Преддверие Страстной седмицы и предпразднства Пасхи. Догматический смысл воскрешения Лазаря — во уверение грядущего Воскресения Христова. Аскетический смысл — образ воскрешения нашей души, умершей грехом. Наша душа как смердящий труп, на который мы обычно не решаемся посмотреть. Чтобы заглянуть в свою душу, нужны усилия. Нам помогают в этом окружающие. Почему не нужно врать.

Во имя Отца и Сына и Святаго Духа.

Сегодняшним днем, когда совершается память воскрешения Лазаря, мы вступаем в череду праздников и воспоминаний, которые уже непосредственно подводят нас к Святой Пасхе. Теперь будет уже непрерывное чередование евангельских событий и воспоминаний, которые уже являются фактически частью пасхального праздника. Поэтому Страстная седмица, которая начнется сразу после двухдневного праздника, начавшегося сегодня и продолжающегося завтрашним днем Входа Господня в Иерусалим, это и есть начальная часть праздника Пасхи. Вся грядущая неделя это такое предпразднство Пасхи. Но так как оно связано со страданиями Господними, то оно сопряжено с особым постом, более строгим, чем обычно.

Каков же смысл воскрешения Лазаря? Все мы знаем, и это прежде всего и нужно знать, догматический смысл этого события. Оно указывает на то, что Христос — Бог, что Он воскресил другого, а значит, может воскреснуть и Сам. И особенно указывает на это воскрешение Лазаря, хотя это было уже не первое, а третье воскрешение умершего, не говоря о других чудесах, которые совершил Иисус в Своей земной жизни. Но это чудо было наиболее очевидным и наиболее неправдоподобным из всех чудес вообще, совершенных Иисусом, и особенно среди воскрешений мертвых. Потому что, как известно, Лазарь уже был смердящим, уже начал разлагаться; более того, он вышел из пещеры, где был похоронен, несмотря на то, что был по иудейскому обычаю обмотан с ног до головы погребальными пеленами, и даже если бы живой человек был бы так обмотан, то он не мог бы ходить, а Лазарь вышел, и только уже после этого Христос сказал стоявшим там иудеям, чтобы они его размотали и дали ему спокойно идти, т.к. дальше это чудо не продолжалось; когда Лазарь вышел из пещеры, то уже не мог дальше идти, пока его не развязали. Таков догматический, самый важный смысл этого события, поэтому оно так празднуется, поэтому оно так важно.

Но мы понимаем, что нет такого события в Евангелии и тем более из числа наиболее важных, которое не имела бы еще и аскетического смысла, т.е. применимого к жизни абсолютно каждого из нас, каждого из христиан. И здесь, конечно, мы должны понимать, что всякое воскрешение есть символ воскрешения нашей души от смерти. А что такое смерть души? Смерть души это порабощение души грехом. И если мы каемся, не в смысле покаяния как процесса, который еще неизвестно, какого качества, а в смысле именно принесения Богу такого покаяния, которое принимается, то тогда, конечно, мы можем говорить о том, что происходит воскрешение нашей души, умершей грехом. И тут, если выбирать между всеми умершими, воскрешенными Господом Иисусом Христом, наиболее подходит к состоянию нашей души именно состояние Лазаря перед воскрешением. Потому что наша душа более всего походит именно на смердящий труп, к которому противно подойти, и Марфа даже не решалась открыть пещеру.

Действительно, мы обычно не лишаемся взглянуть на нашу собственную душу, т.е. отвалить тот камень, которым эта пещера нашей души закрыта. Потому что если мы все-таки туда заглядываем, решаясь отвалить этот камень, то нас прежде всего встречает страшное зловоние. И поэтому люди предпочитают ходить снаружи, где не пахнет, где ничего не видно, и не заглядывать в свою душу. В то же время мы как правило умеем себя вести (хотя иногда и срываемся) с людьми, есть у нас какие-то привычки, и получается, что мы в целом не проявляем при общении с другими каких-то своих греховных наклонностей. А если мы вдруг с кем-то начинаем общаться близко, то тут мы это и проявляем и сами начинаем это видеть, если захотим. Но конечно, захотеть этого невозможно, а потому нужно себя принуждать. Подобно тому, как Господь Иисус Христос показывает иудеям и Марфе, что надо не бояться и с надеждой на чудо открыть пещеру, и мы не должны бояться заглянуть в собственную душу.

