Санкт-Петербург, ул. Академика Байкова, 14а

С праздника успения св. Иоанна Богослова в Эфесе начинался церковный год; праздники кого-то из 12 апостолов, а особенно праздники кого-то из 4 евангелистов — это очень большие христианские праздники; мы должны почитать святых в зависимости от того, как их почитает Церковь, и как об этом сказано в Церковном Предании, а не в зависимости от того, как это происходит в народном благочестии; Иоанн Богослов исповедовал Христа не только Богом, но и Сыном Божиим — Логосом — и тем самым открывал Троичное богословие; мы должны интересоваться Богом, и как Он открывается нам Сам по Себе, а не только тем, как он помогает в бытовых делах; внимательно молятся Богу только те, кто находится в состоянии серьезной опасности; настоящая опасность для человека, заключается в том, чтобы погубить свою душу для вечной жизни; нам должно стать интересно, кто такой Бог.

Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!

Сегодня мы совершаем память святаго апостола и евангелиста Иоанна Богослова. Из двух дней его памяти, которые празднуются каждый год, сегодняшний день связан именно с днем его успения. Хотя, может быть, мы на самом деле не знаем день его успения, но так повелось исторически, что в Эфесе, в том городе, где он прожил последние годы и основал христианскую церковь, стали совершать его память в этот день, который в то время, в первые века христианства, еще приходился на день осеннего равноденствия, и этот день был началом отсчета года, в той местности, в которой оказался Эфес, поэтому с праздника св. Иоанна Богослова начинался церковный год. Таковы были причины, почему именно сегодня совершается память успения Иоанна Богослова. И это главный день его памяти.

А что же мы, живущие далеко от Эфеса и той церкви, которая была основана Иоанном Богословом, что же мы тут особенно празднуем? Во-первых, надо понимать, что праздники кого-то из 12 апостолов, а особенно праздники кого-то из четырех евангелистов — это очень большие христианские праздники. Хотя христианство об этом говорит по многу раз, это оказывается не очень эффективным.

Почему у нас в народе почитание этих святых удручающе мало? Конечно, почитать надо всех, и прекрасно, что есть святые, которые особо любимы в народе. Но есть церковный устав, который выделяет память некоторых святых как особо важные для всей христианской Церкви, и сегодняшняя память Иоанна Богослова, безусловно, из их числа. Иоанн Богослов был одним из доверенных учеников Спасителя, который был посвящен в многочисленные тайны Божии, поэтому естественно, что он является одним из наиболее почитаемых христианских святых. Так это в теории, так это в церковном уставе, но, к сожалению, не так это в народном благочестии.

Потому что про него не говорится, от чего он помогает — от какой болезни. Ничего такого действительно существенно важного для народного благочестия про него не говорится (или, может быть, говорится, но я не знаю?), а это значит, что когда его праздник, то никто особенно в церковь не стремится, а священники особо не стремятся служить, потому что никто особо не стремится приходить.

Но в Истинной Церкви должно быть иначе. Мы должны почитать святых независимо от того, что они помогают от головной боли или какой-то другой болезни, а мы должны их почитать в зависимости от того, что их почитает Церковь, и как об этом сказано в Церковном Предании. И, почитая так Иоанна Богослова, мы уже просто в силу того, что о нем говорится в Евангелии, в церковном уставе и в сегодняшнем богослужении, должны праздновать его память.

А если мы хотим понять глубже, что же такого особенного в Иоанне Богослове, то мы должны вспомнить еще и вот что: что он являлся, как говорится в стихире сегодняшнего праздника, “зрителем неизреченных откровений”, то есть он видел нечто такое, чего не видели не просто остальные люди, но и апостолы не видели, в основном. И речь, конечно, идет отчасти и о Преображении на Фаворе, и о чем-то другом, о чем мы не можем сказать, что он видел, и при земной жизни Спасителя и, особенно, после, и почему и на основании чего он написал Евангелие, которое начинается богословским вступлением о том, что изначально был Логос, и Логос был у Бога, и о том, что именно этот Логос, воплотившись, стал Иисусом Христом, — то есть апостол Иоанн исповедовал Христа не только Богом, но и Сыном Божиим — Логосом — и тем самым открывал Троичное богословие. И вот, если мы хотим найти в Новом Завете наиболее ясное изображение тайн христианства, то мы обращаемся к Евангелию от Иоанна.

