Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!

Сегодня мы совершаем память святых отцов Седьмого Вселенского собора.

У нас есть особый большой праздник в честь восстановления иконопочитания – это первое воскресенье Великого поста. Но это относится к другому событию, более позднему – 843 год, Торжество православия. А в первый раз – сначала было торжество иконоборчества, а потом над ним торжество православия в 787 году, когда Седьмой Вселенский собор собрался для того, чтобы утвердить православие, которое до этого было долгое время попрано иконоборцами, и когда официальная церковь вся была еретической, а Церковь настоящая в пределах Византийской империи была гонима — то сильнее, то слабее, но всегда преследовалась, не разрешалось открыто служить тем, кто сохранял православное почитание святых икон.

И тогдашние иконоборцы настолько бесновались против святых икон, что не допускали даже, чтобы в храмах были святые иконы. А так как их уже было много к тому времени, —может быть, меньше, чем стало потом, но все равно много, — то они их уничтожали. Также уничтожали и мощи святых, когда могли добраться, и многие мощи доиконоборческого периода поэтому пропали. Даже в храме святой Софии, где были, говорят, прекрасные мозаики, все эти мозаики были уничтожены, и были только новые изображения Креста. И потом уже, спустя много времени, в IX веке появились те, далеко не столь роскошные и не столь многочисленные, мозаики, остатки которых можно видеть в Святой Софии сейчас, если прийти туда на экскурсию.

Для чего нам нужны иконы? Можно ли православному человеку обойтись без иконы, молиться без иконы? Не знаю, что кто себе ответит интуитивно, но Церковь отвечает совершенно однозначно: можно. Икона не является совершенно необходимым атрибутом нашей молитвы. Для того чтобы нам молиться, нам нужны только мы сами. То есть если мы сами будем молиться, то отсутствие чего бы то ни было во внешнем мире не в состоянии нам помешать. Поэтому ничего обязательного для молитвы нет и быть не может. Но уничтожение и отрицание святых икон состоит в другом: в том, что считается, что иконы —это вещи, которые сходны с идолами, или, в более мягком варианте, просто какие-то напоминалки о чем-то хорошем, предположим, как картинки в исторической книге, но не более того. Это все разновидности иконоборчества.

Православие понимает под иконой совершенно иное. По православному учению, тот, кто изображен на иконе, реально в ней присутствует. Икона в этом смысле подобна мощам святых. Можно ли молиться не у мощей святых? Каждый скажет: очевидно, что можно и нужно. Наоборот, мы относительно редко в своей жизни можем оказываться у мощей святых, но молиться мы должны всегда. Гораздо чаще мы оказываемся около икон, но молиться мы тоже должны не только тогда, когда там оказываемся, а всегда. Но просто, поскольку это святыня, она нас освящает, нам помогает. И не столько нашему уму, хотя и это тоже, сколько прежде всего нам самим, нам в целом, нам как человеческому целому, для того чтобы обратиться к Богу. Икона — это то, что дает нам соприкосновение с благодатью Божией, почивающей в иконе, как и в святых мощах и в других священных предметах. Вот для этого нам нужны иконы.

Еще есть такая распространенная, к сожалению, среди православных мирян ошибка или даже заблуждение: когда смотрят в глаза иконам, рассматривают и ловят какие-то выражения лица, которые у икон начинают меняться. Но если за выражением лица на иконе следить, то оно обязательно начнет меняться, просто скорость, с какой это начнет происходить, зависит от степени психической расторможенности того, кто смотрит. Чем более расторможен человек, тем быстрее икона ему начнет строить рожи, улыбаться или наоборот что-нибудь делать. Но если человек, даже относительно стабильный психически, начнет смотреть на икону с целью увидеть ее выражение лица, то он, конечно, своего добьется, а его психическая стабильность останется в прошлом. Но это бы еще ладно, потому что не самое в жизни главное – сохранить психическую стабильность, можно и с ума сойти, было бы за что. Но, к сожалению, это просто и душевредно, потому что вместо общения с Богом тогда получается общение со своим воображением, дальше – хуже – с бесами, которые это воображение стимулируют. И так через икону можно сплошь и рядом начать общаться с бесами. Но большинство людей, которые говорят, что они разговаривают с иконами, и иконы им отвечают и смотрят так или иначе, – являются шизофрениками. Обычно у них есть все медицинские признаки этого диагноза. Мне приходилось многократно их встречать, в том числе и на остром отделении психиатрической больницы, где я время от времени бываю.

Поэтому, что называется, берегите себя, если молитесь перед иконами. Перед иконами надо просто молиться, как и перед людьми, только именно перед людьми святыми. Потому что на них изображены святые люди или Господь Иисус Христос, или ангелы. Мы в их присутствии вовсе не должны на них смотреть. Это даже не совсем вежливо – так пялиться на человека. Иконы – не для того чтобы их рассматривать, особенно при молитве, они – для того, чтобы им предстоять. Есть такое выражение церковное, и его и надо помнить, и исполнять именно это. Поэтому хорошо, когда много икон. Это видимое выражение того, что невидимо с нами служит всегда (даже не только в храме, но в храме тем более, а тогда, когда мы молимся в любом месте, даже необязательно дома, а хоть в дороге, хоть где) – святые ангелы, все святые, коротко говоря – вся Церковь. Поэтому это все очень хорошо. Но в этом есть реальность, и за это мы как раз и почитаем святые иконы, а не для того, чтобы как-то стимулировать наше воображение. Хотя, конечно, повторю и это еще раз, иконы помогают нам вспомнить о святых, вспомнить о событиях, связанных с нашим спасением, Евангелием, и так далее.

Вот что защитили отцы Седьмого Вселенского собора в 787 году.

Аминь.