Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!

Сегодня у нас совершается память Марии Египетской, но главный день ее памяти – это «Стояние Марии Египетской», то есть минувший четверг. Вообще, присоединение к этому воскресению памяти Марии Египетской – это довольно позднее нововведение, а исторически раньше оно было связано с Лазарем, но не с тем, который будет воскрешен, а с тем, который в притче о богатом и Лазаре.

Кто сегодня слушал канон на утрени, те слышали о Лазаре и о богатом. Конечно, неслучайно, что перед Лазаревой Субботой совершается воспоминание другого Лазаря. Во-первых, мы знаем, что разных персонажей, которых звали одинаково, отождествляют. Например, все средневековье не смолкали споры, да и сейчас тоже они продолжаются, о том, сколько было Марий в Евангелии. Так же и с Лазарем.

Обычно толкователи считают, что это разные Лазари. Во всяком случае, удачно, что у них одинаковые имена, и притча о богатом и Лазаре вспоминается в это воскресение, накануне Лазаревой седмицы. О чем говорит эта притча? Она говорит о том, кто идет в ад. И это оказывается не какой-то злодей, а, может быть, даже хороший человек. Вообще, он ведет себя так, как ведут себя нормальные люди.

Кончено, он боится, ему не нравится быть в аду, но при этом у него сохраняются все родственные чувства. Когда он понимает, что самому ему не исправить своего положения, он пытается исправить положение тех его близких родственников, которые живут точно так же, как он, к которым он имеет сострадание. Это же хорошо, что он хочет как-то помочь? Другое дело, что тоже не получилось, но, по крайней мере, он хочет.

То есть это не какой-то злодей, который никого не знает, кроме себя, а это человек, который, по крайней мере, имеет нормальные родственные чувства. Но можно его обвинить – и это происходит, — в том, что он Лазарю не помогал, которого он видел. Но он вообще-то видел не только Лазаря, а каждый день он видел огромное количество бедных, которые примерно в таком же положении находились, как Лазарь, а, может быть, даже и в худшем, но помогать всем абсолютно невозможно. Почему тогда он особенно обвиняется в том, что не помогал именно этому Лазарю?

Потому что Лазарь был послан ему Богом. Лазарь был именно тем конкретным нищим, который оказывался около него постоянно. Надо было понять, что с ним делать. Может быть, конечно, ничего особенного не надо, но здесь как раз было надо. Может быть, и не сильно надо было ему помогать, но совсем его оставлять без помощи, как делал этот богатый – это было неправильно.

Многие бы из нас стали бы это делать на месте богатого? Конечно, многие бы вспомнили эту притчу, сопоставили бы свою житейскую ситуацию с ней, и тогда, скорее всего, бы стали, причем, возможно, через силу – просто из боязни, что нельзя поступить иначе. И хорошо хотя бы так, даже если нет внутреннего и душевного ощущения, что это надо делать.

И вывод такой: мы не должны стремиться к тому, что заведомо для нас недостижимо, и не только для нас, а вообще недостижимо, — чтобы все жили долго и счастливо и умерли в один день. Конечно, мир все время будет вот таким не особенно хорошим, в нем все время будет всякое зло. Наша задача не состоит в том, чтобы сделать такой мир, в котором не будет зла.

Собственно говоря, это была бы задача построения Царствия Божия на земле – это то, что пообещает Антихрист, и то, что, действительно, невозможно, и не должно быть. То зло, которое существует на земле, оно нужно для того, чтобы могли проявляться добродетели. Но, в то же время, каждый из нас должен бороться со злом. Не в таких масштабах, в каких мы не можем, а в таких, в каких мы можем.

В частности, надо стараться улучшить положение тех людей, с которыми мы рядом оказались. Не тех, с которыми мы связаны родственными узами, инстинктом пусть не личного, но родового самосохранения, хотя им тоже надо помогать, но просто случайным людям, к которым нас не влечет. Потому что, если Бог послал, значит, это важно. Значит, с меня спросится, что я сделал в этой ситуации. Поэтому каждая встреча с каким бы то ни было человеком – это для нас испытание и, можно сказать, что искушение. Возможно, это повод, когда мы должны ему помочь.

Или бывает другое какое-то искушение. Очень часто бывает так, что люди, которым помогать совершенно не надо, они в этом не нуждаются, или даже помощь, которую получат, употребят во вред, — они нами манипулируют. Нам сейчас неважно, мошенники они или нет в данном случае. И вот нам становится неловко не дать.

Манипулировать человеком можно только на его греховных страстях: когда мы боимся выглядеть как-то в чьих-то глазах — в глазах окружающих нас, в глазах даже того, кто нами манипулирует — из человекоугодия, из тщеславия, из безволия, когда мы просто боимся сказать нет, потому что нам неприятно вызвать отрицательную реакцию.

Из-за этого мы слишком часто ведем себя конформистски и делаем вроде бы что-то хорошее, что либо вообще делать не надо было, потому что на самом деле оно не хорошее, либо мы это делаем, но совершенно бесполезно для себя, потому что мы это делаем не из-за страха Божия, что хоть как-то было бы душеполезно — я уж не говорю, чтобы мы это делали из любви к Богу, — а мы это делаем из-за страха человеческого, из-за тщеславия и так далее. Тогда все это, конечно, плохо.

Вот такие ситуации у нас бывают при общении с разными людьми, и даже бывает, что и без всякого общения. Все время мы находимся в ситуации, когда мы испытываемся. Собственно, вся наша земная жизнь для того и нужна, чтобы мы проходили эти испытания. Для большинства из людей, когда испытания больше не нужны, заканчивается и земная жизнь. А пока нам есть к чему стремиться — как совершенствоваться, развиваться, – нам нужны все эти упражнения и жизнь, состоящая из всех этих искушений.

Поэтому не будем, с одной стороны, впадать в отчаяние, глядя на судьбу богатого, который вряд ли был хуже каждого из нас, но, в то же время, будем с осторожностью относиться ко всем приключающимся в нашей жизни ситуациям.

Аминь.

епископ Григорий