Санкт-Петербург, ул. Академика Байкова, 14а

Мученики Маккавейские — первые мученики, память которых празднуется в христианстве, пострадавшие еще до Самого Христа; мученики пострадали за то, что отказывались участвовать в нечестивых обычаях, которые силой навязывались язычниками; семерых братьев Маккавеев убили на глазах у их матери; они исполнили слова Евангелия раньше, чем эти слова были сказаны; как нам подражать мученикам Маккавейским в нашей повседневной жизни? — мы должны к нашим близким относиться бесстрастно; когда мы начинаем злословить – это верный признак, что ущемлены какие-то наши страстные расположения; можно не оставлять “отца своего и мать свою” в физическом смысле, но оставить в духовном необходимо; мы должны быть благодарны нашим ближним за то, что они помогают нам преодолевать наше страстное к ним расположение.

Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!

Сегодня мы совершаем память самых первых мучеников, которые празднуются в христианстве, самых первых по времени. Их мученичество наступило еще раньше Самого Христа. Христианство, как мы привыкли его понимать, начинается с Христа, и все христианские мученики были с верой во Христа, а мученики ветхозаветной Церкви имели ту же веру, что и мученики новозаветной Церкви, только в Новом Завете явилось то, что раньше было только обещано.

Мученики, память которых мы сегодня совершаем, пострадали в середине второго века до Рождества Христова. В это время языческие правители завоевали землю народа Израильского и хотели, чтобы все подданные стали служителями их государственного культа. Иерусалимский Храм был осквернен языческими идолами. Многие иудеи не подчинились и подняли восстание, началась война.

Восстание возглавили братья Маккавеи. Но те мученики, память которых мы сегодня празднуем, к этому роду не имели никакого отношения. Просто о них рассказывается в тех библейских книгах— они называются Маккавейскими книгами, — в которых повествуется об этом восстании, поэтому и мученики называются тоже Маккавейскими. Эти мученики не восставали и не воевали, но они отказывались участвовать в нечестивых обычаях, которые пришли в страну с военными силами.

Как их ни принуждали, они все равно упорствовали, и языческий царь решил их казнить. Всех семерых братьев одного за другимказнили на глазах своей матери. Библия не называет нам их имена, хотя в Священном Предании, конечно, они фигурируют, но, как всегда бывает в Священном Предании, эти имена совершенно разные в разных традициях. То есть эти имена достаточно условны.

Мы не знаем их имен, но эти мученики очень важны. Их учитель в вере Елеазар тоже разделил их судьбу, он был казнен за неподчинение язычникам. Память этих мучеников, их матери и законоучителя сегодня совершается. Как говорится в песнопении сегодняшнего праздника и в чтении, которое сегодня было из Евангелия специально в их память, эти люди не предпочли родственные узы, потому что сама мать, на глазах которой мучили ее детей, укрепляла их, чтобы они не отступили от веры.

Они исполнили слова Евангелия раньше, чем эти слова были сказаны, за полтораста лет до того: кто любит отца своего, мать больше Меня, тот Меня не достоин. А также и другие слова: кто ради Меня оставит отца, мать, детей, братьев, сестер, жен, мужей и так далее, тот в Царствие Небесном получит в сто раз больше.

Если понимать это буквально, то, конечно, это вызовет недоумение, потому что тут не буквально нужно понимать слова “сто отцов”, “сто матерей”, и даже “сто жен”. В этом нет буквального смысла, а имеется в виду, что то необходимое, что нам нужно, то, чему мы радуемся, когда это имеем, все это сторицей, и даже до бесконечности превосходит в Царствии Небесном. И Маккавейские мученики это получили, конечно.

Все последующие мученики, которых так много имеется в христианстве, а в нашей стране их больше всего, тоже повторили этот подвиг. Этот подвиг повторяли и преподобные отцы, которые жили по-монашески и, хотя их никто не мучил, сами себя мучили. Этим они тоже отрекались от всякого зла.

Но не только монахи и мученики шли этим путем, но вообще все православные христиане, которые вообще хоть как-то спасаются. А как же мы, которых никто не мучает, можем идти этим путем? Вот здесь появляется то, что всегда помимо догматического и основного утверждения в вере мы получаем из Евангелия— аскетическое руководство для нашей повседневной жизни.

Мы должны к нашим близким относиться бесстрастно. А что значит “относиться бесстрастно”? Страстное отношение наше проявляется тогда, когда мы считаем, что они нам что-то должны, когда мы от них чего-то хотим. Конечно, если нас спросить, и мы вспомним, что мы христиане, и знаем, как правильно отвечать, то мы ответим, что ничего не хотим, нам ничего не надо, и лишь бы им было хорошо.

Но надо ли нам что-то или не надо, выясняется тогда, когда мы на что-то обижаемся, когда бывает не по-нашему, а у нас это вызывает обиду и разочарование, злословие. Особенно, если мы начинаем злословить – это верный признак, что ущемлены наши какие-то страстные расположения. Это могут быть страстные привязанности к этим людям или, наоборот, недоброжелательно-пристрастные. И то и другое плохо.

Все это означает, что мы к ним относимся не по-христиански. Если бы мы относились к ним по-христиански, то нас бы не задевало, что они ведут себя как-то не так, как мы хотим, что они ведут себя плохо с какой угодно точки зрения. Нас это может задевать только в том смысле, что мы бы должны были им постараться помочь вести себя иначе, если мы на это способны, а если не способны, то хотя бы просто за них молиться.

Но нам не должно быть обидно, горько, а тем более мы не должны кричать, ругаться, обижаться и так далее. Это верный признак, того, что мы относимся к ним не по-христиански. А если мы научимся относиться к ним бесстрастно, то нас такие вещи задевать не будут, и тогда мы хоть немножко, но приблизимся к тому, о чем слышали сегодня в Евангелии, – оставить отца своего и мать свою и так далее.

В христианском пути оставить можно и в том случае, если с ними все время жить. Заповеди такой, чтобы оставить физически, нет. Но все заповеди евангельские обязательно имеют духовный смысл, как в данном случае. В данном случае духовно – это заповедь, а физически – нет. Это просто совет как можно жить, а можно жить и не так. А вот в духовном смысле – это заповедь жить так и только так.

Мы должны быть благодарны нашим ближним за то, что они помогают нам преодолевать наше страстное к ним расположение. Хотя нашу семейную жизнь смешно сравнивать с мученичеством. — Тем более это прискорбно, тем меньше есть нам оправдания в нашем поведении. Чем больше мы находим себе оправдания, тем больше мы получим осуждения.

Аминь.