Великий Вторник — это особое церковное воспоминание о Страшном суде; притча о десяти девах: мы должны все время бодрствовать, молиться и быть готовыми к приходу Судии; мы должны быть в таком состоянии, как будто бы пришествие Судии в этот самый неизвестный момент, который произойдет, для нас будет прямо сейчас; как говорит апостол Павел, жизнь наша сокрыта со Христом в Боге — то есть не скрыта, а открыта для тех, кто внутри; мы должны смотреть только на то, что Господь приходит и именно в данный момент, тогда мы, действительно, будем готовить с собой то, что нам для этого нужно; елей — это, прежде всего, как объясняют некоторые святые отцы, благодать Святаго Духа; если мы обращаемся к Богу в молитве,ставим себя перед Богом, то тогда мы и собираем то, что нам нужно; вечность – это не то, в чем есть начало и конец, или в чем есть прошлое и будущее; если мы христиане, то мы отчасти гораздо раньше входим в вечность, чем мы умираем; не надо думать, что христианство обещает за гробом что-то такое, что совершенно недоступно нам здесь и сейчас; христиане, еще живя в жизни сей, принадлежат вечности.

Во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа!

Сегодняшний день – это особое церковное воспоминание о Страшном суде. Мы знаем, что Неделя мясопустная является воспоминанием о Страшном суде, но также и Вторник Страстной седмицы. С глубокой древности к этому дню было приурочено чтение длинной проповеди Христа, которая была сказана Им совсем незадолго до страданий, за два дня до Пасхи иудейской, когда начались Его страдания, на горе Елеонской.

Но так как это очень длинная проповедь, то в нашем византийском обряде уже более тысячи лет она делится на две части, и первая часть читалась вчера за литургией, а сегодня вторая и большая часть. Особенно в сегодняшнем чтении выделяется притча о десяти девах, которую я пересказывать не буду, потому что все ее слышали сейчас, а кто и не слышал, то все равно помнят, в чем она состоит.

Эта притча, а также и некоторые другие, сегодня прочитанные, говорит нам о том, что мы не знаем, когда придет Судия. Мы не знаем в том смысле, в каком Он придет для всего мира, когда будет второе пришествие, мы не знаем и в другом смысле, в каком будет для каждого из нас. Очень вероятно, что мы лично не доживем до Второго Пришествия, а вот до встречи с Судией доживут все без исключения. Поэтому встреча эта будет для всех, и она для всех оказывается внезапной, почти для всех. Только те, кто жил праведной жизнью, да и то не все, знают о времени встречи своей заранее.

К чему это так Господь устроил? Почему это нам полезно? А нам не стоит даже обсуждать то, что Он так это устроил, потому что нам полезно. Но все-таки, что здесь полезного в таком случае?

Как раз, когда Он объясняет, что мы должны делать, — а это в сегодняшних притчах все звучало, — в этом и есть объяснение того, почему нам это полезно. Он говорит, что мы должны все время бодрствовать, молиться и быть готовыми к приходу Судии.

Кстати, есть другой вариант притчи о девах, который не вошел в Евангелие от Матфея, а у других евангелистов этой притчи вообще нет. Но у других церковных писателей того же времени сохраняется эта притча. Там мудрые девы от юродивых отличались тем, что они не спали. Вот сейчас мы читали в Евангелии от Матфея: “Воздремашася вся и спаху”, но просто у одних было достаточно елея, а у других нет.

А вот в другом варианте этой притчи, который тоже, может быть, восходит к Господу, — нет никаких причин в этом как-то особо сомневаться, по крайней мере, это, безусловно, Священное Предание, а в таком смысле уж точно восходит к Господу, — те, кто мудрые, те не спали. И недаром даже по окончании вот этой притчи в Евангелии опять говорится еще раз: бодрствуйте, потому что Вы не знаете, когда придет Господин.

То есть нам нужно все время бодрствовать. В этом смысле даже и елей, который мы должны заготовить как мудрые девы, это тоже своего рода бодрствование. Мы его должны заготовить не непосредственно тогда, когда он уже нужен, когда уже нужно зажигать светильники, и уже если не заготовили, то бежать заготавливать некогда и некуда. Он должен быть готов заранее, чтоб в любой момент, когда потребуется, зажечь свои светильники.

То есть мы должны быть в таком состоянии, как будто бы пришествие Судьи в этот самый неизвестный момент, который произойдет, для нас будет прямо сейчас. То есть неизвестный момент на самом деле нам прекрасно известен, и этот момент прямо сейчас.

Теперь мы можем понять, зная это, почему люди праведной жизни не удивлялись своей кончине и заранее знали, что он происходит. Потому что они научились жить так. Они научились в том самом моменте пришествия Господа, который для них был уже сейчас.

Если они при жизни, еще, может быть, задолго до своей смерти, научились так жить, то, конечно, они все время живут в предшествии Господа. И когда Он окончательно приходит за их душою в момент их смерти, это уже не является для них неожиданностью какой-то.