А как же нам не бояться? Может, мы и не будем особенно бояться, но поскольку все равно будет оставаться бессознательный страх, то у нас будут вступать в действие всякие блокирующие механизмы, которые просто запрещают нам это сделать, даже если мы на это решимся. То есть не так просто оказывается отвалить этот камень. Недаром камни, которыми иудеи загораживали свои погребальные пещеры, были неподъемными. Это относится не только к камню, которым был закрыт гроб Господень, но и к камню, которым был закрыт гроб Лазаря, и вообще таков был иудейский обычай. То есть только несколько мужчин могли сдвинуть такой камень — такие вот чрезвычайные усилия предполагались для этого. И так же вот и в свою собственную душу мы не можем заглянуть, если не совершим для этого чрезвычайных усилий. А для этого, конечно, нужна аскетика, нужна наша большая сознательность, нужно чтение святоотеческой литературы, где об этом написано; нужно стараться слушать то, чему учит Церковь относительно смирения, относительно церковных уставов, постов и т. д. Но это тоже все слишком сложно. И даже, может быть, нет ни одного человека, которому хватило только таких предписаний, потому что они не настолько хорошо понятны людям, а большинству христиан они вообще непонятны. Поэтому есть другое и более надежное средство отвалить этот самый камень.

Таким средством, даже для монашествующих, а тем более для живущих в миру людей является общение с нашими ближними. Потому что они как раз и задевают нас, разбивают всякие оболочки, которыми мы закрываемся; в том числе бывают ситуации, когда мы проявляем нашу зловонную сущность, и когда камень от нашей души действительно отваливается. И вот тогда не надо себя оправдывать. Это уже гораздо легче. Надо радоваться, что мы наконец-то хоть немного смогли в себя заглянуть, и то, чего мы не могли сделать сами, мы смогли сделать при посторонней помощи, совершенно независимо от того, какие были намерения у тех людей, которые нам помогли это сделать. Нам нужно думать не об их намерениях, а о том, чтобы наши собственные намерения были правильными. И вот, самому этому факту, независимо от того, каковы были намерения людей, которые ему способствовали, мы должны радоваться и радоваться конструктивно, т.е. делая для себя правильные выводы. То есть, прежде всего не нужно оправдываться и говорить, что мы хорошие, а просто какие-то люди сделали нас такими вот дурачками или плохими людьми, выставили нас на посмешище, опозорили нас и т.п. Ни о чем таком, конечно, думать не следует. Нужно думать прямо совершенно противоположное: слава Богу, что наши грехи открылись, прежде всего нам, и хорошо, если и другим, потому что если другие будут о них помнить, то, во-первых, они будут с нами осторожны, что уже хорошо и для них, и для нас. Потому что тогда у нас меньше будет поводов вводить этих людей во искушение и как-то вовлекать их, может быть, в какие-то грехи или провоцировать их на грех, что тоже является само по себе грехом с нашей стороны. А прежде всего надо радоваться в отношении себя самих, что мы видим, где нам надо над собой работать. И поэтому не надо бояться, что кто-то увидит нас такими, как мы есть.

Вообще, в жизни очень полезно не врать, во всех смыслах этого слова. Для того чтобы не врать, надо искренне стараться держаться той позиции, которая соответствует заповедям. Поскольку она все равно обычно не соответствует тому, что думают люди, то никто не поверит, что мы не врем, и в смысле конспирации тут можно не беспокоиться — все будет хорошо. Если человек действительно старается не врать, то ему обычно все равно не верят. Поэтому здесь с точки зрения военной хитрости все остаются при своих интересах, и совершенно не надо думать, что здесь можно что-либо потерять, если правильно себя вести. Но зато благодаря тому, что мы не врем, мы, во-первых, не запутываемся в своем собственном вранье. Потому что когда у тебя одна такая искренность, тогда ты и не завираешься. И самое главное, что мы при этом можем вести себя органично, и мы уверены в своем поведении, которое основано на правде. И потому не надо врать, в частности, и в том, чтобы пускать людям пыль в глаза и стараться казаться лучше, чем на самом деле. Нужно просто стараться поддерживать с людьми деловые отношения, какие с кем необходимо нам установить, и тогда все будет хорошо.

Будем стараться узнавать себя лучше, а узнав, будем стараться не врать, а самое главное — будем стараться исправляться. Аминь.