Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!

Вспоминая Иоанна Шанхайского, мы всегда вспоминаем Иоанна Кронштадтского, от которого Иоанн Шанхайский взял монашеское имя, хотя официально это было нельзя сделать тогда, потому что давали официально имена только тех святых, чьи имена были занесены в святцы, а на момент принятия монашества Иоанном Шанхайским еще не был занесен в святцы Иоанн Кронштадтский. Это были двадцатые годы. Тем не менее, его уже все почитали во святых, и Иоанн Шанхайский старался ему подражать, и мы видим, как много общего получилось в результате.

Самое заметное для людей в подвиге Иоанна Шанхайского совпадает и с самым заметным в том, как подвизался Иоанн Кронштадтский. А именно, он молился за людей, имел дерзновение в молитве, Господь ему давал то, о чем он просил, и были тысячи людей, которые получали от Него какие-либо благодеяния, часто даже связанные с самим сохранением жизни.

Это не только исцеления – невозможно не вспомнить, как он спас от большевиков 4 тысячи человек своей паствы. Он убедил их, как смог, не поддаваться на большевицкую пропаганду и, чтобы не быть им выданными, покинуть Китай, где они жили. Прибиться было некуда, кроме как на филиппинский  остров, который был абсолютно пустой, потому что его периодически накрывало цунами. Но, видимо, по молитвам Иоанна в эти месяцы, которые пришлось там прожить большей части русских беженцев, цунами не было.

Потом некоторая часть все же пошла в Австралию, и там они живы до сих пор, и очень большую часть Иоанн Шанхайский смог перевезти в Америку. Причем это противоречило тогдашним американским законам, но ему удалось выступить в Конгрессе, и он объяснил, какое чрезвычайное положение у русских изгнанников. К счастью, это уже был не 1945 год, а 1948 или даже 1949 – то есть уже началась холодная война. Поэтому Конгресс пошел на то, чтобы изменить закон, и таким образом эти люди были спасены. И вот так сам Иоанн Шанхайский получил паству в Америке.

Самое главное, что заставляет нас задумываться, когда мы видим жития таких святых, – почему Бог их слушает. Значит, я тоже могу помолиться, и Бог меня услышит – это первое, что приходит в голову. И надо же дальше прочитать, что они об этом пишут, а они пишут – да, именно так и должно быть. Но, может быть, у кого-то это вступает в противоречие с его личным повседневным опытом – о чем-то молится, а все без толку. Но у кого-то, может, и не приходит в противоречие – про таких я не говорю. Но кто столкнулся с противоречием, тот может задуматься – а в чем различие?

Я изложу свое понимание различия, и как сделать так, чтоб все работало так же, как у Иоанна Шанхайского и у Иоанна Кронштадтского. Они буквально принимали все, что является учением Церкви. То, что написано в Евангелии, то, что говорят святые отцы, аскетическое учение и вообще все, что является учением – они это принимали просто и буквально. Если божественное Откровение говорит, что это так, — это означает ни много ни мало, а только то, что это на самом деле так.

В жизни этих святых много случаев, когда они о чем-то молились, а получалось не так, как они молились, но они понимали, что они должны получить желаемое не безусловно, а только если в этом воля Божия. В очень многих случаях – так, что это статистически впечатляло современников – все-таки молитва исполнялась. Причем, и в невероятных ситуациях, если рассуждать по-житейски.

А как можно иначе молиться? Почему получается другой результат так часто? Потому что мы, может быть, и хотим понимать все буквально, когда хотим получить для себя что-нибудь хорошее, но мы категорически не хотим понимать все буквально, когда речь идет о том, чтобы себя как-то ограничить. Ведь если действительно любишь все Божие, то тогда ты, конечно, можешь помолиться. Но тогда ты не будешь любить мирское – просто это неинтересно. А когда ты любишь мирское, и так к нему привязан, и для этого только хочешь помолиться, то есть о том, чтобы Бог помогал тебе жить мирской жизнью, оставаясь от Него далеким, то, конечно, Бог не будет слышать такие молитвы.

Нельзя сказать, что Он совсем не будет слышать – отчасти будет. Эти молитвы подобны молитвам ребенка, который просит родителей дать ему какую-нибудь игрушку или еду. Он просит что угодно: и что-то необходимое, типа еды или какого-то ухода; и что-то необходимое, но другого порядка, типа игрушки; и что-то прямо вредное. Поэтому некоторые просьбы родители выполняют, а другие не выполняют.

И вот так человек просит у Бога что-то такое, что позволяло бы ему оставаться житейским человеком, жить житейской жизнью. А если он просит другого и просит для других, и для душевной пользы других, то, конечно, тогда будет иначе.

Чтобы иметь дерзновение в молитве, надо постоянно иметь веру в то, что Бог говорит. Если мне церковное учение говорит, что то-то и то-то неполезно и даже вредно, то это на самом деле неполезно и вредно. Когда это не хочется воспринимать, то надо воспринимать именно как «меня бесы искушают». Еще это может быть связано с тем, что у меня какие-то болезни, но даже если и так, то это такой механизм, чтобы меня искушали бесы.

Если все понимать буквально и применять к себе, если понимать, что мы можем жить как святые, и что не просто можем, а просто обязаны так жить, то так все и будет. Но если так люди жить не могут и не хотят, но при этом они верующие, а таких верующих во все века бывало большинство, хотя во времена гонений такие верующие обычно отпадают, то такие люди прибегают к молитвам других – например, к тому и другому Иоанну – и получают облегчение в своей мирской жизни. Постепенно это их приводит к тому, чтобы узнавать Бога и по-настоящему изменять жизнь.

Можно сказать еще и так, что святой Иоанн показал миру – а мир обычно это видеть не может, — что значит сделать внутреннего человека монахом. Неважно, что внешнего он тоже сделал – в данном случае это не имеет значения, — а важно, что он внутренне был монахом, живя среди сильной мирской суеты, среди опасностей для тысяч людей. Можно представить, какая там была суета, если даже человека, имеющего ответственность только за одну свою семью, тоже поглощает очень большая суета, а что же тогда было здесь? Тем не менее, он оставался в уединении с Богом  и сообщал плоды этого уединения всем вокруг себя.

К этому и мы все призваны. Просто надо понимать все буквально. Как говорит Предание Божие, так на самом деле и есть. Я не говорю, что Библию надо читать с буквальным смыслом – Предание Божие как раз говорит, что не надо ее так читать. А если ее так читать, то это значит уподобиться иудеям, которые распяли Христа, живущего за буквой Писания.

Надо принимать в простоте то, что является учением Церкви. И стараться молиться, стараться не грешить, каяться, если мы согрешили. И это радикально изменит нашу жизнь.

Аминь.

епископ Григорий (Лурье)