В этом, собственно, и состоит христианская жизнь. Как говорит апостол Павел, жизнь наша сокрыта со Христом в Боге. Она сокрыта, конечно, не от тех, кто сам со Христом в Боге, а от внешнего мира сокрыта. А внутри, со Христом в Боге, она, наоборот, открыта. Потому когда апостол Павел говорит, что она скрыта, то, с христианской стороны, со стороны церковной, мы должны эти слова читать ровно противоположным образом. То есть, наоборот, открыта, но открыта для тех, кто внутри.

И вот если мы сейчас, посрединаших жизненных обстоятельств, будем все время смотреть только на то, что Господь приходит, причем не вообще когда-нибудь приходит, а именно в данный момент, чему нас и учат прочитанные в эти дни притчи, и слова Спасителя, сказанные о том же самом, то тогда мы, действительно, будем готовить с собой то, что нам для этого нужно. В духовном смысле мы будем бодрствовать даже тогда, когда мы спим, о чем и говорится в Песни Песней: “я сплю, а сердце мое бодрствует”. У нас тогда и будет заготовлен этот елей.

А елей – это не просто милостыня, не просто милосердие. Это, прежде всего, как объясняют некоторые святые отцы, благодать Святаго Духа, потому что если мы стремимся ее стяжать, то тогда она у нас и будет заготовлена. А благодать Святаго Духа – это и есть то, чем мы исправляем всякие добродетели, это то, что мы по-настоящему должны делать в соответствии с волей Божией, с заповедями Господними.

Поэтому будет правильно сказать, что это и милостыня в любом смысле этого слова, но в духовном смысле, конечно. Может быть, по сути вернее сказать, что более общее и более исчерпывающее определение, что это просто благодать Святаго Духа. Если мы обращаемся к Богу в молитве,ставим себя перед Богом, а не перед какими-то людьми, которые якобы на нас смотрят, не перед какими-то страшными или наоборот радующими нас обстоятельствами, то есть опять же людьми, а перед Богом, то тогда мы и собираем то, что нам нужно.

И тогда этот самый момент, который по земным меркам неожидан, он оказывается постоянной вечностью нашей жизни. Можно даже сказать так, что вечность в нашей жизни воспринимается как какой-то момент, а внутри этот момент просто не имеет никакого протяжения, потому что вечность – это не то, в чем есть начало и конец, или в чем есть прошлое и будущее.

Вечность не разделяется никак, она не разделяется на прошлое, настоящее и будущее. Это не бесконечная длительность, а это то, что пребывает во веки, и словами это не описать. Если попытаться посмотреть из времени на вечность, то можно сказать, что это и точка, которая не имеет никакого протяжения, потому что вечность не имеет никакого протяжения. Но на самом деле, это такая точка, изнутри которой, наоборот, время кажется чем-то мелким и неинтересным.

Поэтому приход Спасителя и Второе Пришествие – это наше вхождение в вечность. Мы призываем всех к тому, чтобы войти в вечность в итоге нашей жизни – это обязательно. Но по-хорошему мы призываем всех к тому, чтобы не в итоге нашей жизни войти в вечность, а гораздо раньше. По крайней мере, мы это отчасти делаем, если мы христиане, гораздо раньше, чем мы умираем.

Поэтому мы в какой-то степени в вечности оказываемся уже сейчас, а полностью оказываемся уже после нашей смерти. То есть не надо думать, что христианство обещает за гробом что-то такое, что совершенно недоступно нам здесь и сейчас. Наоборот. Для тех, кому это на самом деле здесь и сейчас совершенно недоступно, но, разумеется, вследствие уклонении их собственной воли ко злу, для тех, с точки зрения правил, которые нам Господь открывает, которые мы обязаны знать, уже не может быть вечной жизни, потому что они еще здесь успели от нее отказаться.

Я говорю “они”, но, может быть, надо сказать “мы” или “я”, потому что надо, прежде всего, о себе думать, как не оказаться бы таким человеком. А если мы живем по-христиански, то мы сейчас уже получаем все больше и больше этой вечной жизни, которая не есть наши какие-то умственные построения или эмоции, а это, действительно, совершенно другая жизнь в нас.И когда мы умираем, то мы просто всецело остаемся в этой жизни, если мы жили как христиане, пусть даже как христиане плохие, но хоть какие-то.

В этом и есть разница между христианами и нехристианами еще в жизни сей. Христиане, еще и живя в жизни сей, принадлежат вечности. Пусть они еще способны к разным колебаниям, на самом деле могут отпасть, и какие-то могут вернуться, а какие-то и не могут подняться после падения, но, тем не менее, если у них есть христианская жизнь, то они причастны вечности. И они причастны в силу этого тому, что называется на языке времени моментом, когда приходит Спаситель.

Аминь.