажется от него отделенной по смерти, и мы наследуем не жизнь вечную, а смерть вечную, или, иначе говоря, муку вечную.

И вот, для того чтобы нам не отпадать от Христа, надо стараться все время иметь память Божию. А лучшая и главная форма памяти Божией — это молитва непрестанная. Это не только та молитва, которую мы совершаем, придя в церковь, или читая утренние или вечерние молитвы, или молитвы в особых случаях жизни. А это молитва, которую мы совершаем, когда просто куда-то идем, о чем-то думаем. Мы всегда должны стараться держать в себе молитву “Господи помилуй”, или “Господи Иисусе Христе Сыне Божий помилуй меня грешнаго”. Но когда бывает, что мы настолько заняты какими-то другими, но необходимыми, а не просто греховными и праздными мыслями, и поэтому мы не можем сосредоточиться так, чтобы еще и эту молитву совершать, то мы все равно можем, а значит, и должны иметь память Божию, все время не забывать о присутствии Божием.

Не то что представлять себе или воображать присутствие Божие (это было бы плохо), а просто помнить о Боге так, как мы помним, например, о человеке, с которым мы сидим в одной комнате, даже если мы с ним не разговариваем. Мы понимаем, что мы не одни, даже если мы его не видим, если он у нас где-то там за спиной. Мы понимаем, что мы должны вести себя так, как мы должны вести себя в присутствии этого человека. Вот, тем более, мы должны вести себя так, как мы должны вести себя в присутствии Бога, потому что присутствие какого-то человека в нашей жизни не всегда, а присутствие Бога всегда.

И вот, тогда у нас будет какая-то память Божия, тогда, потихонечку, у нас будет появляться и молитва, а не просто память Божия, хотя уже память Божия — это очень и очень неплохо. И тогда мы и умом не будем отделяться от того Тела Христова, с которым мы соединяемся через евхаристию, и которое было показано нам, что Оно такое на самом деле, в сегодняшний день Преображения. Аминь.