И также этому святому приписывается Апокалипсис Иоанна, который, правда, в ранней Церкви, приписывался другому Иоанну, но тоже святому. Так или иначе, один это из Иоаннов, или другой — автор Апокалипсиса сам себя называет Иоанном, — точнее можно узнать только из церковного Предания, а оно противоречиво, но, как бы то ни было, и память автора Апокалипсиса мы относим к Иоанну Богослову, даже если это были разные люди. Если это было два разных человека, то мы их обоих почитаем под одним именем.

Почитая их, мы узнаем догматическое учение христианства, а также узнаем, как это применить к своей жизни. Потому что многие говорят, что вот читаю я Апокалипсис, или даже читаю про Логос в начале Евангелия от Иоанна или слушаю на пасхальной ночной службе, а какое это имеет отношение ко мне — непонятно. В лучшем случае я понимаю, что это красиво, интересно или страшно, но как я должен на это ориентироваться в своем быту? Что это должно изменить в моей повседневной жизни?

Если мы всерьез христиане, то на все подобные вопросы у нас всегда есть один ответ:если мы христиане, то мы считаем, что даже и бытовые проблемы в нашей жизни должны решаться в зависимости от того, как они нас подготавливают к жизни вечной. В зависимости от этого мы должны смотреть, что нам полезно и что нам неполезно, и когда мы хотим их решить, то мы хотим их решить при помощи Божией, а не просто самим.

Поэтому, прежде всего, мы должны интересоваться Богом, и как Он открывается нам. Не как Он помогает нам устраивать наши бытовые дела, — не болеть, чувствовать себя психологически комфортно, — а как он открывается Сам по Себе и помогает нам спасти нашу душу. А для этого не всегда нам полезно не болеть, иногда полезно и поболеть. И не всегда нам нужно чувствовать себя психологически комфортно, а часто нужен и дискомфорт, потому что мы знаем сами по себе, наблюдая за своим поведением, что если у нас все хорошо и психологически комфортно, то как мы молимся, как мы вспоминаем о Боге, о чем мы думаем, что нам приятно? И выясняется, что мы хорошо, если хоть как-то вспоминаем о Боге, когда у нас все хорошо.

Но если мы христиане и уже привыкли себя понуждать как-то вспоминать о Боге, то, наверное, мы все равно вспоминаем, а если мы плохо привыкли, то, скорее всего, вообще не вспоминаем. Но даже если и вспоминаем, то это все получается по обязанности, поверхностно и несерьезно. И недаром есть такая русская пословица: “Кто на море не бывал, тот Богу не маливался”. То есть по-настоящему, внимательно молятся Богу те, кто находится в состоянии серьезной опасности. А когда нам хорошо, то нам кажется, что мы не находимся в таком состоянии, хотя, на самом деле, наоборот, именно тогда мы в таком состоянии и находимся.

Потому что настоящая опасность для человека, христианина или нет — неважно, заключается в том, чтобы погубить свою душу для вечной жизни. В этом настоящая опасность, и она действительно присутствует, узнаем мы ее или не узнаем.Для того чтобы этой опасности избежать, нам надо молиться. Пусть лучше скорби напомнят нам об этом состоянии, чем какие-то радостные вещи, но если все время мы будем скорбеть, то перестанем вообще что-то воспринимать и сопротивляться, поэтому скорби должны перемежаться какими-то радостными моментами. Но, в основном, значение этих радостных моментов именно такое: чтобы не было все время скорбей, которые бы привели к каким-то плохим последствиям для нашей души.

А для того, чтобы нам обращаться к Богу, нам нужно Его знать. Когда нам становится интересно, кто Он такой, то тогда слова вступления к Евангелию от Иоанна становятся для нас не пустыми красивыми словами, а изображением Того, к Кому мы обращаемся за устроением всех дел нашей жизни и с Кем мы хотим быть в вечности.

Аминь.